Испанский священник

В том, что ему недостает отрады, 
Доступной беднякам: им в скромной хате 
Ласкает взоры образ их весны. 
Пусть корень чахнет, молодые ветви 
Растут и крепнут, обновляя ствол. 
Но это лишь начало, не конец 
Моей беды, затем что поневоле, 
Раз небеса отказали нам в детях, 
Плоды моих трудов и мук получит 
Неблагодарный брат, который весел 
Моей невзгодой. 
Виоланта 
Я бы предпочла 
Усыновить ребенка из приюта 
И воспитать как сына. 
Энрике 
Этот способ 
Для нас, увы, запретен, Виоланта. 
Счастливый Рим, где в праве был патриций, 
Потомством недовольный, выбрать сына 
Из честного, хоть бедного семейства 
И сделать знатным! Но закон Испании, 
Храня преемство древних родословий, 
Не признает такой свободы. Брат мой 
Отлично это знает и со мной 
Заносчив, как хозяин. 
Виоланта 
Я сожгу 
Все, что мое, чтоб он и полреала 
Не получил! Ужели нет обходов, 
Чтоб отстранить его? 
Энрике 
Будь я уверен, 
Что замысл мой вы примете спокойно, 
Затем что он мою умалит честь, 
Я бы сравнял с землей его надежды, 
Вспарившие до облаков, чтоб видеть 
Меня в могиле. 
Виоланта 
Совершите это, 
И наше мщенье будет нашим сыном, 
Наследующим все. 
Энрике 
Но не раскайтесь 
Впоследствии. 
Виоланта 
Лишь отстраните брата, 
Мне никакая не страшна расплата. 
Уходят. 
АКТ ВТОРОЙ 
СЦЕНА ПЕРВАЯ 
Улица перед домом Лопеса. 
Входят Леандро, переодетый, Mиланес и Арсенио. 
Миланес 
Я удивляюсь. 
Леандро 
Ну и удивляйся. 
Таков мой вид; а то, что будет дальше... 
Арсенио 
Зачем такой наряд? Какой в нем смысл? 
Вид самый глупый. 
Миланес 
Молодой писец, 
Голодный пес, строчащий за реал. 
Да разве так прельщают красоту? 
Какая цель? 
Леандро 
Молчите; вы глупцы, 
Еще глупее, чем мой вид. Поймите, 
Кто ищет чуда, тот плетет хитро. 
Арсенио 
Чем это облегчит знакомство? В чем 
Повысит твой престиж? 
Леандро 
Отстаньте, ну вас! 
Миланес 
Красивый, бравый юноша (ей-богу, 
Ты помешался!), молодой мужчина, 
Прельстившийся лучами красоты 
И жаждущий склонить к себе их ласку, 
Стремится сам казаться юным, статным 
И в полном блеске. 
Леандро 
Нет, я не согласен, 
И этому я следовать не стану. 
Я в плаванье пущусь таков как есть. 
Вы можете любить в шелках и в бархате, 
А я и в сарже вас опережу. 
Взмоститься на большущего коня, 
Изображать героя, гарцевать 
Иль под окном бренчать морозной ночью, 
Зубами отбивая такт,- что в этом 
Красивого? Я лучше внутрь войду, 
Бренчать и гарцевать на полной воле. 
Арсенио 
Да как войти? 
Леандро 
Уж это я берусь; 
Я кой-какие захватил игрушки. 
Есть тут такой викарий, некто Лопес. 
Яснее вам не стало? 
Миланес 
Сознаемся. 
Леандро 
О простецы! Викарий с этим стряпчим 
В нерасторжимой дружбе. 
Арсенио 
Ну так что? 
Миланес 
Его мы знаем. Он живет здесь. 
Леандро 
Да. 
Арсенио 
Несчастный плут. Чем он тебе поможет? 
Проповедями? Ты влюбился насмерть, 
А он молиться будет за тебя. 
Леандро 
Терпенье, господа. Я вам сказал, 
Что мой викарий с этим скрягой стряпчим 
Почти одно. Я на его природу 
(Которую заглазно изучил 
И подцепить сумею без ошибки) 
Воздействую как следует, поверьте. 
Так предоставьте же меня судьбе. 
"Прекрасно трудное" - вот мой девиз. 
Алмаз я раздобуду из скалы. 
Иль... 
Входят Лопес и Дьего. 
Миланес 
Тш! Викарий. Ну, попутный ветер! 
Арсенио 
Твой духовник! А вдруг он не отпустит 
Тебе грехи? 
Леандро 
Останусь в дураках. 
Идите. Все вам сообщу. 
Миланес 
Мы ждем. 
Миланес и Арсенио уходят. 
Лопес 
Да, скуден мир. 
Леандро 
Послушаем его. 
Казалось бы, чем может чужестранца 
Привлечь к себе его свиное брюхо? 
(Отходит.) 
Лопес 
Несладко пастырям. 
Дьего 
Дьячкам не слаще. 
Лопес 
Творишь, творишь молитвы, а что пользы? 
Тут всякое зачахнет благочестье 
Совсем дуреешь на таких харчах. 
Дьего 
Раз вам живется плохо, как же нам, 
Кормящимся лишь звуком песнопений? 
Встаешь с утра, звонишь для аппетита, 
А вынужден, - простите, - грызть веревки. 
Лопес 
Давно мы без крестин? 
Дьего 
Уж третий месяц. 
Здесь и рожать-то разучились люди. 
Всех доняли поборы, войны, море. 
Народ невесел, где тут плуг вострить? 
Питаются травой, зеленой жижей. 
А если пара бедных землепашцев, 
Друг дружке помогая, раз в семь лет 
И вылепит сырок, он до крестин 
Не выдержит. 
Лопес 
А здешние повесы 
Считают долгом надувать викария: 
В полках да у блудниц приплод свой крестят. 
Бесстыдный век. 
Дьего 
Притом жестокосердый: 
Не мрет никто, с усопших хоть бы грош. 
Лопес 
Здесь воздух слишком чистый, все здоровы. 
Жить впроголодь среди бессмертной паствы 
Что за мученье, боже! 
Дьего 
Отче добрый, 
Ведь вот позволено ж молиться против 
Любой погоды - ясной, мокрой; что бы 
И против воздуха? 
Лопес 
В канонах нет, 
А жаль: убыток в сорок медяков. 
Дьего 
Чудно; ведь голодают, а не дохнут, 
Не лезут в гроб. Эх, славную чуму 
Или десяток новых лихорадок, 
Чтоб всех жгутом скрутило, отче добрый, 
И заодно врачей, дабы никто 
Телесной помощи купить не мог, 
Уж вот бы зазвонил я! 
Лопес 
Что ты, Дьего! 
Ведь нам врачи друзья - оставь их с миром; 
Они морят хоть медленно, да верно. 
Нам надо поискать гнилее воздух, 
Зловредней климат. 
Дьего 
Надо, несомненно. 
Чтоб воздух был рассадником горячек, 
Таких, чтоб душу вышибали прочь, 
Не дожидаясь зелий и припарок. 
Лопес 
Подагры, столбняки. 
Дьего 
Столбняк хорош. 
Ну а подагра долго тянет, отче. 
Вот сифилис иль английский запор, 
Вот те - навозец; кладбище жиреет, 
Дьячок поет. Да, с ними дело верно. 
Лопес 
А сколько завещаний, слов надгробных, 
Поминок, веселящих дух! 
Дьего 
Житье! 
Лопес 
Я хоть по брате в аналой и плачу, 
Здесь, Дьего, я смеюсь. 
Дьего