Жил-был Миллиардер (ЛП)

Когда он распахнул дверь, она стояла там и все еще в его рубашке. Она прижимала к груди подушку и смотрела на него покрасневшими и блестящими от слез глазами.
– Можно мне, – замялась она и, всхлипнув, продолжила. – Можно мне поспать с вами?
***
Божечки, Гриффин Верди был просто великолепен без рубашки.
Не то, чтобы она до этого считала его страшным. Он хорошо выглядел в дорогом костюме с бабочкой, зализанно намертво волосами. В этом образе он казался холодным и неприступным. Но сейчас, после душа, с влажными растрепанными волосами и без рубашки, позволяющей ей разглядеть мышцы, не свойственные ботанику.
У Гриффина была отличная грудь. Просто невероятная. Фигура в форме треугольника: широкие, сильные плечи и тонкая талия. Грудь практически гладкая, а вниз от пупка спускалась тонкая полоска темных волос, которую Мэйли посчитала весьма очаровательной. Она удивилась, увидев на плече черную татуировку в форме черепа со знаками доллара в глазницах. Его королевское занудство сложно было назвать любителем татуировок.
Но Мэйли она понравилась. Она делала его обычным. Возможно, он не такой уж правильный и зажатый, как она думала.
Именно эта татуировка придала ей храбрости постучать в его дверь после того, как они разошлись по своим комнатам. Она долго думала и сомневалась, боялась услышать отказ, а потом долгую, унизительную тираду о том, что он думает о ее просьбе. А так как в этот момент ее нервы были на пределе, то это бы окончательно ее добило.
Но он не рассмеялся ей в лицо и не оскорбил. А просто открыл дверь шире, позволяя войти.
И Мэйли почувствовала такое облегчение, что могла даже его поцеловать в знак благодарности. Но она сдержалась, хотя поцеловала бы, если бы он был заинтересован в подобном от такой деревенской девушка, как она.
– Спасибо, – шепнула она, заходя в его комнату. Она была в ней раньше, но пребывала в шоке, что не смогла заметить, насколько лучше была его комната по сравнению с ее. Здесь были роскошные диваны, резной стол и огромное окно с балконом, вероятно, с потрясающим видом на город. Окно было закрыто, шторы задернуты. На дворе была уже глубокая ночь.
Он провел рукой по растрепанным и все еще влажным волосам и пробежался взглядом по комнате. – Вы можете занять кровать. Я лягу на диване.
Она выпучила глаза от его предложения. Сэр Ворчун уступал ей свою кровать? Мэйли тут же почувствовала угрызение совести. Она не хотела доставлять ему неудобства. Она просто боялась спать одна, не сомневаясь, что ее будут мучить кошмары о незнакомом мужчине с камерой, выпрыгивающим из ее шкафа. Она посмотрела на его кровать невероятных размеров. – Я думала, мы будем спать вместе.
– Кто бы сомневался, – съязвил он.
Мэйли покраснела. – Я не в этом смысле. Посмотрите на свою кровать. Она размером с мою квартиру дома. Мы можем положить подушки посередине, сделаем стену. Как домик в детстве, понимаете?
Гриффин просто глазел на нее.
– И этот причудливый диван выглядит неудобным, – призналась она. – Особенно для мужчины вашего размера. – Ох, божечки, она опять покраснела. Ну зачем она сказала мужчина вашего размера? Так, не смотри на его блядскию дорожку. Не смотри. – Я хочу сказать, кто и должен лечь на диване – так это я.
В комнате повисло молчание. Гриффин посмотрел на кровать, затем на нее, затем на подушку в ее руках. – Принесите подушки с вашей комнаты.
Она с радостью убежала за подушками, а после вернулась к Гриффину.
Он взял подушки и разложил их по центру кровати, сооружая стену. – Я буду спать на правой стороне, – сказал он, в его тоне снова послышались властные нотки. – Она ближе к двери.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– И я собираюсь еще немного почитать. Надеюсь, это вас не побеспокоит?
Она отрицательно мотнула головой. – Я слишком взволнованна, чтобы уснуть. Не против, если я повяжу?
Он дернул плечами, забрался в кровать со своей стороны, взял книгу и начал читать, забыв о ее присутствии. Мэйли это полностью устраивало. Если он притворится, что ее здесь нет, то она перестанет чувствовать неловкость за то, что попросилась спать с ним.
Мэйли сходила в свою комнату, взяла вязание и быстро вернулась в комнату Гриффина. По какой–то причине, нахождение в ее комнате пугало ее, в то время как в его комнате она могла расслабиться. Выдохнув с облегчением, она запрыгнула на кровать, скрестила ноги и начала вязать. Ощущения мягкой пряжи и спиц успокаивали ее, ровно как и монотонные движения. Вскоре она окончательно расслабилась.
Она покосилась на Гриффина, он сидел молча, читая книгу с множеством мелкого шрифта на странице. На вид серьезная книга. Хмм. Интересно, он был таким образованным, хотя мог даже не учиться. Она снова переключила все внимание на вязание.
Они долгое время сидели в тишине.
– Почему вы боитесь спать одна?
Мэйли оглянулась и была поражена, увидев, что он смотрел в ее сторону. Толстая книга лежала на его умопомрачительной груди, а его волосы высохли и превратились в пышную копну, выглядевшую намного лучше, чем когда они прилизаны тонной геля. Он стал другим. Моложе, проще и даже милее.
Она почувствовала, как начала краснеть, продолжая вязать. – Вы, правда, хотите знать?
– Зачем бы я тогда спрашивал?
– Просто из вежливости.
Он хмыкнул. – Уверяю вас, я не задаю людям личные вопросы, если только не хочу знать ответа.
Наверно так и есть. – Тогда я должна быть польщена, да? Я не всегда боюсь спать одна. Понимаете, в мою квартиру вломились, когда я только– только переехала в город. Я прожила в Нью–Йорке всего несколько дней. Я ушла на собеседование, а когда вернулась, кто–то взломал замок и обшарил мои вещи.
– Вы обратились в полицию?
– Я пошла к домовладельцу, – ответила она, накидывая петли на спицу. – Он сказал, что этого следовала ожидать в доме, в котором я плачу 3 доллара за квадратный фут. Поэтому я просто попросила его сменить замок на двери, а сама купила себе бейсбольную биту. Но мне еще несколько дней было страшно оставаться одной.
Он молчал. Мэйли перевела взгляд с вязания на Гриффина и заметила, что он сверлил ее взглядом.
– Что? – спросила она.
– Я не могу решить, какая часть этой истории самая нелепая.
– Что я могла поделать, мне было страшно, – начала оправдываться Мэйли. – Я первый раз уехала из дома, и кто–то был у меня в квартире и рылся в моих вещах. Такое напугает любую девушку из маленького городка в Арканзасе.
– Вполне ожидаемо, – он откинулся на спинку кровати. – Но я не это считаю нелепым. Вы платите 3$ за квадратный фут? ( примечание переводчика: 1 кв.фут = 0,1 кв.м).
Она кивнула, опустив глаза на вязание. – Это квартира в Бушвике. К сожалению, без окон и балкона. И мне многие говорят, что 450$ в месяц – это настоящий грабеж.
– За квартиру в Бушвике, в Бронксе? Ужас. Да у меня гардеробная в два раза больше вашей квартиры.
Она нервно засмеялась. – Не сомневаюсь, мистер Гриффин.
Когда она снова на него посмотрела, он чесал грудь. Обнаженную грудь со всеми этими рельефными мышцами. Она не должна на него смотреть, если не хотела навлечь на себя беду.
– Если мы будем спать в одной постели, то можем перейти на «ты», можешь звать меня просто Гриффин, – сказал он, продолжая почесывать грудь. – Так, значит, ты снимаешь дыру в опасном районе города. Неужели Хантер так мало платит?
О, боже. – Нет, сэр, мистер Хантер платит достаточно. Я стараюсь жить скромно, чтобы можно было отсылать деньги маме и еёшным родственникам.
– Боже, у тебя кошмарная речь. Мама и еёшные родственники, так никто не говорит.
– Говорит.
– Серьезно? Покажи мне в словаре слово «еёшные»? И кто, скажи на милость, вообще эти люди?
– Мои сестры, моя бабуленька и дедуленька…
Он махнул рукой. – Знаешь, что? Прости, что я спросил. Прошу, продолжай свой слезливый рассказ.
Мэйли замолчала. Он опять ее унизил, ведь так? Она не могла нагрубить ему в ответ, поэтому просто молчала.