Желанная девственница (ЛП)

Кому-то показалось бы это незначительной переменой, но для меня она была огромной. Жажда разделить свое личное пространство и время с кем-то стала для меня чем-то важным. Не то, чтобы я не хотел подобного со своей семьей, просто дело было в том, что я всегда предпочитал уединение своего дома. Но теперь, когда тут была моя куколка, я не думал, что когда-либо позволю одиночеству поселиться в этих стенах, как было раньше.
Когда я вернулся в дом, то увидел Эддисон на кухне. Она была такой милой, стоя там с руками, убранными за спину. Эддисон колебалась всего полсекунды, а затем побежала ко мне. Я подхватил ее на руки, и ее ноги обвили мою талию.
– Боже, я люблю тебя, – сказал я, зарывшись лицом в ее волосы. Эддисон напряглась в моих руках, а я улыбнулся. – Пусть я и произнес это лишь сейчас, но чувства завладели мной в ту минуту, когда я только тебя увидел.
– Я тоже люблю тебя, – она откинулась назад, чтобы посмотреть на меня. Ее широко распахнутые глаза светились. – Я так сильно люблю тебя, Трэйс. Не хочу, чтобы что-то когда-либо нас разлучило.
– Этого никогда не случится, куколка, – я крепко сжал ее задницу в руках. – Думаю, пришло время поместить в тебя кое-что, что привяжет тебя ко мне. Навсегда.
Желание замерцало в глазах Эддисон, когда она сжала свои ноги вокруг меня. Я напряженно смотрел на нее, и она прикусила губу, а затем кивнула. Я понес куколку в спальню, положив ее на кровать, и схватился за подол ее крошечного нового платья. С небольшим усилием разорвал его спереди, и Эддисон предстала предо мной во всей своей красе. Ее грудь и киска оказались прямо перед моими глазами, словно предлагая мне себя.
– Упс, – произнес я, подарив Эддисон коварную улыбку.
У нее перехватило дыхание, и она попыталась что-то сказать. Однако я лег между ее бедер и накрыл лоно своим ртом. Протесты куколки обернулись стоном, пока я поедал ее киску, заставляя кончить для меня.
Эддисон могла быть девственницей, но она доходила до грани всего от нескольких прикосновений. Ее тело начало сжиматься всего от нескольких ласк моего языка, а затем я почувствовал, как на нее обрушился первый оргазм. Я наслаждался ее вкусом еще несколько мгновений, желая ощутить еще больше ее сладости во рту, потому я принялся посасывать клитор, и она вновь шагнула за грань.
Эддисон лежала на кровати неподвижно, пока я встал и разделся. Затем я улегся между ее ног. Мой огромный член прижался к ее узкому входу, и я приставил к нему головку. Я вошел в нее лишь на дюйм – так, что внутри оказалась лишь самая верхушка моей эрекции. Я провел ладонью по своему стволу вверх и вниз, орошая каплями предсемени ее влагалище.
– Трэйс, – простонала Эддисон, извиваясь подо мной и пытаясь принять меня еще глубже.
– Не двигайся, куколка, хочу вначале тебя смазать. Я не выхожу из тебя, лишь хочу убедиться, что ты будешь достаточно скользкой, чтобы принять меня целиком.
Ее бедра вновь поднялись, и я был вынужден прижать их к кровати свободной рукой, пока продолжал ласкать свой член второй ладонью. Я чувствовал, как сперма собиралась у меня в яйцах, и должен был убедиться, что извергну в нее достаточно, чтобы внутри куколки оказалось много моего семени.
– Я собираюсь кончить в тебе так глубоко, что не будет ни единого шанса, что ты не забеременеешь. Ты станешь моим маленьким Твинки [2], так много семени я собираюсь тебе дать.
Смех Эддисон обернулся стоном, когда я со вскриком кончил в ее лоно. Мой оргазм был невероятно сильным, но недостаточным, чтобы мой член опал. Он жаждал заполучить эту киску полностью, и не успокоится пока не получит желаемого. Однако даже тогда член будет умолять о большем.
– Я никогда не делал этого раньше, детка, так что постараюсь продержаться столько, сколько смогу. Но мне кажется, как только окажусь внутри тебя, надолго меня не хватит.
– Я люблю тебя, Трэйс, – произнесла Эддисон, и я склонился, чтобы поцеловать ее.
Я все еще мог чувствовать вкус ее киски у себя на губах, когда начал медленно погружать свою длину в ее лоно, чувствуя, как благодаря ее сокам и моей сперме член с легкостью проникал внутрь. Эддисон даже почти не дернулась, когда я прорвал ее девственную плеву. Я работал над этим каждый раз, когда поедал ее лоно, растягивая его и подготавливая для своего ствола.
– Я тоже люблю тебя, Эддисон, – прошептал я, прижимаясь своим лбом к ее голове.
Наконец, я смог полностью протолкнуться в нее, погрузившись по самое основание так, что мои яйца прижимались к ее заднице. Я замер внутри лона, не желая покидать жарких глубин. Эддисон была такой тугой, такой ошеломляющей, это оказалось лучше всего, что я когда-либо себе представлял.
Я оставался девственником не потому, что хотел сохранить себя для кого-то, а просто никогда особенно об этом не думал. Пока не увидел Эддисон, и это изменило все. Она пробудила меня от какого-то транса, и с тех пор мой член не желал успокаиваться.
Ее влажное лоно пульсировало вокруг моей твердокаменной эрекции, словно умоляя меня о большем.
– Нет, пока еще нет, – процедил я сквозь сжатые зубы.
Просунув руку между нами, я нашел ее клитор большим пальцем, когда, выдохнув, вновь кончил внутри ее киски. Пульсация моего члена в лоне и прикосновение к ее самому чувствительному месту заставили Эддисон выкрикивать мое имя, а ее ноги конвульсивно сжиматься. На мгновение она попыталась стиснуть меня сильнее, а затем изогнулась над кроватью, ее оргазм стал музыкой для моих ушей, когда я востребовал Эддисон для себя, клеймя ее и делая полностью своей.
Заполнив Эддисон своим семенем, я, наконец, расслабился и выдохнул. В первый раз спермы было не так много, и я уже дважды извергался в нее.
– Еще, – прерывисто дыша, произнесла она, покачивая бедами.
– Я дам тебе все, с чем ты сможешь справиться, и даже больше, куколка.
Отодвинувшись от Эддисон, я потянулся в сторону и поднял с пола свой ремень. Я застонал от потери ее жара вокруг моего члена, но в этот раз мне хотелось оставаться внутри куколки как можно дольше, а для этого нужно поставить ее в нужную позу.
Как только я достал то, что мне было нужно, я схватил Эддисон за бедра и перевернул ее, поднимая задницу куколки верх.
– Возьмись за изголовье и расставь колени. Я хочу объездить тебя.
Я видел, как сперма вытекала из ее влагалища, когда Эддисон, тихо смеясь, сделала так, как я сказал. Я обернул ремень вокруг ее талии, перекрестив его на спине так, чтобы была возможность схватиться за концы. Я направил свой член прямо к ее входу и медленно вошел в лоно, погружаясь так глубоко, как только мог. Обеими руками я сжимал ремень, обернутый вокруг Эддисон, прижимая ее к себе так сильно, что между моим пахом и ее киской не оставалось и миллиметра. Я хотел полностью оказаться внутри ее тугого жара.
– Твою мать, ты ощущаешься так хорошо, – произнес я сквозь сжатые зубы, когда я принялся раскачивать Эддисон, сначала вперед, а потом обратно, насаживая на свою длину. – Я так сильно люблю тебя, куколка. Твоя киска такая прекрасная и идеальная. Ты с такой легкостью принимаешь меня.
Ремень в руках натирал кожу, но я лишь сильнее сжал его, раскачивая Эддисон вперед и назад.
– Трэйс, – простонала она, – жестче.
– Все, что ты только ты захочешь, моя сладкая малышка, – сказал я с тихим смехом в голосе. Если ее киска хотела, чтобы я владел ею, то готов был поставить свое чертово клеймо на ней прямо сейчас.
В этот раз, когда я вышел из нее, Эддисон застонала, изгибаясь и требуя большего. Потребовалось всего несколько сильных толчков, чтобы куколка кончила. Ее киска сжималась на моем члене, и я не мог больше сдерживаться.
Я опустился на кровать, не покидая ее лона, чувствуя, как моя сперма наполняла ее влагалище, начиная просачиваться наружу. Обхватив основания своей эрекции, я прижал руку к ее входу, не давая семени вытекать из Эддисон. А затем сжал свои яйца, чтобы убедиться, что каждая капля, которую я только мог дать, оказалась в ней. Я хотел, чтобы Эддисон забеременела еще до того, как ночь закончится. Не только с целью сделать ее полностью моей, но и чтобы убедиться – никто не сможет отнять у меня эту девушку.