Великолепно!

Между тем загорелые руки поползли выше, к кайме ее платья. Эмма неосознанно облизнула губы, когда восхитительные спазмы наслаждения отдались где-то в ее животе.
– Приятно, верно? – добродушно усмехнулся Алекс.
– Не думаю, что мне это нравится, – послышался приглушенный ответ.
– Неужели? В таком случае я могу массировать сильнее.
Руки герцога двинулись вверх по ноге и наконец добрались до мягкой и нежной кожи под коленом.
– А как насчет этого?
Заметив изумление на лице Эммы, Алекс вкрадчиво спросил:
– Нет? Тогда, может быть, поцелуй подействует лучше?
Прежде чем Эмма успела воспротивиться, герцог потянул ее за ногу, и она опрокинулась на спину, после чего он преспокойно улегся возле нее. Взяв Эмму одной рукой за подбородок, он притянул ее лицо к себе и нежно коснулся губами ее губ.
– Нет, – слабо прошептала Эмма; она снова не понимала, как этот мужчина оказался в ее комнате, на ее постели, и особенно ей мешало понять это пламя, будто охватившее все ее тело.
– Только один поцелуй, – послышался глухой от желания голос Алекса где-то возле ее губ. – Если после одного поцелуя вы скажете «нет», я не стану продолжать, обещаю.
Эмма не произнесла ни слова, только веки ее затрепетали, когда он коснулся губами ее губ. Этот нежный поцелуй будто оправдывал бездействие ее тела. Затем она обхватила руками его шею и инстинктивно прижалась к нему бедрами. Рот ее приоткрылся, она едва сознавала, что делает.
Алекс воспользовался ее реакцией, и тотчас же его язык вторгся в ее рот и принялся исследовать его глубины.
– Господи, какая вы восхитительная на вкус, – пробормотал он хрипло. И снова его язык принялся исследовать ее рот, прижимаясь и пробуя ее на вкус. Эмма отвечала на эти интимные ласки со всем возможным пылом, о существовании которого до сих пор не подозревала. Одна ее рука вцепилась в его густые шелковистые волосы, другая блуждала по мускулистой и твердой спине.
Прикосновение Эммы еще больше воспламенило Алекса, и он, переменив позу, оказался лежащим поверх нее. Эмма ответила стоном, полным страсти, и этот звук усилил его пыл.
– Кто бы мог подумать, что в таком маленьком существе столько страсти! – Губы герцога все смелее путешествовали по ее нежной шее.
Эмма вся дрожала от нахлынувшего желания.
– Что вы со мной делаете? – послышался ее хриплый голос.
Смех Алекса зародился глубоко в его горле, когда их губы снова встретились.
– Я занимаюсь с вами любовью, и вам это нравится.
Его рука добралась до ее груди, и Эмму охватил жар, проникший сквозь атлас платья и теперь прожигавший кожу.
– Более того, вы хотите меня так же сильно, как я хочу вас.
– Но это вовсе не так! – воскликнула Эмма прерывающимся голосом, осознав, что лжет, уже после того, как слова слетели с ее губ.
Алекс прикусил мочку ее уха.
– Дорогая Эмма, неужели им уже удалось превратить вас в чопорную английскую мисс? – Его язык принялся ласкать ее ухо.
– Ах, – выдохнула она, не в силах скрыть наслаждение.
Алекс довольно усмехнулся:
– Никогда не стыдитесь своих чувств, Эмма: в них нет ничего порочного вопреки тому, чему вас учили светские матроны.
– Подобные чувства дурны не сами по себе, – пробормотала Эмма. – Они пагубны, если их испытываешь вне брака.
При слове «брак» Алекс поморщился, и его желание слегка ослабело.
– На вашем месте я бы не стал смотреть на меня как на человека, пригодного для брака, – заметил он мягко.
– А я и не смотрю! – Эмма, мгновенно отрезвев, отпрянула от него. – Я бы не вышла за вас, останься вы даже единственным мужчиной на земле!
На мгновение у нее мелькнула мысль о том, что, возможно, это слишком прямолинейно, и она добавила:
– Правда, я надеюсь, что этого все же не случится. А сейчас вам лучше покинуть мою комнату.
Вздохнув, Алекс поднялся и оправил сюртук.
– Одну вещь на свете я усвоил прочно, – заметил он язвительно. – Никогда не стоит дискутировать с женщиной, поскольку при этом она непременно начинает кричать.
Эмма тотчас же сбавила тон:
– Я не кричала. Я никогда не кричу. Я только повысила голос.
– Ради вашего спокойствия готов согласиться, что вы не кричали. Мы же не хотим, чтобы сюда ворвались ваши родные, особенно теперь, когда мы выяснили, что у нас нет желания вступать в брак.
– О, черт! – выдохнула Эмма и, вскочив на ноги, разгладила складки платья. – Надеюсь, я выгляжу прилично? – спросила она, широко раскрывая глаза. – Я вовсе не хочу огорчать своих родных.
– Откровенно говоря, вы выглядите так, будто вас только что поцеловали.
Эмма поспешно подошла к зеркалу, чтобы оценить урон, нанесенный ее прическе и туалету. К ее досаде, Алекс оказался прав: в таком состоянии она вряд ли могла показаться на глаза домашним.
– По крайней мере, привести мои волосы в порядок будет нетрудно. Мег старалась причесать меня по последней моде, но в конце концов я ее убедила, что более скромная прическа подходит мне больше и к тому же много удобнее.
– Вы хотите сказать, что вашу горничную зовут Мег?
– Именно так.
Эмма безрезультатно старалась привести в порядок спутавшиеся волосы.
– Позвольте мне. – Алекс встал за ее спиной и принялся осторожно водить щеткой по ее волосам.
– Не стану вас спрашивать, где вы научились причесывать леди…
– Правильно, я бы все равно не ответил.
– Уверена, что у вас дюжина любовниц. Впрочем, это ваше дело; главное, вы не должны вести себя так, будто знаете меня.
– О, будьте уверены, я изыщу возможность быть представленным вам официально, и тогда вы сможете избегать меня на законном основании.
Герцог сделал стремительное движение головой и коснулся губ Эммы легким поцелуем.
– А теперь возвращайтесь в зал. Я последую за вами, но не раньше чем через четверть часа.
Открыв дверь, Эмма выскользнула в коридор, после чего быстро обернулась:
– Так вы обещаете молчать?
Алекс ничего не ответил и лишь выразительно приложил палец к губам.
  
Глава 6
 
Закрыв наконец дверь, Эмма с облегчением вздохнула. Она инстинктивно чувствовала, что герцог вряд ли захочет стать причиной непоправимого скандала, сразу же последовав за ней в бальный зал.
Молча пройдя по темным коридорам, она оказалась на верхней площадке лестницы и на мгновение остановилась, чтобы оглядеться.
На этот раз тетушка Кэролайн превзошла самое себя. Столы с закусками и напитками, установленные вдоль стен, были украшены пестрыми экзотическими цветами; сотни ярких белых свечей были зажжены по периметру зала. Но особого внимания заслуживали гости. Элегантные мужчины и женщины бесшумно скользили по залу, подчиняясь ритму музыки. Оркестр был специально нанят Кэролайн по случаю этого вечера, и он не подкачал. Особенно выделялись дамы, сверкая драгоценностями и яркими шелками, переливавшимися в пламени свечей. Танцующие пары двигались согласно, будто по указанию невидимого дирижера, превращая зал в калейдоскоп света и красок.
С улыбкой любуясь этой роскошью, Эмма не сознавала, что сама представляет ослепительное зрелище для всех присутствующих.
– Я, вне всякого сомнения, влюблен, – объявил Джон Миллвуд, один из университетских друзей Неда, с которым Эмма уже имела возможность потанцевать этим вечером.
Нед от души рассмеялся; его голубые глаза, такие же яркие, как у сестры, лукаво блеснули.
– Забудь об этом, Джон, тебе за ней не угнаться. К тому же прежде ты был влюблен в мою сестру…
– Верно, и, кажется, я все еще влюблен в нее. Просто под вашим кровом собралось слишком много хорошеньких женщин, и это несправедливо.
Нед ответил гримасой.
– Ты бы сменил песню, если бы тебе пришлось иметь дело со всеми поклонниками, постоянно толпящимися у нашей двери. Я считал неудачным прошлый год, когда здесь жила только Белл, но с появлением Эммы тут творится черт знает что.
И в этот момент к ним подошли еще двое приятелей.