Сводный брат — плохиш (ЛП)

— Ты собираешься взять трубку? — поинтересовался Дэвид.
— Алло? — ответила я.
— Розали? Это твоя мама.
— Э-э… Привет, мам.
Я не знала, о чём говорить. С чего она вдруг решила позвонить? Может, хотела что-то от меня, вряд ли бы она стала звонить просто так.
— Джим умирает, — начала мама. — Два года назад ему диагностировали рак лёгких, а теперь эта болезнь поразила и мозг. Врачи говорят, что ему осталось не больше месяца.
— Мне очень жаль. Ты в порядке?
— Всё хорошо. Ему трудно справляться со своей болезнью, он очень зол, и я не хотела быть свидетелем всего этого, поэтому уехала путешествовать.
— Путешествовать? А кто же тогда о нём заботится?
Дэвид свирепо посмотрел на меня, и я, встав с дивана, направилась на кухню.
— Он взрослый человек и может сам о себе позаботиться, — спокойно ответила мама. — Я только что вернулась из Скотсдейла. Теперь понимаю, почему ты так стремишься на запад, там прекрасно.
— Ты туда одна ездила?
— Да, но там я встретила одного своего друга.
— О, Глэдис?
— Нет, Джонни. Мы познакомились с ним в «Фейсбуке».
— Хочешь сказать, он твой новый ухажёр? А как же Джим?
— Я же уже сказала тебе, он умирает. А Джонни очень милый, у него большой дом, и он осыпает меня комплиментами.
— Э-э-э… Ну ладно, поздравляю, мам.
Хорошо, что хоть у кого-то ничего не изменилось.
— В общем, Джим просил передать тебе его просьбу. Навести его во Флориде, пока он жив. Он хочет поговорить с тобой.
Поговорить со мной? Да ни за что, никогда в жизни!
— Нет, мам. Извини, но я не могу.
— Ты всегда была неблагодарной девчонкой.
— Неблагодарной? А что он сделал такого, чтобы я была ему благодарна? Ты знаешь, какие он вызывал во мне чувства, знаешь, какие вещи творил, и ты ни разу даже не попыталась остановить его.
— Он был моим мужем. А женщина всегда должна потакать желаниям своего мужчины.
— Значит, вот чем ты занимаешься с Джонни?
— Это другое. Всё равно Джим больше не сможет выполнять свои супружеские обязанности.
— Не могу поверить, мама. Я просто не могу в это поверить.
— Так ты приедешь? Можешь пожить у нас в комнате для гостей.
Пока я слушала её, меня всю трясло. Я никогда не отказывала ей, боясь последствий. Но теперь, услышав её после стольких лет и осознав, что ничего не изменилось, не на шутку разозлилась.
— Ты меня вообще слышишь? Долгие годы мне казалось, что ты ненавидишь меня. Тебя волновали только прихоти Джима и их удовлетворение. Как ты вообще могла так со мной поступить? Ты моя мама, ты должна была быть моей защитой и опорой.
Я сдержала подступившие слёзы. Так много их было пролито из-за мамы и отчима, что горевать по этому поводу больше не хотелось.
— Я сожалею, что заставила тебя это чувствовать, Розали. Джим любил тебя, всегда любил. Он постоянно говорил о вашей встрече на парковке, когда ты хотела прогулять занятия. Он думал, что ты будешь маленькой прекрасной девочкой. Но ты всегда была лишь маленькой сучкой.
— Много лет назад я поклялась, что больше никогда не увижусь с Джимом. Помнишь мои ночные кошмары? С тех пор как я дала себе это обещание, они прекратились. Поэтому извини, но я ни за что и никуда не полечу — ни ради него, ни ради тебя.
И, прежде чем она успела что-то ответить, я сбросила вызов. Она бы никогда не извинилась и не сказала то, что должна говорить мать своей дочери. Всё было совершенно не так, как она себе представляла. В этой жизни она заботилась только о себе и своих желаниях.
Моё тело тряслось от злости и воспоминаний о боли, которую мне причинили в прошлом. Грудь болезненно сжало от нахлынувших эмоций. Я вернулась в гостиную, где Дэвид всё также смотрел телевизор.
— Наконец-то, — произнёс он. — А где же мой поцелуй?
Показав на свою щёку, он нетерпеливо посмотрел на меня. Глубоко вдохнув, я крепко обняла себя. Он точно такой же, как и мой отчим.
— Убирайся из моей квартиры, — коротко, словно отрезав, бросила я.
— Что?
— Ты слышал. Убирайся. Всё кончено. Больше никогда не хочу тебя видеть.
— Чокнутая сука, — поднимаясь, зло ответил он.
Уходя, парень с силой хлопнул дверью. Как только он скрылся из виду, я сразу же почувствовала облегчение, и не только от осознания того, что ошибалась в Дэвиде, но и потому, что наконец-то смогла постоять за себя в разговоре с мамой. Настало время забыть о кошмарах и двигаться дальше.
~ 14 ~
Спустя два месяца после расставания с Дэвидом я заметила, что теперь думаю о Шейне намного чаще. Снова зайдя на «Фейсбук», я начала активно просматривать все странички с именем Шейн Вентана и вдруг наткнулась на фотографию, от которой у меня перехватило дыхание. На фото Шейн с улыбкой обнимал за талию темноволосую девушку.
Вот же стерва!
Я ненавидела её. Хотя и не знала ничего, что позволило бы мне её ненавидеть. Да и вообще, чем меньше мне о ней известно, тем лучше. Не сумев покинуть страницу Шейна, я пролистала вниз несколько постов на его стене, а потом залезла в фотоальбом. Он был не очень активным пользователем, что немного расстраивало. Но как только я заметила ссылку на профиль девушки, с которой он встречался, то, не задумываясь, кликнула на неё.
Его новую пассию звали Изабель ДеЛео. Какое совпадение, у нас даже фамилии одинаковые. Она выглядела довольно милой. Вот сука! Как и у меня, у неё были светло-каштановые волосы и тёмные глаза. Правда, она намного стройнее меня. Дважды сука! Почти на каждой их совместной фотографии она смотрела на Шейна влюблёнными глазами. Удачливая дрянь.
Судя по всему, сейчас они жили вместе в Вирджинии. В Вирджинии для влюблённых. Чёртова Вирджиния! Пролистывая страницу дальше, я снова и снова натыкалась на одно очень знакомое название города. Понадобилось пару минут, чтобы, пробив его по поисковику, осознать, что название города, где они обосновались, очень созвучно с названием города, в котором жила я. Это определённо что-то да значило. Иначе чем объяснить такое сказочное совпадение, что где-то за пять тысяч километров отсюда он снова поселился в том же городе, что и я, только в другом штате?
На глаза навернулись непрошенные слёзы. У меня никак не получалось успокоиться. Грудь сковало болью, и стало невозможно дышать. Я снова вспомнила вкус его губ. Как он мог двигаться дальше после всего, что было? Он должен был быть так же несчастен и одинок, как и я.
Похоже, можно официально заявлять, что я свихнулась. Ибо не было никаких других объяснений моему безумному поведению, впрочем, я всё равно ничего не могла с этим поделать. Взяв в руки телефон, я набрала Ноэль. Сейчас мы уже не так близки, как много лет назад, но в данный момент она была единственной, кто способен понять мои безумные мысли.
— Алло? — промямлила Ноэль.
— Ой, прости, пожалуйста, я совсем забыла про разницу во времени.
— Да нет, всё в порядке, у нас ведь всего лишь середина ночи, — мягко засмеялась она. — Всё хорошо?
Я вздохнула.
— Ты подумаешь, что я сошла с ума.
— Я уже давно знаю, что ты спятила, так что ты меня не удивила.
— Ладно-ладно, но всё же. Мне нужно с кем-нибудь поговорить, и ты единственная, кто сможет меня понять. Я сейчас пришлю тебе ссылку.
— Что там?
— Я нашла Шейна в «Фейсбуке».
— Да ну нахрен? Он всё так же горяч?
— Ага, точь-в-точь как раньше. Разве что волосы подстриг покороче и нашёл девчонку, которая, кажется, прямо прилипла к нему.
— Жесть! Он что, женат?
— Нет, они просто встречаются. Больно даже говорить об этом. Ты получила ссылку?
— Мм-м, Изабель ДеЛео? Твоя родственница?
— Офигеть, да? У меня такое чувство, будто моя жизнь проёбана, и нет, насколько мне известно, такой родственницы у меня точно нет. Кроме того, прикинь, города, в которых мы проживаем, имеют практически идентичные названия. Правда, они находятся в разных штатах, но это всё равно так странно.