Судьба из комнаты напротив (СИ)

Не то чтобы я плохо относилась к курящим, вовсе нет. Решать, чем и с какой скоростью приближать свою смерть, каждый вправе сам. Но вот табачный дым, насмерть въедающийся в одежду и волосы даже просто стоящих рядом, порядком раздражал.
— Нет, — подкуривая, качает головой он. — Ещё и меня всё время в подъезд выгонял, чтобы я не прокурил его драгоценную трёшку.
— О, я думала у него двушка, — откликаюсь удивлённо, но удивление это приятное. В конце концов, больше квартира — меньше вероятность столкнуться в ней, с кое-кем нежеланным, разве нет?
— Нет, две спальни и гостиная. Или ты жаждала ютиться на диване и иметь возможность каждое утро лицезреть заспанного Тима в трусах и с кружкой кофе?
Меня даже передёргивает от подобной мысли, что мимо Лёни точно не проходит, потому что гогочет он очень даже жизнерадостно.
— Окстись, болезный, — восклицаю я, разве что крест животворящий не сотворив. — Смерти моей хочешь?
— А какая кровать в моей бывшей спальне, — тоном змея-искусителя продолжает парень, выпуская дым через нос, что смотрится, по меньшей мере, смешно. — Настоящий тра…
— Никакого тра…, - беспардонно вмешивается Котов, вваливаясь на балкон. Всё в той же красной футболке, между прочим, не иначе как подобранной в цвет авто. — Все игрища на нейтральной территории, пожалуйста.
И хотя мне безумно хочется поспорить, хотя бы ради принципа, предпочитаю промолчать. Потому как в данном случае кошак всё же прав. Да и едва ли на моей личной жизни благополучно скажется, если приведу одного мужчину на территорию, где живу с другим. Что бы это ни значило.
— Тогда и твоих игрищ это тоже касается. Я не собираюсь просыпаться среди ночи от стонов, вроде «О, да! Сильнее! Да! О, Тим, ты просто супер!».
Кажется, получилось у меня на редкость достоверно, потому что глаза прибежавшей Лизаветы похожи на блюдца, а два наглых парнокопытных, особенно мой будущий сосед, давятся от смеха.
— Знаешь, я передумал. Если ты каждый раз будешь так стонать и повторять при этом моё имя, приводи кого угодно, — немного успокоившись, предлагает Котов.
Игнорировать кого-то стоящего в полуметре от тебя сложно, но я справляюсь. Ай да я, ай да молодец.
Когда мы, наконец-то, выдвигаемся, Лизавета с присущей ей настойчивостью запихивает своего бойфренда в мой (временно, но всё же) Акцент. Аргументирует, правда, тем, что «ты же не знаешь дороги, к тому же там такие ямы, что непременно нужно знать, как их объезжать», но что-то подсказывает — меня банально не хотят оставлять без присмотра. Интересно только, куда бы я могла деться, особенно при условии, что две трети вещей разложены по двум другим машинам. Пижонской Ауди в том числе, и выражение лица Котова в момент погрузки бесценно.
На самом деле, мне с трудом удаётся не удивляться количеству коробок, пакетов и сумок, без учёта не разобранного с поезда чемодана, в которые сложено всё нажитое непосильным трудом за каких-то три года. И это я ещё оставляю подруге в наследство приобретённый прошлым летом стол. Тот, конечно, что надо, особенно психоделичной расцветкой и на редкость удобной высотой (да-да, проверено на собственном опыте), но не тащить же и его с собой. Удобнее было считать это вкладом и успешную семейную жизнь Лизаветы.
— Что за остановка-то? — решаю поинтересоваться, медленно выруливая с парковки. Конечно, все машины абсолютно разные, но позапрошлой папиной машиной был как раз такой Хёндай, а это существенно упрощает мне жизнь. Как и механическая КПП, потому что с автоматом дела иметь как-то не приходилось, хоть и говорят, что он гораздо проще.
— Кольцовская, — без напоминания пристёгивая ремень, откликается Лёня.
Пока я занята маневрированием по узким дорожкам между дворами, он включает радио и выкручивает громкость до минимума, оставляя лишь лёгкий фон.
— Ну и где там ямы? — ощущение, что дорогая подружка всё-таки слукавила, достигает примерно девяноста девяти процентов. — Центр же.
Парень легко пожимает плечами, и не думая развенчивать предположения. Ладно-ладно, Лизавета Романовна, я тебе это ещё припомню.
— А теперь рассказывай, — останавливаясь на очередном светофоре, явившем своё красный лик, бросаю я влево.
Лёня несколько удивлённо косит в мою сторону, с головой погружённый в какую-то оживлённую переписку в вайбере, но у кого руль, то и рулит, верно?
— Давай-давай, самое время покаяться, сын мой.
— Грешен, падре, — проявляя полную непросвещённость в теологических вопросах, послушно отзывается он.
— Да уж догадалась… Ну, я жду честный и искренний ответ — на черта тебе всё это?
— Ехать с тобой? Да уже сам задаюсь тем же вопросом…
— Ха-ха, очень смешно. Слушай, я Лизку люблю, ценю и обожаю, но что-то тут не вяжется, во всём этом вашем «гениальном плане», — оторвав обе руки от руля, я изображаю кавычки. — С таким же успехом вы могли снять себе другую квартиру, ничуть не хуже, а может и лучше.
— Лизе нравится та. А ещё она не хочет ставить тебя в неудобное положение, заставляя срочно искать новую соседку.
— О да, а заставляя меня жить с Котовым, она этого не делает. Вот тут уж положение точно неудобнее не придумаешь.
— Так смени, — смеётся он. — Думаю, Тим только «за», когда девушка сама проявляет инициативу.
За двусмысленное заявление ему прилетает лёгкий шлепок по ноге, но парень не сильно возмущается, так что закрывать тему я не спешу.
— И всё же, этот вариант был бы куда проще. Тем более что тогда тебе не пришлось бы самому оставаться без машины всё это время.
— Да что ж ты привязалась к этой машине, а? Я всё равно ещё не отдал за неё всю сумму, понятно? Вот как раз накоплю оставшееся за пару-тройку месяцев, и тогда она будет полностью моя.
— Ну, если Котова такая рассрочка устроила, ты-то что? Или это какие-то мужские штучки, которых мне не понять? Гордость там, все дела?
— Именно, — несколько раздражённо кивает он. — Теперь твоя паранойя успокоится?
— Временно. Всё равно мне кажется, что вы что-то скрываете. И если это так, я докопаюсь, вот даже не сомневайся.
Лёня фыркает вместо ответа и, прибавляет музыку, вновь отвлекаясь на телефон. Ладно-ладно, мы ещё посмотрим, кто окажется впереди планеты всей.
Расположение квартиры и впрямь оказывается словно для меня созданным. Не больше пяти минут пешком до торгового центра, где я подрабатываю в свободное от учёбы время, и едва ли больше пятнадцати — до корпуса университета. Если учесть, что с парковкой там вечные проблемы, да и утренние пробки никто не отменял, впору бы и вовсе отказаться от автомобиля, сделав ставку на пеший ход, но делать этого я, понятное дело, не собираюсь. В конце концов, мало ли, куда понадобится отправиться на машине, верно? Тем более, если она является бонусом, компенсирующим дикие моральные страдания от факта совместного проживания с Котовым. Да и сроднились мы, за предыдущие полчаса…
Второй подъезд, седьмой этаж, прямо как в песне, настраивают на позитивный лад, и я с трудом заставляю себя не подпрыгивать от возбуждения, пока лифт возносит нас на вершины. Коридор, два оборота ключа в одном замке, три — в другом, и вот уже можно перешагнуть порог моей новой обители.
Мысленное, совершенно искреннее «вау!» почти сразу же трансформируется в не менее искреннее «ой, ё!». Потому что дизайнерский ремонт — это здорово. Особенно почти чёрный ламинат, оттеняемый искристо-белыми обоями. Да и зеркальные двери-купе во всю стену смотрятся шикарно. А вот разводы и пыль на них, совсем нет. Как и песок на чудном ламинате, особенно в непосредственной близости от двери, у которой и коврика-то никто положить не додумался. И, если учесть мою, пусть и не чрезмерную, но всё же любовь к чистоте, я уже начинаю догадываться, кто всё это будет драить.
Лизка ловит мой взгляд и легко пожимает плечами, мило улыбаясь. От улыбки станет всем светлее, что ли? Вздыхаю, впервые пожалев о том, что не отношусь ни к слонам, ни к улиткам. Маленьким, да.