Магия взгляда. Часть 1: Руни

— Ну и что? Ты же знаешь, она не боится грозы.
Мерону и впрямь не пугали холодные ливни. Сначала мужчины поговаривали, что деревенская дурочка знает какую-то тайну, поскольку идет в лес перед грозой, но женщины им не верили:
— Что? Мерона и колдовство? Не смешите! Она просто знает, где спрятаться. Если полжизни проводишь в чащобе, то сможешь найти и большую нору, и дупло!
Они были правы. Мерона по ряду привычных примет могла быстро понять, когда хлынет ливень, и находила, где спрятаться. Плотная крона старого дромма, пещера или жилище крупного зверя, брошенное хозяином, выручали ее. И лесная сторожка, что была найдена ею три года назад. 
Собирая ягоды, женщина вышла к старому домику. Плотные заросли цепких колючих кустарников, окружавших его, почти скрыли строеньице. Домик пустовал уже много лет, так как окна были выбиты, а дощатые двери, слетев с проржавевших петель, мирно лежали в высокой зеленой траве. Но невысокие стены были крепкими, крыша еще не текла, а в печи из булыжников, слепленных глиной, легко разгорался огонь.
Любая хозяйка была бы в восторге от этой находки, позволившей ей проводить заготовки в лесу. Две-три ночи под кровлей домика, у горячей печки, и короб с корзинами бы был наполнен сушеными ягодами или грибами, на сбор и обработку которых ушло бы гораздо меньше усилий и времени. Но Мерона не понимала своей выгоды, и лесная сторожка осталась укрытием от непогоды.
Первые капли, упавшие в этот день с неба, ничуть не смутили ее, но заставили поторопиться. Мерона не волновалась, считая, что сможет укрыться в сторожке еще до того, как они превратятся в холодные струи проливного дождя. 
Погруженная в свои мысли, Мерона не смотрела по сторонам. Но, дойдя до сторожки, она неожиданно остановилась, недоуменно глядя на дверь, прикрывавшую темный вход. Первой мыслью, пришедшей ей в голову, было: 
— Мерещится? Или я просто перепутала домик с другой, неизвестной мне хижиной?
Но отсыревшие доски отчетливо говорили, что деревянные двери долго лежали в траве. 
— Значит, в доме объявился хозяин? — удивленно подумала женщина. — Неаккуратно он привалил дверь! Даже я сделала бы это лучше!
Сердце заколотилось в груди, будто птица в силке. Неожиданно потемнело, и поток холодной воды хлынул с неба, заставив опомниться. Не сомневаясь, что новый жилец не откажет в приюте, Мерона смело протиснулась в дом через довольно широкую щель.
В ту же минуту кто-то метнулся мимо нее в дальний угол. После дневного света было непросто рассмотреть жильца. Он показался Мероне просто бледным пятном среди мрака. (Окна были забиты досками.) Судя по глухому удару, он тут же запнулся о какой-то предмет. 
Мерона ждала нападения, проклиная свою доверчивость, но предполагаемый враг больше не шевелился. 
— Он перепуган больше, чем я! — вдруг подумала женщина. 
Сунув руку в корзину, она осторожно вынула огниво и небольшой факел, обмотанный паклей. Любой деревенский житель, направляясь в лес, полагал: без огня там нечего делать. Он нужен, чтобы суметь защитить себя от голодных волков и от злых Духов Чащи. 
Стараясь, по возможности, не шуметь, и надеясь, что незваный гость домика тоже не видит ее в темноте, Мерона стремительно высекла искру, надеясь, что пламя вспыхнет немного раньше, чем на нее нападут.
— Нет! Не подходи! У меня топор!
Услыхав женский голос, Мерона опешила. 
— Я не подойду! Я ведь тоже боюсь! — громко сказала она, не понимая, зачем. 
Свет от факела постепенно разогнал мрак, осветив помещение. В углу хижины, вжавшись в темную стену, стояла женщина с длинными волосами и большим животом, выпиравшим из-под тонкого платья. Она неумело сжимала в руках проржавевший топор. Даже Мерона, смешившая хватких соседок своей непрактичностью, сразу поняла, что он может служить лишь кувалдой, поскольку валялся во дворе домика несколько лет.
Странный вид незнакомки в когда-то красивом и дорогом, а теперь совершенно изодранном платье, забрызганном кровью, смутил бы любого, однако Мерона, всю жизнь ожидавшая чуда, мгновенно поняла, кто перед ней. Страх отступил, уступая место восторгу и, глядя с глупой улыбкой в огромные звезды-глаза незнакомки, она очень быстро заговорила:
— Рыся, Рысенька, кошечка из лесу, ты не бойся, не бойся меня!
Деревенской блаженной самой было трудно понять, к кому она обращалась: к реальной женщине с топором, перепуганно вжавшейся в стену, или к дикому зверю с затравленным взглядом, чей облик, как ей казалось, невольно проступал сквозь такой непривычный для взгляда, но все же человеческий лик. 
— Ты не бойся, я не обижу тебя! — повторяла Мерона, не зная, что еще сделать. (Было похоже, что незнакомка не верит ей.) Наклонившись к корзине, деревенская дурочка вынула кусок хлеба и протянула его лесной гостье:
— А мяса у меня нет, лишь орехи. Ты их ешь? Ешь? — переспросила Мерона, не в силах отвести взгляд от огромного живота белокурой женщины. Даже ей, никогда не рожавшей, было понятно, что срок большой. 
Ей бы очень хотелось подойти к Рыси, однако при первой попытке приблизиться незнакомка снова шарахнулась в сторону. Чтобы лишний раз не смущать Рысь, Мерона положила хлеб прямо на пол и отошла. 
Было заметно, что женщина хочет, но не решается взять кусок, опасаясь обмана или ловушки. На бледном, полупрозрачном лице отражалась вся смена чувств: подозрительность, страх, недоверие, и безумная жажда принять неожиданный дар. Она так смотрела на хлеб, будто бы в половине краюшки была ее жизнь и, внезапно решившись, схватила с пола кусок. Отскочив в дальний угол, вцепилась в него и начала жадно есть, словно бы испугавшись: Мерона передумает и отберет его. 
Кроме хлеба Рысь не видела ничего, ее можно было убить или связать, и она бы не смогла защищаться. Как видно, этот порыв истощил ее силы, поскольку, не доев кусок, она вдруг зашаталась и тихо сползла на пол. Рысь даже не шелохнулась, когда Мерона подсела к ней и попыталась привести в чувство. Мокрый холодный платок был единственным средством, доступным сейчас. 
— Разве можно так волноваться? — шептала Мерона, стирая грязь и испарину с бледного лба. 
Возвращаясь, Мерона летела словно на крыльях. 
— Настоящая Белая Рысь! Не домашняя, а лесная! С рысенком, который вскоре родится! — твердила она про себя. 
Вспоминая подробности встречи, Мерона тихо смеялась. Ее забавлял непонятный страх дикой Рыси перед людьми. 
— Обещай, что никто не узнает обо мне! Мое имя? Я просто Белая Рысь из соседнего леса! Помоги мне! Хотя бы ради детей! Помоги! — попросила лесная женщина, обращаясь к ней. 
И, замирая от счастья прикосновения к чуду, Мерона ответила ей: 
— Помогу!
Она не заметила, как оказалась в деревне. Обычно в такое время крестьяне, закончив работу, выходили на улицу, но сегодня все будто бы вымерло. Будь Мерона поменьше занята мыслью о Белой Рыси, она бы отметила это, однако ей было не до соседей. Добравшись до дома и запершись изнутри, она сразу начала перетряхивать вещи. Из сундука было вынуто одеяло, новые простыни и подушка. 
— Наверное, этого мало! — подумав, решила она и добавила в груду, которая быстро росла, пару платьев и несколько теплых платков. 
Два мотка прочной веревки, набор деревянных плошек, объемная кружка и гребень попали туда же вместе с плетеной корзиной и ведром. 
Мерона как раз доставала полотенца и скатерть, когда постучали в дверь. Это было довольно странно: соседки к ней не ходили. Другая могла бы насторожиться, однако, не веря, что кто-то способен ей причинить зло, Мерона спокойно открыла. Она растерялась, увидев у входа двух странных мужчин.
Они были одеты в какие-то серые балахоны с капюшонами, закрывавшими лица. Сначала ей показалось, что вместо глаз у них темные дыры, но вскоре она рассмотрела, что прорези просто прикрыты изнутри черной сеткой-плетенкой, скрывавшей их блеск. Зато ярко сверкали массивные цепи и масса заклепок на поясах.