Взгляд в упор

 
Расплата
 
Немало есть любителей,
В кого-то метко плюнуть,
И по чужим обителям,
Без спросу нос свой сунуть.
Закрыв глазенки бревнами,
В соринках чьих-то рыться,
Чтоб сделать их огромными,
Напакостить и скрыться.
И ухмыляясь гадостно,
Ехидством заливаться,
Считая высшей радостью
Злорадно издеваться.
Над, у беду попавшими,
Судьбой, нежданно, битыми.
Над ангелами падшими,
Друзьями позабытыми.
И наливаться силою,
Смакуя их страдания,
И гордость их насиловать
Лукавым состраданием.
И подавиться злобою,
От недопонимания,
Всей сущностью утробною:
«Как делит Бог внимание?»
Глаза свои царапать,
Не веря в возрождение,
Слезой бессилья капать,
При виде восхождения.
От всех укрыться в круге,
Плевками очерченном.
Без друга и подруги,
В дворце позолоченном.
Казниться одиночеством,
За все дела «хорошие».
С таким красивым отчеством!
В гостях нигде непрошены!
 
Предупреждение
 
Если, ты, зависть пригрел на груди,
Если, ты, ненависть копишь в загривок,
Значит, ты, жизни спокойной не жди,
Все у тебя пойдет косо и криво.
 
Деду
 
На могилу я к деду с вопросом пришел,
Как ты смог: на войне потерял, но нашел?
Я тебя понимаю, ты б погиб без мечты,
Каждый день ты ласкал и лелеял черты.
Той, что раз увидав, ты влюбился навек,
Что шептала тебе: «Помни, ты – человек!
У тебя есть причал, жду тебя, милый мой!
Я молю, амбразуру не закрой ты собой!
Ты отчаянный, смелый, но ты, же не сам,
За меня ты в ответе, не спеши к небесам.
Я молитвой прикрою тебя от беды,
Знаю, в первые рвешься всегда, ты, ряды».
Ты на зов ее шел, через Брест и Берлин,
Через взрывы снарядов, завывание мин,
Балатонскую ярость рукопашной борьбы.
Я врагу не желаю подобной судьбы.
А потом была встреча, слов безумный поток:
«Я пришел!».
«Я дождалась!»
«Задержался чуток».
А, затем 70 лет, словно миг, пронеслись.
Дети, внуки, правнуки на могиле сошлись.
 
Сирота
 
«Да пошел, ты!»
«Куда? Хорошо, я уйду!»
«Напугал! Да замену я быстро найду!»
«Все понятно, змею я пригрел на груди!»
«Что ты можешь нагреть? Все, давай уходи!»
И фуражка об пол, двери страшный удар,
Выбивает из душ озлобленья угар:
«Что я делаю, Боже! Неужели уйдет?»
«Все, пожили. Финал!
Не бежит! Не зовет!»
А малыш, пятилетний, дрожь, пытаясь унять,
Что же дома случилось, не может понять.
Почему мама держит платочек у рта?
«Мама! Папа ушел, значит, я сирота?
И меня будут дети дразнить, обижать?
Не сиди, мама, надо за папкой бежать!»
Мать схватила сыночка, рванулась к двери.
Вдруг услышала голос, родной: «Отвори!»
Треугольник любви от рыданий весь взмок:
«Я люблю вас!» – малыш еле вымолвить смог.
«Не бросайте меня, мне ведь плохо без вас».
Понимания ужас катился из глаз.
Жизнь – не сказка, в которой счастливый конец.
Вытри слезы, готовсь к новой жизни, малец.
Будешь трудно взлетать, как птенец без крыла.
Не взлетишь, спросишь маму: «Зачем родила?»
 
Сыновья
 
Наши предки, казаки, ничего не боялись,
Кроме, как обвинений в трусости.
По делам атаманов себе выбирали,
Чтобы мог на врага их вести.
Сыновья атаманов не «ховались» под юбкой,
Вместе с батькой ходили в походы.
Становились мужчинами в сабельной рубке,
Невзирая на юные годы.
Наши предки, дворяне, ничего не боялись,
Кроме, как обвинений в бесчестности.
На балах пропадали, на дуэлях сражались,
Но всегда защищали Отечество.
Графа сын мог спокойно корнетом служить,
Сын барона командовать ротой.
За страну не жалели живот положить,
И со смертью играли с охотой
Современники, наши, что дорвались до власти,
Вообще ничего не боятся.
Ни бесчестья позора, ни собственной трусости,
Лишь бы только в верхах удержаться.
Сыновья депутатов и власть предержащих,
Не могу вас представить в бою,
Грязных, потных, свирепых, от боли кричащих,
Защищающих землю свою.
Вы, пожалуй, в истории первое племя,
Без проблем, без забот, без нужды.
Самым главным судьею для вас будет время,
А пока, что ему – вы чужды.
 
Суд
 
На скамье подсудимых сидели, потупясь,
Легкомысленность, гордость и упрямая тупость.
Нетерпимость и вспыльчивость мерили клетку,
А блудливость с изменой бросали монетку.
«Суд идет!». Встали все, в зале смолк разговор.
Беспристрастный судья зачитал приговор:
«Всех»– назвал по фамилии,  имени- отчеству.
«Приговорить к… одиночеству!»