Тридцать Шесть Валентинок (ЛП)

– Что, – спросил он, – Вы видели в Клайве?
Каким–то образом Сюзанне удалось не споткнуться, а продолжить движение также плавно, как и прежде. Ее голос звучал ровно и невозмутимо, когда она произнесла:
– Это звучит так, словно вам безразличен ваш брат.
– Ерунда, – ответил Дэвид. – Я не пожалел бы жизни для Клайва.
– Да, конечно, – сказала Сюзанна, поскольку никогда в этом не сомневалась. – Но Вам он нравится?
Прошло несколько секунд, и их лезвия восемь раз коснулись льда прежде, чем Дэвид наконец сказал:
– Да. Клайв нравится всем.
Сюзанна решительно взглянула на него, собираясь уже попенять ему за уклончивый ответ, но заметила по выражению лица, что он намеревается сказать больше.
– Я люблю своего брата, – сказал Дэвид. Каждое слово он произносил медленно, как будто принимая окончательное решение за секунду до того, как озвучить его. – Но я вижу его недостатки. Однако у меня есть некоторая надежда, что женитьба на Харриет поможет ему превратиться в более ответственного и зрелого человека.
Неделю назад Сюзанна посчитала бы его слова оскорблением, но теперь она приняла их просто как изложение фактов, чем они в сущности и являлись. И ей показалось, что будет справедливым ответить на них с той же прямотой и искренностью, с которыми они были высказаны.
– Мне понравился Клайв, – сказала она, чувствуя, как погружается в прошлое, – потому что, о, я не знаю, полагаю, потому, что он всегда выглядел таким счастливым и свободным. Это было заразительно. – Она беспомощно пожала плечами. В это время они как раз огибали угол пирса, инстинктивно замедляя движение, поскольку приблизились к остальной части катающейся на коньках публики. – Не думаю, что я единственная попалась на это, – продолжала она. – Всем нравилось находиться рядом с Клайвом. Почему–то… – Она задумчиво улыбнулась, с сожалением. Воспоминания о Клайве были сладостно–горькими.
– Почему–то, – закончила она тихо, – все рядом с ним улыбались. Особенно я. – Она пожала плечами, ее движение выглядело почти извинением. – Было так волнующе касаться его руки.
Она посмотрела на Дэвида, который слушал ее с напряженным вниманием. Но в нем не было ни гнева, ни обвинения. Только любопытство, потребность понять.
Сюзанна легко вздохнула. Было трудно облечь в слова то, что она никогда не пыталась проанализировать.
– Когда ты с Клайвом, – сказала она в итоге, – все кажется…
Потребовались еще несколько секунд, чтобы подобрать правильные слова, но Дэвид не торопил ее.
– Более ярким, – закончила она наконец. – Вам понятно? Словно он несет в себе свет, и все, чего он касается, кажется немного лучше, чем есть на самом деле. Все кажутся более красивыми, пища становится вкуснее, цветы пахнут более сладко. – Она повернулась к Дэвиду с серьезным выражением лица. – Вы понимаете, что я хочу сказать?
Дэвид кивнул.
– Но в тоже время, – сказала Сюзанна, – я думаю, что он светил так ярко, и все вокруг так ярко сияло, что я не замечала чего–то. – Она задумчиво нахмурилась, пытаясь найти слова, отражающие то, что она чувствовала. – Я не замечала того, что должна была.
– Что Вы имеете в виду? – спросил он, и когда она заглянула в его глаза, то поняла, что он не смеется над ней. Ему действительно важен ее ответ.
– На балу у Уортов, например, – сказала она. – Пенелопа Фэзерингтон помогла мне избежать довольно неприятной ситуации.
Брови Дэвида сошлись на переносице.
– Не уверен, что я знаю ее.
– Это – мой пунктик. Я практически не замечала ее в течение всего прошлого лета. Не поймите меня неправильно, – уверила она его. – Я, конечно, никогда не была с ней жестока. Если только… по неосторожности. Я не обращала внимания ни на кого вне моего небольшого круга. Круга Клайва, по правде говоря.
Он кивнул с пониманием.
– А оказывается, что она, как ни странно, очень хороший человек. – Сюзанна искренне на него посмотрела. – Летиция и я нанесли ей визит на прошлой неделе. Она очень умна, но мне вечно не хватало времени, чтобы заметить это. Жаль… – Она сделала паузу, покусывая свою нижнюю губку. – Я думала, что была лучше.
– Думаю, что Вы преувеличиваете, – сказал он мягко.
Она кивнула, смотря куда–то вдаль, словно могла найти ответы, в которых нуждалась, на горизонте.
– Возможно. Полагаю, что я не должна ругать себя за свое поведение прошлым летом. Было так весело, Клайв был так хорош, и было очень увлекательно находиться рядом с ним. – Она задумчиво улыбнулась. – Очень трудно отказаться от того, чтобы постоянно быть в центре внимания, чувствовать, что тебя любят и восхищаются тобой.
– Клайв? – спокойно спросил Дэвид.
– Все.
Их лезвия рассекли лед и раз, и два прежде, чем он ответил:
– Итак, Вы любили не самого человека, а способ, которым он заставил Вас это почувствовать.
– Есть отличие? – спросила Сюзанна.
Казалось, Дэвид глубоко задумался над этим вопросом прежде, чем нашел ответ:
– Да. Да, думаю, что есть.
Сюзанна почувствовала скорее удивление, что его слова заставили ее думать о Клайве строже и дольше, чем она когда–либо себе позволяла. Она подумала, затем повернулась и открыла рот, чтобы заговорить, но тут…
БАМ!
Что–то внезапно врезалось в нее, лишив дыхания, заставив лететь по льду до тех пор, пока она с силой не врезалась в сугроб.
– Сюзанна! – завопил Дэвид, быстро подъезжая к ней. – С Вами все в порядке?
Сюзанна моргала и задыхалась, пытаясь стряхнуть снег с лица, ресниц, волос и, в общем, отовсюду. Она приземлилась лежа на спину, отчего казалась почти похороненной.
Она что–то пробормотала, это вероятно был вопрос – она не была уверена, спросила ли она, кто, что, или как, но затем, когда она сумела освободить от снега глаза, то сразу увидела женщину в зеленом бархатном пальто, ускользающую прочь.
Сюзанна прищурилась. Это была Энн Бишоп, уж ее–то Сюзанна знала очень хорошо с предыдущего Сезона! Она не могла представить, что Энн собьет ее и затем сбежит с места действия.
– Почему эта маленькая…
– Вам больно? – спросил Дэвид, прервав ее весьма эффектно тем, что присел возле нее.
– Нет, – проворчала Сюзанна, – хотя я не могу поверить, что она сразу укатила, не узнав о моем состоянии.
Дэвид посмотрел через плечо.
– Боюсь, ее и след простыл.
– Что ж, у нее должно иметься веское оправдание, – пробормотала Сюзанна. – Ничто другое кроме смерти не будет считаться приемлемым.
Дэвид, казалось, боролся с улыбкой.
– Хорошо, кажется, Вы не ранены, и Ваши умственные способности явно находятся в рабочем состоянии, в таком случае, не позволите ли Вы мне помочь Вам встать?
– Пожалуйста, – сказала Сюзанна, с благодарностью принимая его руку.
Но оказалось, что умственные способности Дэвида, вероятно, не были в рабочем состоянии. Он все еще склонялся над нею, когда протянул ей руку, не понимая, что в этом случае у него не будет упора, чтобы поставить ее на ноги. А потому на секунду они замерли на полпути между льдом и вертикальным положением, коньки Сюзанны скользнули вперед, и они оба упали назад в сугроб.
Сюзанна рассмеялась. Она не могла остановиться. Было что–то поразительно нелепое в высоком графе Ренминстере, зарывшемся в снег. Он выглядел довольно привлекательным с хлопьями снега на ресницах.
– Вы смеете дразнить меня? – он притворился рассерженным, как только смог выплюнуть снег.
– О, никогда, – ответила она, закусив губу, чтобы унять смех. – Я не могла даже допустить мысли о насмешке, милорд Снеговик.
Его губы сложились в одно из тех выражений, которое должно было означать раздражение, а на самом деле более походило на забавную гримасу.
– Не зовите меня так, – предупредил он.
– Милорд Снеговик? – отозвалась она эхом, удивленная его реакцией.
Он сделал паузу, вглядываясь в ее лицо с выражением легкого удивления.
– Так Вы не слышали?
Она покачала головой насколько смогла, находясь в снегу.