Проблема с вечностью
Он опустил голову и полез в задний карман джинсов за мобильником.
– Какой у тебя номер, Мышь?
Стало ясно, что ему пора уходить, а мне так не хотелось его отпускать. У меня накопилось столько вопросов, миллионы вопросов, но я продиктовала ему свой телефонный номер и обтерла влажные ладони о джинсы.
– Эй, Райдер, ты готов? – раздался голос из орущего автомобиля. Я узнала его. Гектор из класса риторики. – Нам пора валить.
Райдер снова посмотрел мимо меня и вздохнул. Сделав шаг назад, он поднял валявшуюся тетрадку, а заодно и мою сумку. Парень перебросил ее мне через плечо, и его пальцы ловко убрали пряди волос из-под ремня.
Он слегка улыбнулся, когда окинул меня взглядом.
– Мышь.
– Кое-кто надерет тебе задницу! – крикнул Гектор, и мое сердце учащенно забилось. Но я успокоилась, когда до меня дошло, что он шутит. Просто дразнит.
Райдер опустил руку и повернулся к машине. Я машинально последовала за ним, как будто меня затягивало его гравитационное поле. Старенький «форд эскорт» с голубыми гоночными полосками тарахтел на холостом ходу. Гектор сидел за рулем, широко улыбаясь, высунув руку из окна и постукивая по дверце.
– Эй, mami, [4] – окликнул он меня, и его ухмылка стала еще шире, когда он прикусил нижнюю губу. – Que cuerpo tan brutal. [5]
Я понятия не имела, что он говорит, но, кажется, он обращался ко мне.
– Заткнись! – рявкнул Райдер и, накрыв своей большой ладонью лицо Гектора, затолкал его обратно в машину. – No la mires. [6]
Я по-прежнему не понимала, что все это значит, но слова, которыми они перебрасывались, не очень-то напоминали классический испанский, который я слышала дома в разговорах Розы и Карла. Впрочем, это мог быть и испанский, который я так и не освоила, поскольку приемные родители давно отказались от попыток ему научить меня.
Глубокий мужской смех раздался из машины, и Гектор забился головой о спинку сиденья. В следующее мгновение я увидела уже знакомое мне лицо.
Джейден.
Он пролез к окну со стороны пассажирского сиденья, перекатившись через Гектора.
– Эй! – крикнул он. – Кажется, я тебя знаю.
– Ты ее не знаешь, – осадил его Райдер, распахивая заднюю дверцу. Усаживаясь на сиденье, он еще раз посмотрел на меня. Наши взгляды встретились, потом дверь захлопнулась, и тонированное стекло скрыло его лицо.
«Эскорт» рванул с места.
Я смотрела ему вслед, смутно сознавая, что кто-то запрыгивает во внедорожник, припаркованный рядом с моей машиной. Все еще в тумане, я села за руль и положила сумку на пассажирское сиденье.
– Вот это да, – прошептала я, уставившись в лобовое стекло. – Ни фига себе.
Глава 4
Не помню, как я добралась до дома, что, вероятно, не делает мне чести. Но всю дорогу я находилась будто в тумане. К тому времени, как я вошла в дом, встреча с Райдером уже казалась чем-то нереальным. Я бы не удивилась, узнав, что все это мне приснилось.
Я сделала глубокий, успокаивающий вдох.
Четыре года. Четыре года я сдирала с себя грязную шелуху прошлого. Четыре года пыталась забыть десять лет ада, забыть все, что с ними связано. Все, кроме Райдера, потому что он не заслуживал того, чтобы я вычеркнула его из своей жизни. Но он был прошлым – светлой его частью, но все равно прошлым, которое я не хотела вспоминать.
Я проскользнула на кухню, где застала Розу, одетую в бледно-голубой хирургический костюм, разрисованный кошачьими лапками, ее волосы были собраны в высокий хвост. Роза сделала все, чтобы быть дома пораньше и встретить меня после школы. Подняв брови, она повернулась ко мне.
– Эй, гонщица, куда ты? – спросила Роза, отставляя миску с чем-то вкусным. Я учуяла запах итальянского соуса.
Во мне клокотало столько эмоций, меня распирало от желания рассказать ей о Райдере – наверное, чтобы убедить себя в том, что я его не выдумала, – но все слова застряли в горле. Расскажи я ей про Райдера – и она не выдержит и страшно запаникует, в этом я почти не сомневалась.
Потому что на глазах у Розы я столько лет сдирала с себя ошметки прошлого. Хотя доктор Тафт был из команды «Прими свое прошлое» и они соглашались практически со всем, что он говорил, Роза и Карл действовали по принципу «Твое прошлое в прошлом». Они твердо верили, что все пережитое должно остаться в том времени, которому оно принадлежит. А Райдер… он явился из прошлого.
Поэтому я лишь пожала плечами и метнулась к холодильнику, чтобы достать банку колы.
– Как прошел твой первый день? – спросила женщина и нахмурилась, не одобряя мой выбор напитка.
Я улыбнулась, хотя и чувствовала, как крошечные змейки нервозности уже шевелятся у меня в животе. Они активизировались, как только я села в машину.
Роза выжидающе склонила голову набок.
Я вздохнула, перекатывая банку в руках.
– Все нормально.
Ее губы изогнулись в улыбке, и тоненькие морщинки собрались вокруг глаз.
– Это хорошо. Даже здорово. Так что, никаких проблем?
Я покачала головой.
– Познакомилась с кем-нибудь?
Я хотела опять покачать головой, но вовремя спохватилась.
– Я… в общем, с девочкой из моего класса по английскому.
Брови на ее лице удивленно взлетели вверх.
– Ты разговаривала с ней?
Я пожала плечами.
– Вроде того.
Она смотрела на меня так, будто у меня выросла третья рука.
– Что значит вроде того, Мэллори?
Я открыла банку колы.
– Она учится в моем классе и первой представилась мне. Я сказала ей… ну, может, слов семь.
Удивленное выражение лица Розы сменилось широкой улыбкой, и я почувствовала себя увереннее, на мгновение забыв о неожиданной встрече с Райдером. Ее улыбка светилась гордостью, и я купалась в этом тепле.
Докажи нам. Так сказал Карл сегодня утром, и сейчас улыбка Розы говорила мне, что я все-таки смогла доказать. Роза, как никто другой, знала, как далеко я продвинулась, и как нелегко мне дается общение с незнакомыми людьми, даже если оно ограничивается всего лишь семью словами.
– Это просто замечательно. – Она подошла ближе, обняла меня и крепко прижала к груди. Я с наслаждением вдохнула странный запах антибактериального мыла и еле уловимый аромат яблочного лосьона, которым она пользовалась. Женщина коснулась губами моего лба и отстранилась, сжимая мои плечи. – Что я тебе говорила?
– Что… это будет нетрудно, – сказала я.
– А почему?
Я повозилась с колечком на крышке банки.
– Потому что я уже… проделала большую работу.
Она подмигнула.
– Умница. – Потом снова сжала мои плечи. – Жаль, что я не смогла проводить тебя утром в школу. Я очень хотела быть с тобой.
– Я… понимаю. – Моя улыбка растянулась так, что заломило щеки. Хоть Роза и не была моей матерью по крови, но именно такой я хотела бы видеть свою мать, и мне с ней чертовски повезло.
Она было открыла рот, но тут зазвонил ее телефон. Протянув руку, женщина схватила трубку со стола и быстро ответила. В ее позе читалось напряжение.
– Проклятье, – пробормотала она. – Можешь подождать секунду? – Роза нажала кнопку отключения звука. – Мне надо ехать в больницу. Возникли некоторые осложнения после утренней операции.
– О нет, – прошептала я, надеясь, что она не потеряет пациента. Если набрать в поисковике слово «сильный», клянусь, рядом с ним появится имя Розы Ривас, однако смерть каждого пациента она переживала, как потерю члена семьи. Только в такие минуты я видела ее с рюмкой. Она брала бутылку вина и запиралась в кабинете, пока Карл уговорами не выманивал ее оттуда.
Я не раз задавалась вопросом, связано это с Маркетт или так страдают все врачи. Маркетт не стало за пять лет до той ночи, когда я вошла в их жизнь, так что вот уже десять лет они жили без нее, но я знала, что это не могло облегчить их горя.