Башня Ярости. Книга 1. Чёрные маки
– Теперь ты должен привезти Беатке плащ билланского знаменного, – улыбнулся Ежи.
– Жабий хвост! Я ей привезу десять, – просиял глазами Луи Трюэль.
Сын Анджея хлопнул влюбленного по спине, и они втроем вышли на крыльцо.
ЭСТЕЛЬ ОСКОРА
Сандер вышел на крыльцо вместе с Луи и Ежи, эта троица становилась неразлучной. Таянец еще ничего не понимал, но уже шел за Последним из Королей, как шли за ним «волчата», мириец Кэрна, гварские вожаки – все те, в которых честь и жизнь сильнее предательства и желания выжить, по возможности урвав кусок пожирнее. Ежи Гардани, в своем черном доломане казавшийся младшим братом Шани, вскочил в седло первым.
Снова запели трубы. Садясь на Садана, Сандер глянул на мое окно, и я подняла руку. Может быть, мной овладело безумие, но я ему не солгала. Я дождусь его возвращения, и я люблю его. Глядя в спину уходящим на войну, перестаешь прятать голову в песок и врать себе. Когда-то я не понимала Лупе… Что ж, самый верный способ угодить в западню, это осудить того, кто попался раньше тебя. Я не знала, жив ли Рене и где он, я не знала, что будет, если мы с ним встретимся, но сейчас, стоя в этой пронизанной солнечным светом комнате, я любила другого. Много лет назад я осознала, что я нелюдь и мне придется с этим жить. Теперь я поняла, что предала того, во имя кого бросилась в огонь и с чьим именем прорвалась в обреченную Тарру сквозь десятки миров. И с этим тоже придется жить…
Я стояла у раскрытого окна и смотрела, как в высокое седло поднялся Анджей Гардани. Леопардовый дрыгант затанцевал, грациозно изгибая шею, король умело сдержал расходившегося любимца и властно направил к распахнутым воротам. Словно дожидавшийся этого ветер расправил знамена. Таянская рысь с мечом охраняла крепостные ворота, меч Гардани серебрился на фоне трехглавой горы, над которой поднималось солнце, потрясали копьями лисы Гери, дальше шли сигны, которых я позабыла или вовсе не знала – путник с мечом и хищной птицей на плече, сбросивший всадника конь, пылающее дерево… А вот боевое знамя «Серебряных» я помнила. Рысь. Просто серебряная рысь на черном и девиз «Меч и верность». Консигна Стефана Ямбора, навсегда закрепленная Шандером за гвардией таянских принцев.
Звездный Лебедь, Великие Братья и все боги и покровители, дайте мне не сойти с ума, глядя на знамена, которые я провожала в юности и которые провожаю теперь… Рядом с Рысью Стефана задирал голову к невидимой луне молодой волк и серебрились три нарцисса. Ежи поднял консигну друга рядом со своей, и она… Она отличалась от консигны Рене Арроя лишь отсутствием луны и молодостью волка. Как же я раньше не поняла?! Рене и Сандер! Первый из династии и Последний из Королей! Избравший ту же консигну и ту же судьбу, что и его великий предок, и, как и он, вознесенный на гребень охватывающей Тарру войны. И я, Эстель Оскора, неразрывно связанная с обоими…
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
DEBES, ERGO POTES [17]
Ваше благородие, госпожа Победа,
Значит, моя песенка до конца не спета.
Перестаньте, черти, клясться на крови!
Не везет мне в смерти, повезет в любви…
2896 год от В.И.
26-й день месяца Иноходца
ТАЯНА
Садан попытался ускорить шаг, и Александр придержал любимца. Сейчас войско ведут другие.
Это было так странно – оказаться на чужой войне. Чувствовать себя гостем, пусть желанным и уважаемым, но гостем, которому не нужно принимать решений, взваливать на себя ответственность за чужие жизни и исход сражений. Всю жизнь Александра Тагэре мучила боязнь что-то сделать не так, подвести других, ошибиться. Сейчас он стал тем, кем всегда хотел быть, – простым рыцарем, и это было непривычно, ему не хватало возникающей перед битвой суеты с докладами, спорами, вопросами, советами, не хватало осознания того, что он отвечает за все и всех. Впрочем, думать о грядущем сражении он мог.
Александр всегда отличался любопытством, к тому же осенью гомона наверняка решит ввязаться в арцийскую склоку, и нужно знать, на что способны новые союзники. Сандер уже понял, что таянцы – отменные кавалеристы и природные вояки, но в больших сражениях подданных Анджея еще не видел. Их горячность и уверенность в себе немного настораживали: удержать подобную конницу на цепи под силу только настоящему повелителю, и Александру хотелось думать, что Анджей Гардани таковым и является.
Он, видимо, слишком задумался, потому что ехавший рядом с другом и сюзереном Луи не замедлил помянуть Жабий хвост и спросить сюзерена и друга, о чем он мечтает.
– Все в порядке, – улыбнулся Александр, – просто я всегда хотел свободы, хотел, чтоб от меня ничего не зависело, а теперь мне как-то неуютно. Я вот думаю, если бы меня вдруг избавили от горба, я бы и по нему затосковал?
– Умеешь ты удивить, – хмыкнул Трюэль. – Ты, как я понимаю, останешься с Анджеем, а он в бой не пойдет.
– Видимо, а ты?
– Если не возражаешь, пристану к Ежи. Разомнусь немного.
– Чтоб было, о чем Беате рассказывать?
– Жабий хвост, должна же она узнать, что я не «пудель».
– Для этого ей сначала нужно показать «пуделей».
– Мы с тобой, похоже, местами поменялись. Я переживаю из-за глупостей, а ты дразнишься.
– Нет, я тоже переживаю. С непривычки, видимо. Странная эта затея – штурмовать Варху именно теперь. Зачем?
– Ну, у ройгианцев есть свои пророчества, там ясно сказано, что в канун этого треклятого года Варха падет. На то, чтобы понять, что сама по себе она не падет, их ума хватает, вот они и лезут.
– А мы придем, ударим их с тыла и разобьем. Тебе это Гразу, часом, не напоминает?
– В смысле?
– Тогда мы были уверены в победе, но было как-то неуютно, а сейчас в победе уверен Анджей.
– И ему вполне уютно. Ты боишься, что наши проиграют?
– Надеюсь, они знают, что делают. Ладно, командор, покажи таянцам, что у нас в жилах не водица. Только башку не сломай, а то Беата расстроится.
– А ты?
– Я? – Сандер улыбнулся. – Если тебя убьют, я сочту это государственной изменой!
– Трюэли никогда не были предателями. А что эльфы говорят?
Тагэре кивнул. Он пока не привык к тому, что бессмертные и вечно юные создания не только существуют, но и являются союзниками Таяны в многовековой войне с поклоняющимся клыкастому оленю изуверами. Сандер очень хотел узнать эльфов поближе, но пока загадочные Лебеди из последних сил сдерживали какое-то Зло, а их прикрывали река, лес и наружные укрепления, которые защищали девять тысяч людей и орков.
– Анджей говорит, эльфы насчитали шесть тысяч билланской пехоты, тысячу конников, сотни две конных стрелков и двенадцать тысяч гоблинов. Четыре тысячи пехотинцев собрались у северной насыпи. Делают вид, что вот-вот пойдут на штурм, но Анджей в это не верит.
– И правильно делает, – подтвердил Луи. – Билланцы – не гоблины, воюют так себе, а в пешем строю и вовсе не лучше ифранцев. Шум поднять они могут, и все. А куда они остальных подевали?
– Тысячи полторы болтаются на холмах, остальные засели в лагере, а твои любимые гоблины сосредоточились в центре и, по всему, готовятся к штурму, но не раньше, чем люди нанесут отвлекающий удар. Конница защищает их с тыла у прохода в холмах.
Про холмы эти Сандер был наслышан. Невысокая гряда, начинавшаяся в излучине впадающей в Гану речки и постепенно сходящая на нет. В центре холмы расступались, образуя удобный, широкий проход. Именно его и сторожила билланская конница. Существовал и второй разрыв, но там все дело портил длиннющий овраг, тянущийся до самой Вархи.
Если б Александра спросили, что делать, он бы посоветовал кавалерии обойти гряду, выйти в тыл стоящим отдельно от орков билланцам и изрубить их в капусту, а потом со стороны Вархи ударить по незащищенному лагерю, захватить его и оттуда неожиданно атаковать гоблинов во фланг. Желательно тогда, когда те увязнут в лобовой стычке.