Новые русские робинзоны

- Ладно! Я уйду! 
- Помочь собрать вещи? - язвительно поинтересовалась Людмила. 
- Я уйду без вещей! Я вообще уйду в одних трусах, пусть тебе будет стыдно! - крикнул Мамаев. 
- Не будет, не волнуйся! 
Да, наверное, так и случится. Мамаев с тоской оглядел кухню, понял, придется уходить. Ее-то не тронут, а ему последний срок был сегодня утром. Надеялся, что хотя отсрочку получит на неделю-другую, но вместе этого пообещали кончить, если через час денег не будет. Не прямо так сказали, но он все правильно понял. Прошло уже три часа, вечер наступил, стемнело... Могут и пальнуть в окно. Еще Людмилу зацепят, идиоты... 
И Мамаев побежал к двери. 
Он правильно рассуждал, хоть и не знал, что в сквере, напротив его кирпичного дома, на сосне сидят два парня, у одного бинокль, у другого винтовка с оптическим прицелом. 
- Не подходит, падла, к окну, - сказал снайпер, не отрывая взгляда от прицела. 
- Подойдет, Вадик, никуда он, на хрен не денется, - сказал человек с биноклем. 
- Вчера не подошел, и позавчера тоже. Достал он меня, Мишка, - мрачно сказал Вадик. 
- А сегодня подойдет. Думаешь, мне приятно торчать тут, мерзнуть, на хрен? Пора кончать с ним. 
- Пора, это верно. 
Из подъезда выскочил Мамаев в одинх трусах, босиком бодро шагает к своей машине. Первым его заметил парень с биноклем, которого звали Мишкой. 
- Ни хрена себе! - задумчиво сказал он. - Что за дела? В одних трусах выскочил! 
- Где? - удивленно спросил Вадик, отрывая глаз от оптического прицела. У видел Мамаева, качнул головой. - Точно, в трусах. Он чё, в морг собрался? 
- Кончай придурка! 
- Слушай, а чё это с ним? Ночью, зимой - в одних трусах? Ты понимаешь, Мишка? 
- Тебе какое дело? Кончай, я сказал! 
Мамае взялся за ручку двери своей серой "Ауди", дернул её и вспомнил, что ключи от машины, а также документы и последние деньги оставил в квартире. Похоже, Людке не будет стыдно, что он ушел в таком виде, ну и ладно! Уйдет в нормальном. Поворачивается и стремительно бежит к подъезду. 
- Ты чё, совсем тормоз? Такую возможность упустил! - громким шепотом сказал Мишка. 
- Кто знал, что он рванет обратно... Слушай, а почему - в трусах? Я это не понимаю... 
Мамаев вернулся к двери своей квартиры, слава Богу, никого из соседей не встретил, позвонил. Дверь распахнулась и он увидел презрительную усмешку на губах жены. 
- Что, вернулся? Ты даже уйти как следует не можешь! 
- Ключи от машины забыл. Не волнуйся, уйду, как следует, освобожу тебя от своего присутствия, - клацая зубами от холода, сказал Мамаев. 
- Жду, не дождусь! 
- Уже дождалась. 
Мамаев пошел в свой кабинет, надел джинсы, свитер, кожаную куртку, запихнул в карманы все наличные, какие были, документы и ключи от машины, вышел в холл. Людмила, уперев ладони в бока, с презрением смотрит на него. 
- Прощай, Люда. Ты оказалась никудышней женой. 
- А ты - никудышним мужем. Иди-иди! 
В это время зазвонил телефон. Мамаев уставился на аппарат в холле, но Людмила взяла трубку радиотелефона на кухне. 
- Его здесь нет! И уже не будет, поэтому, не звоните! Да, я выгнала его, все! - кричала Людмила. - Ищите, где хотите и разбирайтесь с ним, а меня прошу не тревожить! 
- Ладно, Люда, пока... - с тоской сказал Мамаев, открывая дверь. 
- И не смей жить на даче! Не хватало, чтобы её спалили!крикнула ему вослед Людмила. 
А два киллера на сосне по=прежнему следили за окнами квартиры Мамаева. 
- Ну давай, падла, подойди к окну! - сквозь зубы бормотал Мишка. 
- А все ж таки странно, что он выскочил в трусах. Я вот не могу понять это, - сказал Вадим, держа виновку на коленях. 
- Думай лучше о деле. Нажми на спуск - и все кончено. Берем бабки, и в Сочи! Я знаю там классных телок! 
- А может, он морж? - задумчиво спросил Вадим. 
Из подъезда вышел Мамаев, но направился не к своей машине, а остановился под окнами своей квартиры, задрал голову, крикнул: 
- Людка! Ты дура, понятно?! И пусть тебя совесть заест, и все соседи станут плевать тебе вслед! За то, что предала мужа в трудную минуту! 
- Стреляй, давай, кончай с ним! - нетерпеливо прошептал Мишка. 
Вадим прицелился, но потом повернулся к напарнику. 
- Так вот оно в чем дело, слушай! Его жена выгнала! Сперва - так прямо в трусах. Ну, баба!.. Вот такие они... 
- Да ты делом займись, придурок! 
Мишка пытается прижать голову Вадима к оптическому прицелу, но скользит на ветке и падает с сосны в снег. 
- Мишка, ты в порядке? - спросил Вадим, наклоняясь вниз. 
- Идиот! - крикнул Мишка, вскакивая на ноги. 
Вадим прильнул к прицелу винтовки, но увидел красные стоповые огни отъезжающей "Ауди". Пожал плечами и опустил ствол. Стрелять наугад он не хотел. 
В зале ресторана "Лазурь" играл струнный квартет, подчеркивая, что это заведение - не для простых смертных, а для избранных, которые понимали Гайдна и Листа. Впрочем, понимающих там было совсем немного, а вот желающих показать, что они не избраные - до черта. К ним относились высокая, голубоглазая блондинка и её спутник, седовласый мужчина лет пятидесяти с гаком в отличном итальянском костюме. У их стола стоял официант с дежурной улыбкой, готовый выполнить любую прихоть важных клиентов. Более важных, нежели те, кто понимал мелодии Гайдна и Моцарта. 
Это были Иван Петрович Баракин, солидный бизнесмен, а в прошлом генерал-финансист, и его молодая любовница Анжела, ко всему прочему, чемпионка России по дзю-до. Но было это три года назад, а потом травмы замучили, пришлось искать другую работу, и нашла - стала телохранительницей Баракина. Сперва просто охраняла, а потом генерал купил другую квартиру и попросил, чтобы его и в постели охраняла. А как же солидному бизнесмену в постели без охраны? Непорядок. Анжела и с этой работой справилась, теперь она охраняла Баракина только в постели, в других местах охраной бизнесмена занимались двое крепких парней. 
- Анжелочка, ну как тебе яйца а ля трип? - спросил Баракин, наклоняясь к молодой красавице, на вид ей было не больше двадцати трех лет, на самом деле - двадцать семь. 
- Яйца, как яйца, - сказала Анжела, пожимая плечами. - Мне больше понравился судак по-бретонски. Правда, осетрина лучше. 
- Французская кухня - это нечто, к ней нужно привыкнуть, почувствовать её ароматы, - со знанием дела сказал Баракин.Сейчас принесут свиные ножки а ля Сент-Менеуль, ты такого ещё не пробовала.