Разбитая любовь (ЛП)

Поцелуи становились все более жадными и, черт возьми, настолько страстными, что дух захватывало. До этого момента я и представить не могла, как на меня действуют его губы. Я всегда знала, что он мне не безразличен и что он – самая важная часть моей жизни, но не ожидала, что он станет человеком, которого я полюблю. И вот я здесь, полна желания получить все, что он может дать. Его рука скользнула под мою футболку, нежно поглаживая кожу. Меня затрясло, и я снова обхватила его ногами. Застонав, Рейнер потерся пенисом об мою промежность. Боже, это самое потрясающее ощущение в мире. От поцелуев губы слегка горели, но мне было все равно, поскольку целоваться с Рейнером – это что-то невероятное. Мне хотелось, чтобы это не заканчивалось.
Однако, у судьбы были свои планы на этот счет.
Как только Рейнер начал ласкать мою грудь, неожиданно раздался телефонный звонок. Сначала мы проигнорировали его и еще более страстно прильнули друг к другу, позволяя языкам слиться в чувственном дуэте. Но телефон на прикроватной тумбочке зазвонил снова. А потом еще раз. Рейнер выругался и отстранился от меня, поправив эрегированный член. Увидев это, я смущенно подумала, что должно быть ему сейчас дискомфортно.
— Да! — рявкнул он в телефон, глядя на меня горящим взглядом.
С минуту Рейнер слушал речь на том конце провода, затем выражение его лица резко поменялось: я увидела сочетание горечи, паники и ужаса.
— Что?! — в его горле запершило.
Опустив плечи, он сказал:
— Выезжаю.
Рейнер положил трубку и посмотрел на меня. В глазах отчаяние. Что-то определенно случилось. Все было написано у него на лице.
— Рейнер? — прошептала я, вскочив на ноги. — Что случилось?
— Мой отец умер.
Господи.
Не может быть.
  
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
 
СЕЙЧАС – МАЛИ
 
Я не чувствовала ног. Казалось, что сегодняшняя смена длилась целую вечность. Кафе все еще было открыто, мы много готовили и обслуживали, в итоге я провела на работе целый день и почти весь вечер.
Совершенно обессиленная, я еле добралась до дома, и уже держала наготове ключи, когда неожиданно заметила на ступеньках человека, сидевшего, взявшись за голову. Мое сердце екнуло.
Это был Рейнер.
Остановившись, я внимательно посмотрела на него, не зная, что говорить в подобных ситуациях. Я не понимала, зачем он пришел. Мой вчерашний разговор с Пиппой пролил немного света на ситуацию, но все еще оставались некоторые вопросы. В моих руках зазвенел ключ от дома, и Рейнер поднял голову, пронзив взглядом карих глаз.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я.
Он поднялся и подошел ко мне.
— Не хочешь пройтись?
Я вздохнула.
— Не думаю, что это разумно…
— Прошу тебя, Мали.
Мои плечи опустились.
— Хорошо, только недалеко, я просто валюсь с ног.
Рейнер оглянулся вокруг. Через дорогу располагался сквер и старая ржавая детская площадка, которую, как ни странно, никто не торопился сносить, несмотря на то, что ей давно никто не пользовался. Рейнер указал на то место.
— Эта площадка далеко для тебя?
Я покачала головой.
— Нет.
Мы молча перешли дорогу. Дойдя до газона, я скинула туфли и взяла их в руки. Ощутив приятную прохладу в уставших и ноющих стопах, я облегченно вздохнула.
Мы дошли до качелей, и я села на одну из них. Казалось, что она вот-вот развалится, но я все-таки рискнула. Рейнер присел на вторую, и на какое-то время в воздухе повисла тишина.
— Мали, прости за мое поведение.
Я пожала плечами.
— Бывает.
— Не надо так. Я повел себя как идиот, ты не заслуживаешь такого отношения. Да, я утверждал, что между нами только секс, и это правда, но все-таки ты девушка и заслуживаешь уважения. Я должен был сказать Пиппе правду.
— Она уже в курсе, Рейнер, так что единственные люди, кого ты заставил страдать – это мы с тобой.
Он прищурился.
— Ты говорила с ней.
Прозвучало, как утверждение.
— Да, мы общались. Она хотела обсудить со мной все случившееся. Пиппа далеко не глупа, и ты ей не безразличен, Рейнер.
Наши глаза встретились.
— В любом случае, я не должен был так поступать. И я совсем не стыжусь тебя, Мали. На самом деле…
Он слез с качели, и я пристально посмотрела на него, желая услышать продолжение мысли.
— На самом деле, что?
— Ты – лучшая партнерша из всех, что у меня были с тех пор как… Тяжело вспомнить.
Я быстро заморгала. Лучшая кто?..
— Партнерша? — ошарашенно переспросила я.
Он закрыл глаза и выругался.
— Черт, опять я все порчу.
— Все в порядке, — я махнула рукой. — Хм, весьма польщена.
Рейнер сжал губы.
— В любом случае, я очень сожалею. Не знаю, что за чертовщина происходит между нами, но по какой-то необъяснимой причине я понимаю, что не могу остановиться. Я ничего не могу обещать, поскольку мне нечего тебе предложить, но я хочу продолжить…
— Спать со мной?
Глаза Рейнера вспыхнули.
— Да.
— Что ж, сегодня твой день, красавчик, — сказала я, раскачиваясь на ржавые качели. — Я с радостью приму твое предложение продолжить наше общение.
— Правда?
Я улыбнулась.
— Угу.
~*~*~*~
— Давай, расскажи мне что-нибудь такое, чего никогда никому не рассказывал, — сказала я, пока мы лежали в моей кровати.
Только что мы занимались любовью, долго и медленно. И теперь уставшие, и счастливые лежали в обнимку.
Он не убегал. Он не делал ни одного движения, чтобы уйти. Казалось, что он счастлив оставаться со мной, и я была не против.
— Терпеть не могу пауков. Я их боюсь.
Я захихикала.
— Да ладно?
Он широко улыбнулся.
— Да, черт возьми. Они мерзкие.
— И что? Когда ты их видишь начинаешь прыгать и верещать, размахивая руками?
Он легонько сжал мою руку.
— Нет, но я не люблю, когда они ко мне приближаются.
— Забавно.
— Я рад, что развеселил тебя, — фыркнул Рейнер.
— Просто со стороны никогда не скажешь, что ты можешь чего-либо бояться.
На мгновенье он замолчал.
— Представляю, как бы ты удивилась данному открытию.
— Думаю, да, — согласилась я. — Внешне ты очень сильный, но в твоих глазах таится какая-то очень глубокая история, Рейнер. Возможно, когда-нибудь ты захочешь поделиться со мной.
Он отодвинулся и мне показалось, что он как обычно уйдет от разговора, но вопреки моим ожиданиям Рейнер сказал:
— Меня продали в рабство.
Я содрогнулась всем телом в его объятьях, поскольку за это время я прокрутила в голове тысячу различных сценариев, но только не этот. Кровь застыла в моих жилах. В рабство? Неужели, он имеет в виду…
— Нет, не сексуальное рабство, — сказал он, словно прочитав мои мысли. — Я был рабочим.
— Рейнер, — выдохнула я.
— Там я и встретил Пиппу.
О, нет.
— Пиппа тоже была в рабстве? — ахнула я.
— Да, — его голос поник. — Мы познакомились и очень сблизились, пока были там.
— Мне так жаль… Я… Я никогда… Как все произошло?
Рейнер задумчиво играл с локоном моих волос.
— Я подсел на наркотики, связался не с теми людьми, и за долги меня продали на табачную фабрику где-то в Мексике. Я провел там более пяти лет.
О, Господи. Бедный Рейнер. Мой несчастный любимый Рейнер.
— А Пиппа?
— У нее была очень тяжелая жизнь и ее продали практически по тем же причинам. Мы вместе разделили одну и ту же участь, и за эти годы стали совсем другими. Шрамы на моей спине появились в тот день, когда я был избит до полусмерти, защищая ее.
По моему лицу текли слезы, которые я была не в состоянии остановить. Я и представить не могла, насколько тяжело пришлось Рейнеру. Он прошел через кромешный ад. Страшно представить, сколько боли накопилось в его душе.
— Меня освободили раньше, чем ее и это был самый худший день в моей жизни. Только совсем недавно мы встретились вновь.