Блу (ЛП)

— Блу.
Я узнаю голос Така, но не отвечаю ему.
— Я вхожу.
Если бы у меня были силы, то я бы закатила глаза. До меня доносится звук шагов, и когда я поднимаю взгляд, то вижу, что он уже стоит рядом. В животе мгновенно запорхали бабочки. Даже когда я в таком состоянии, этот парень способен завести меня с полуоборота.
— Твой тренер переживает за тебя, — садясь на карточки, произносит он. — Говорит, что ты слишком нагружаешь себя.
Мне очень хочется просветить Така, что в этом виноват он. Если бы он уделял мне вечер-два в неделю, чтобы я могла приглушить свою тягу к нему, то я бы не была настолько повернута на тренировках, пытаясь выкинуть из головы мысли о нем. Но вместо этого я просто пожимаю плечами, не желая делиться этим с парнем, который не хочет ничего давать мне взамен.
— Он сказал, что на сегодня хватит тренировок. Я везу тебя домой.
С этими словами Так достает из открытого шкафчика мою сумку и бросает в нее бутылку воды.
— Я могу и дойти. — Уперевшись кроссовками в пол, я скольжу спиной по шкафчику вверх, не упуская из виду того, как жадно Так следит за каждым моим движением.
— Ты не пойдешь домой.
Я подхожу и тычу пальцем ему в грудь.
— Ты не имеешь права говорить мне что делать, когда обращаешься со мной как с грязью под ногами.
Я злюсь еще больше, когда по лицу снова начинают катиться слезы. Это признак того, что я в ярости, но в тоже время и выражение слабости. Так, не обращая внимания на мои слова, перебрасывает меня через плечо. Я стучу его по спине, обзываю, но когда он выходит в переполненный зал, замолкаю, не желая устраивать сцену.
На улице дует ветерок, охлаждая мое потное тело.
— Ты готова выслушать меня?
Боже, как же хочется врезать ему по яйцам.
— Да, — отвечаю сквозь зубы я.
Так аккуратно опускает меня, но как только мои кроссовки оказываются на земле, я поднимаю руку, чтобы исполнить свое желание, но он перехватывает запястье и тащит меня к стоянке. Я упираюсь, но приходится следовать за ним, иначе коленям придется поцеловаться с асфальтом.
— Так, со мной все в порядке. Отпусти.
Он резко останавливается перед коричневым «доджем», а потом кладет руки мне на плечи и поворачивает к боковому зеркалу с водительской стороны.
— Посмотри. И это ты называешь в порядке?
На меня смотрят мои же красные опухшие глаза. В уголке рта видна засохшая кровь, а на скуле расцветает синяк.
— Залезай, черт возьми, в машину.
В этот раз он даже не рычит. Его голос звучит жестче и суровее, поэтому мне не хочется спорить. Я забираюсь на водительское место и пытаюсь перебраться на пассажирское сиденье, но Так хватает меня за бедро и заставляет устроиться в центре, а следом залезает сам. Именно тогда я замечаю длинный шрам на его шее, но отвлекаюсь, когда он надевает на меня свои очки. Я начинаю возмущаться, но сдаюсь, когда вижу Стефи и ее подружек, которые машут нам руками, проплывая мимо пикапа. Я слегка поворачиваю голову к Таку, чтобы спрятать синяк и разбитую губу, и с улыбкой машу им в ответ.
— Спасибо, — шепчу я и кладу голову ему на плечо. Звук работающего мотора и легкое покачивание плеча немного успокаивают меня. Тишина в машине вкупе с негромкими уличными звуками и легким ветерком, который охлаждает мою разгоряченную кожу, вызывают у меня состояние сонливости.
Когда машина останавливается, я медленно поднимаю голову и вижу дом Така и Ноя, сидящего на ступеньках с сумкой с продуктами между ног. Увидев нас, он расплывается в улыбке и, черт возьми, это заразно. Я не могу удержаться, чтобы не улыбнуться ему в ответ.
Не успеваю я спросить, что происходит, как Ной встает и открывает пассажирскую дверь.
— Черт возьми, Блу, как выглядит тот парень?
Он протягивает мне руку и я без раздумий беру ее, а потом оборачиваюсь и смотрю как Так делает то, что получается у него лучше всего – уходит в тень.
— Что ты тут делаешь, Ной?
Парни смеются и что, очевидно, надо мной.
— Живу.
У меня внутри все опускается.
— Чего ты испугалась, Блу? Мы ведь не серийные убийцы. — Ной заводит меня в знакомую гостиную.
— А кто еще тут живет?
— Только мы двое, — отвечает хриплый голос. Я поворачиваюсь и вижу прислонившегося к кухонному столу Така.
— Мне удалось выкрасть кое-какую одежду из твоей комнаты. Кажется, Софи и Лэйн были в душе в это время.
— Спорю, они оставили дверь открытой и ты рылся в моем ящике как извращенец?
— Черт, Блу, ты меня уличила. — Ной смеется и передает мне сумку. — А еще я купил в аптеке действенное средство. Мы, футболисты, втираем его и живем дальше.
— Боже, ты говоришь, как мой отец. Сегодня мне придется избегать общения с мамой по FaceTime, а не то она придет в ярость.
Я поворачиваюсь к Таку, который стоит в той же позе, но теперь пьет пиво.
— А как же правильное питание, Так? — Ной качает головой и уходит, а я остаюсь сидеть на диване.
Ну, это, черт возьми, немного неловко…
Раздается телефонный звонок. Я знаю, что это мама. Так протягивает мне мобильный, даже и не думая подходить ближе. Я поднимаюсь с дивана. У меня сильно болит лицо и я понимаю, что нужно как можно скорее выпить «ибупрофен». Не выпуская из рук пакет, я подхожу к Таку, забираю телефон и облегченно выдыхаю, когда вижу, что это просто звонок, а не FaceTime. Я встаю рядом с Таком, отодвигаю пакет с продуктами и, прислонившись животом к столу, нажимаю на зеленую кнопку, мигающую на экране.
— Привет, мам, — как можно бодрее произношу я.
— Прости, Блу, сегодня никакого FaceTime. Мы играем в гольф в клубе и, чтоб мне сдохнуть, если я позволю этой сучке Диане одержать надо мной верх.
— Все нормально, мам, — смеюсь я.
Если вы удивляетесь откуда во мне соревновательный дух, то посмотрите на маму. От Така исходят легкие вибрации, говорящие о том, что он слышит ее.
— Как учеба?
— Отлично. — Это ложь, но я не хочу, чтобы она переживала. — Сегодня тренировку отменили, поэтому я собираюсь делать домашнюю работу.
— А почему отменили?
Я в панике смотрю на Така и пихаю его локтем. Он в ответ пожимает плечами, а потом показывает на лампочки.
— Что? — губами спрашиваю я.
— Свет, — шепчет он.
— Блу, ты где?
— Кажется в спортзале проблема со светом, поэтому у меня выходной.
Я достаю из сумки пакет с лекарствами и, положив в рот три таблетки, запиваю их пивом Така. Мама продолжает удивляться проблеме с электричеством и чем дольше она делает это, тем хуже я чувствую себя, обманывая ее. И тем больше заливаю в себя пива.
— Ладно, мам, иди и надери там задницы. Не забудь написать мне счет.
Мы прощаемся и я вешаю трубку, а потом утыкаюсь лицом в ладони.
— У тебя плохо получается врать.
— Я никогда не обманываю родителей. Никогда.
Так разворачивает меня и усаживает за стол. Я раздвигаю ноги и он устраивается между ними. Я смотрю на его разбитые костяшки, а он включает воду и, намочив бумажное полотенце, стирает с моей губы кровь. Я кладу ладонь ему на руку. Так вздрагивает, но я отказываюсь разрывать контакт и с довольным видом наблюдаю за тем, как он открывает антибактериальный крем. Я поднимаю бровь и он улыбается мне в ответ, отчего у меня плавится сердце.
— Я бы мог воспользоваться спиртом.
Я просовываю колено между его ног.
— А я могла бы зарядить тебе по яйцам.
В груди Така рождается хриплый смех и он сжимает мою ногу внутренней поверхностью бедра. Я отпускаю его руку и кладу ладонь на шею, рядом с «бини».
— Я не буду снимать ее. Доверься мне.
К моему удивлению, он не двигается. Я слегка касаюсь его губ своими и вдыхаю его запах, а Так подвигает меня ближе к краю стола и обхватывает ягодицы.
— Почему ты сопротивляешься этому? — шепчу я ему в губы.
— Ты слишком красивая для меня, Блу.
Я беру его лицо в ладони.
— Разве ты не чувствуешь этого? Я никогда и ничего не хотела в жизни так, как тебя, а ты не позволяешь мне приблизиться.