Мир приключений 1984 г.
“Не грабители. И знают, с кем имеют дело. Так! Предстоит серьезный разговор. Спокойно, Рамиро! Без этого жизнь не была бы жизнью”.
Позапрошлогодний, уже не раз мятый и потертый “крайслер” вырулил на Коллинз-авеню. Рамиро завязали глаза платком. У Бискайского бульвара машина свернула влево и тут же начала кружить и разворачиваться. Рамиро потерял ориентировку.
— Ты знаешь, что тебя ждет? — спросил “Гризли”. — Чего молчишь?
— Предпочитаю играть черными. Да и что с вами говорить?
— Ах, ты так! — взвился “Гризли”.
— Джо! Тихо! Успокойся! Нашел место!
— Сейчас приедем! Ты у меня по-другому заговоришь! — зло засопел “Гризли”.
Еще через четверть часа они оставили город и вскоре въехали в какой-то двор. Левая створка ворот скрипнула, и сидевший за рулем астматик с недовольством прохрипел:
— Этот болван! Он опять забыл открыть гараж!
— Ты нажми на кнопку, чико! Под зажиганием, чуть слева, — спокойно бросил находившийся по правую руку от Рамиро, и тот услышал, как, получив сигнал по радио, автоматическое устройство стало поднимать железные жалюзи.
Когда жалюзи спустились за машиной, с глаз Рамиро стянули платок.
— Ну вот и приехали! Выходи, Хосе Марта! В доме выпьем и поговорим!
Рамиро окончательно понял, что главным будет выступать тот, кого он не успел разглядеть.
— Меня зовут Рамиро Фернандес, — спокойно ответил Эль Гуахиро, разминая ноги и одергивая на спине задравшийся пиджак: — При чем тут Хосе Марти?
— Не знаешь? Не ведаешь, Рамиро Фернандес… Ну-ка скажи ему, Лу, — обратился главарь к астматику. И пока тот набирал в легкие воздуха и собирался произнести, как потом оказалось, дикую нелепость, Рамиро успел подумать: “Джо, Лу — должно быть, Хуан и Луис… За деньги? По велению души? Или бытие?”
— Поэтишка средней руки, никудышный писатель, тяжелое перо, — выпалил астматик. — Фанатик! Отрицательная личность в истории Америки.
— Отлично! Ну как, Рамиро?
Главарь, ничем не приметный человек, видимо, с расстроенной нервной системой, утирал белоснежным платком пот, обильно выступивший на лбу.
— Похвально! Но не думайте, что, утверждая подобное, вы и кто там стоит за вами, добьетесь успеха в объединении нашей эмиграции, — спокойно ответил Рамиро, а про себя подумал: “Сволочь, вставшая из гроба. Заучил слова своего дуче Фелипе Риверо! Чтоб тебя… Ладно, за Марту мне легче будет выдержать их издевательства”.
В просторной гостиной, куда они все вошли, пол был убран пышным ворсистым ковром, а стены увешаны порнографическими репродукциями европейского происхождения.
— Виски, водка или коктейль “Куба-либре”? Марти служил англичанам, а ты кому?
“Гризли” подошел вплотную, но Рамиро спокойно повернулся к нему спиной и уставился в глаза главному.
Первым моргнул и отвел взгляд “Скряга” — так Рамиро прозвал про себя главаря. “Гризли” двинул Рамиро промеж лопаток, да так, что тот толкнулся вперед и упал в кресло.
— Стоп, Джо! Успокойся! Не спеши. Мы же культурные люди. — И обратился к Рамиро: — Предпочитаешь выпить или сразу начнем разговор?
— Ты хоть бы назвал себя. Сказал, на кого работаешь. Может, мы друзья! Тогда выпьем, а если враги… — И Рамиро окатил присутствующих отборной бранью.
“Гризли” выхватил пистолет, щелкнул затвором, дослал патрон в ствол.
— Дай я с этой гнидой… Дай! Другим языком заговорит! — Большие, влажные, поначалу казавшиеся телячьими глаза налились кровью. — Тебя не сразу отправили на кладбище. Поговорить хотели, а ты… Дай!.. Я… — “Гризли” замахнулся.
— Стоп! Стоп, Джо! Отойди! — “Скряга” схватил “Гризли” за рукав, отпихнул его. — Не хочет выпить, пусть говорит! Рамиро Фернандес, меня зовут Гильермо. Я представляю секретное кубинское правительство.
— Какое кубинское правительство? Все правители перецапались, передрались! Есть дельцы, вроде вас, которые за деньги готовы на все, кроме освобождения Кубы. А за это надо кровь пролить! — Рамиро вынул из бокового кармана расческу.
— Вот ты и прольешь! — вставил “Гризли” и опрокинул в рот двойную порцию виски.
— Те, Рамиро, кому ты служишь, не наши друзья! Они наши богатые партнеры. — “Скряга” на слове “богатые” сделал нажим. — Они сидят на своем золоте и могут забот не иметь! Мы единственная справедливая власть Кубы, временно захваченной коммунистами. Мы обязаны знать, кто здесь, в Майами, кто. Рассказывай, как ты снюхался с коммунистами! — “Скряга” стукнул кулаком в свою раскрытую ладонь.
— Гильермо, у тебя хватило мозгов при помощи радиоаппаратуры открыть жалюзи гаража. И все-таки это не кто-то там, а ты дурак! Подумай, что ты спрашиваешь? Во-первых, если я твой враг, как вы это себе вообразили, то с какой стати я тебе обязан об этом говорить? Во-вторых, те, кто тебе поручил это грязное дело, должны меня знать…
— Мы знаем! Мы знаем, что ты двойник! Здесь гребешь деньги, а там зарабатываешь прошение!
— Это детский лепет! Плохо тебя готовили к разговору со мной! Ты хоть бы одно доказательство подкинул. Прижал бы, а то…
— Хватит, Гильермо! Что мы зря тратим время? — “Гризли” приблизился к креслу.
— Скажите, в чем конкретно меня обвиняют? В чем? Не мотайте мне душу. Каждый час, который я проведу здесь, дорого обойдется всем вам. Мне не в чем раскаиваться! Я не имею за собой вины. Покончить со мной вы не посмеете! Я выйду отсюда, и мы поменяемся ролями. Это я вам обещаю. А нет, так я достану каждого из вас поодиночке!
— Заткни ему глотку, Джо! И ты, Роландо!
Джо и Роландо, тот, что обезоружил Рамиро у машины и стоял все это время с лицом подслушивавшей чужие разговоры женщины, одновременно сорвались с места. Рамиро вскочил на ноги, но Лу швырнул ему в спину тяжелую диванную подушку. Замок наручников щелкнул у правого запястья. “Гризли” сунул кулаком под ложечку Рамиро. Эль Гуахиро свалился, и все трое принялись пинать его ногами. Рамиро, как мог, прикрывал руками то пах, то лицо.
Пришел он в себя от вылитой ему на голову воды из ведерка со льдом. Рядом на ковре валялась его расческа.
“Так! Выходит, дело не в Марте. И что-то совершенно определенное. Без этого было бы бессмысленно…” — подумал Рамиро и с ощущением боли во всем теле повернулся на бок, подтянул ноги к животу. Огнем полоснуло в области печени. Он отдышался и, согнувшись, сел в кресло.
— Гильермо, ты можешь из меня сделать фарш. Слышишь? Но так… я вам ничего не скажу. Бывают люди — исключение. Биография моя тебя не интересует. Ты хочешь знать что-то конкретное? Говори! Буду отвечать! — Рамиро сплюнул, на светлый ворс ковра легло розовое пятно. — Хотя… после этого, — Рамиро указал рукой на свое лицо, — после этого тебя следует послать…
— Не расходись! А то больше нет воды льдом! — “Скряга” приблизился. — Как, через кого ты передал сообщение о предстоящей ликвидации кастровского представителя в ООН Рикардо Аларкона Кесады. Выкладывай!
— Так! — Эль Гуахиро попытался улыбнуться и тут же зло произнес: — И из-за этого тебе надо было меня разукрашивать? Да, я знал о плане! В общих чертах. Тот, кто рассказывал мне о своем разговоре с Фабианом, был пьян. Ни места, ни срока я не знал. Да и он — и это тебе должно быть известно — сам не мог мне сказать…
— Короче! Рамиро, короче! Не толки воду в ступе! Как, через кого?.. — “Скряга” выразительно обвел взглядом “Гризли”, Лу и Роландо.
Те стояли, готовые к действию.
— Подойди поближе, — произнес Рамиро, немного подумав. — Есть вещи, которые предпочтительнее знать тебе одному. Не каждому всякая ноша по плечу. Ты меня вынуждаешь силой! Но помни: они свидетели, что я тебе сейчас скажу, будет моим алиби, но для тебя станет лишним грузом… Ты будешь в ответе за то, что вынудил меня. Подойди! Подставь ухо!
“Скряга” приблизился вплотную и, когда Рамиро перестал шептать, отскочил с криком.
— Вот об этом и речь! Как раз там ты это и сделал! Говори! Или у тех, кто тебя туда посылал, останется по тебе хорошая память. Все, что они выплатили, получат обратно… по свидетельству о твоей кончине.