Аркадий Северный, Советский Союз

Лирика — лирикой. Но была ещё и суровая жизненная проза. Согласно которой — нравится, не нравится, но коль поставили тебя на должность, будь любезен — служи! По крайней мере, три года. И товарищ Звездин служит. Причём даже добивается определённых успехов. Как то: Почётной грамоты за первое место в зимней спартакиаде ЛК В/О "Экспортлес" по шахматам и Знака ДОСААФ "За активную работу", видимо, тоже в какой-то подобной области. И таким вот образом Аркадий постепенно втягивается в рутину жизни советского клерка. Со всеми её буднями и праздниками. Ну, а как в нашей стране скрашивают будни и отмечают праздники, наверное, долго рассказывать не надо. Скорее всего, именно в это время и проявляются первые симптомы будущей болезни Аркадия. Наивная молодость! Думается: ну что такого — выпить сто грамм после работы или распить бутылочку, другую с сослуживцами в честь удачного завершения первого квартала? Тем более, что поутру даже и голова не болит. И похмеляться не тянет. Разве что кружечку пивка, если перебрал всё-таки немного вчера. Эх, если б оно так всегда было!..
К сожалению, нам удалось узнать совсем немного подробностей о жизни Аркадия и в этот период. И отделить в них истину от легенд уже очень трудно… Тем более, что сам Аркадий, рассказывая о своей жизни, всегда добавлял к истине изрядную долю "романтических", как ему казалось, историй. Например, о своей "тюремной биографии". Рассказы о "сидевшем" Северном — одни из самых популярных и устойчивых в его Легенде. И возникли они не только из-за специфики жанра, в котором выступал Аркадий, но и благодаря его собственным "сочинениям". Известны воспоминания о том, как Северный рассказывал, что имел два года "за нож", в доказательство чему предъявлял трудовую книжку с двухлетним перерывом, и демонстрировал своих "блатных" приятелей. Интересно вот — объяснили ли ему эти приятели, что приписывать себе срок — западло?.. Ведь теперь уже достаточно точно известно, что Аркадию Дмитриевичу Звездину, 1939 года рождения, уроженцу города Иваново, никогда не приходилось находиться в местах лишения свободы, иметь судимости, привлекаться к уголовной ответственности, бывать под судом и под следствием.  [4]
Однако на этом мы всё-таки не закончим разговор о мнимых или истинных конфликтах Аркадия с Советской властью. Одну довольно загадочную историю на эту тему, случившуюся в середине 60-х годов, рассказал нам Николай Браун:
"… Аркадий сказал, что у него довольно тяжёлый период, что он куда-то попадал, то ли на 15 суток, то ли у него было что-то типа административной высылки. Я точно вспомнить не могу, но что-то было не очень продолжительное, не срок. Но на тот момент он был в крайне сложном положении, из-за того, что у него были не в порядке документы, и любая ментовская проверка могла плохо закончиться… Время было уже позднее, и вдруг нам навстречу вышло человек шесть или семь дружинников, на углу Колпинской и проспекта Щорса. Мы уже были на небольшом расстоянии от них, и Аркадий успел мне шепнуть три слова: "Прикрой! Повяжут — срок!" Я быстро сообразил, что мне надо оказать этим дружинникам очень сильное сопротивление. Это сработало — они обалдели от того, что кто-то вздумал сопротивляться шестерым, навалились все на меня, а Аркадий тем временем дал дёру. Для меня этот вечер окончился в милиции, а Аркадий исчез".
Куда и за что попадал Аркадий, и что именно было у него с документами — мы, вероятнее всего, уже никогда не узнаем. Существуют, правда, довольно туманные слухи о том, что Звездин всеми правдами и неправдами пытался уклониться от призыва в армию. Может быть, всё это и на самом деле как-то взаимосвязано? Кто знает. Но, как бы то ни было, Аркадию всё- таки не удалось избежать службы в рядах доблестных советских вооружённых сил. И случилось это в 1968 году.
И опять же, каким-то невероятным образом, лейтенанта Звездина не засылают в какую- нибудь Тьмутаракань, а оставляют служить в Ленинградском военном округе, и, более того, даже на территории Ленинградской области! Воинская часть 40932, Военно-Воздушные Силы. Конечно, двухлетняя служба офицера запаса — это не Бог весть что. Нет особых "тягот и лишений", но нет и особой романтики. Впрочем, мы не видим необходимости писать что-либо подробное о буднях армейской жизни, поскольку подавляющее большинство читателей, вероятно, и так имеет об этом достаточное представление.
В каком же качестве довелось Аркадию Звездину выполнять свой "священный долг"? Часть, в которую его определили, была вертолётным полком. Естественно, что за штурвал вертолёта необученного лейтенанта запаса, вчерашнего экономиста, никто не посадит; но несмотря на это, воинскую специальность Аркадию присваивают. По крайней мере, в его воинских документах в соответствующей графе было указано "штурман". Чем конкретно приходилось ему заниматься в роли штурмана вертолёта "Ми-1", можно только догадываться. Но, тем не менее, Аркадий сотворяет себе на этой почве ещё одну умопомрачительную легенду. Служить, как бы то ни было, скучно, и поэтому Аркадий со своей любовью к "романтике", демобилизовавшись, начинает рассказывать про своё армейское житие совершенно немыслимые истории. В некоторых из этих рассказов Аркадий хотя бы не меняет свою "дислокацию", и рассказывает о своих похождениях по истинному месту службы — под Ленинградом. Например, о том, как он сажал вертолёт у пивного ларька, распугав очередь. Но потом Аркадию и это кажется уже недостаточно интересным, и он запускает уже совершенно сверхъестественную байку. Знакомые с удивлением узнают, что лейтенант Аркадий Звездин вернулся. с боевых действий в небе Вьетнама!
Наверное, нет нужды напоминать нашим читателям, что в те годы Советское правительство оказывало усиленную помощь Северному Вьетнаму в борьбе с американской агрессией. Правда, в нашей прессе тогда писали в основном про экономическую помощь и моральную поддержку, но все граждане СССР прекрасно знали, что во Вьетнам поставляется наше оружие, направляются военные инструктора, а также и военнослужащие, которым придётся принять участие и непосредственно в боевых действиях. А так как американцы в свойственной им трусливой манере предпочитали вести против вьетконговцев воздушную войну, то и среди наших военных большинство было ПВОшниками и лётчиками. Наверняка Аркадию за время службы довелось услышать об этом немало историй. А может, ещё и о том, что в сентябре 1969 года были совершены первые рейсы во Вьетнам транспортных самолётов Ан-22 ("Антей") с аэродрома, расположенного не где-нибудь, а в Иваново, и носящего, как мы уже писали ранее, название "Северный". В общем, вот и получается у него так, как в песне поётся: "Советский пилот во Вьетнаме сбивает восьмой самолёт…"
Правда, надо заметить, что в байках, дошедших до нас от людей, которые слышали их непосредственно от Аркадия, он хотя бы не находился лично сам за штурвалом боевой машины. Это уж совсем выходило бы за рамки какого бы то ни было правдоподобия — на лётчика надо было учиться! Всё ж таки — не Великая Отечественная, чтоб бросать в бой обученного по ускоренной программе "взлёт-посадка". Нет, Аркадий выступает в этих историях то как штурман, что, по крайней мере, формально соответствует его воинской специальности, а то — как стрелок- радист. Но и такие роли Аркадия, как "участника боевых действий во Вьетнаме", лежат в области чистой фантастики. Во Вьетнам могли послать только профессионала высшего класса, а никак не офицера запаса, только что сдёрнутого с мирной профессии. Тем не менее, просто удивительно, сколько людей поверило в эту историю, а потом пересказывало её! В том числе и Рудольф Фукс. А ведь, казалось бы, все должны были понимать её абсурдность. Но надо, наверное, учитывать специфику того времени. Тотальное враньё советской системы поневоле располагало к тому, чтоб верить самым невероятным слухам.