Гарон

Авилорн навис над девушкой, хмуря брови в попытке сообразить, зачем Яна раскопала старую нору лисицы, зарылась в листву, что та использовала как подстилку для потомства, и притворяется спящей. Ничего дельного на ум не шло и парень просто сел рядом, решив дождаться, когда Яна перестанет стучать зубами, отбивая замысловатый такт на пожухлых листьях клена, и скажет, что ее до такой степени напугало.
Минуты текли, но ничего не менялось, кроме, пожалуй, пейзажа. Нейны сползались на ветки ближайшего клена, чтоб лучше рассмотреть ночных гостей рощи.
Авилорн вздохнул — сплетницы завтра от души позабавят Эстарну…
Яна услышав вздох совсем рядом поняла, что ей пришел конец и решила жизнь свою отдать подороже: кинула сумку на звук, неуклюже поднялась и заняла стойку каратиста, копируя то ли Джеки Чана, то ли Брюса Ли. Взвизгнула устрашающе, так что две нейны свалились с ветки, и дико оскалившись, взметнула ногой в сторону светлого пятна.
Авилорн сначала с удивлением проследил за полетом сумки мимо своей головы, потом с еще большим изумлением уставился на жену, которая, зажмурив глаза, в затейливом танце крючила ноги и руки, и чуть отклонился, когда она выставила ему на обозрение подошву сапога с прилипшим на него листиком и раздавленной личинкой муравья.
— Кий-я-я-а-а!!
Крик серьезно испортил слух и сон жителей леса, а Авилорна слегка оглушил. Парень озадаченно наморщил лоб, снял с подошвы жены останки личинки и, вернув ей жизнь, положил в листву.
Яна открыла глаза, надеясь, что приведение уже ретировалось, но, увидев настырное светлое пятно, от души воспроизвела повторную сирену, зверски оскалившись при этом.
Авилорн хлопнул ресницами, поддавшись к девушке: может, она заболела?
Яна, различив черты лица, осмелела и прыгнула на гада, желая задушить его и хоть так избавится от преследователя. Авилорн перехватив девушку за талию, чтоб не покалечилась, упал на спину и замер, с интересом разглядывая искаженное лицо жены. И это она сравнивала его с айнгером?!
Сурикова сообразила на кого села и пытается задушить, лишь, когда сомкнула пальцы на шее эльфа. Минута немой пантомимы казалась бесконечной.
— Ты?… А… Ты…я… А-а, ты… — проблеяла девушка, меняясь в лице. Маска растерянности сменилась маской беззаботного наплевательства, хмурой озабоченности и, наконец — возмущением. Дошло. — Ты! — прошипела. — Ты, твою природу маму!.. Да я тебя!… Да ты меня!… Напугал до смерти идиот!! Ма-ама!
Плюхнулась на спину: взор в небо, рука на груди — где там сердце? На месте?
— Черт бы вас всех побрал! — и сморщилась, еле сдерживая слезы: что ж она всего боится? Да что же это такое?! Почему же она трусиха?! Никчемная, неуклюжая, глупая!…
Села и все-таки заплакала.
Авилорн смотрел, как катятся по лицу Яны прозрачные капли, и видел, что они горьки, в них боль, ненависть, отчаянье и страх. И стало больно и ему, что он причина слез, и так неловок, что скрыть растерянность не может, не знает, как успокоить, пожалеть, рассеять страхи, чем вину загладить.
— Прости, — тихонько прошептал, касаясь ласково лица и вытирая капельки обиды, не на него, а на себя. И не было привычных уж ему колючек, дерзких фраз, пропитанных сарказмом и ехидством. Тиха, мила и как дитя наивна. — Глупышка, лес тебя не тронет.
— Оставь, — смущенно дернулась: еще чего? Жалеть ее. — Минута слабости и больше ничего.
Авилорн с улыбкой прижал ее к своей груди:
— Совсем ребенок ты.
— Мне двадцать восемь!
— Это много?
— Не знаю, — вздохнула, хмуро глядя в темноту. — Но мне казалось — да. Еще я думала — меня не испугаешь.
— А вышло все не так и плачешь ты о том.
— Ты улыбаешься? Смешно тебе… а мне досадно! Легко быть смелым в вотчине своей. Приглашаю тебя на ответную прогулку к себе. В город человека, ночью. Посмотрим, кто тогда повеселится.
— Я не осуждал тебя, так почему ты злишься?
— Не обижайся, я не на тебя… И извини, что накричала.
— Пустяк. Забудь. Домой идем?
Яна глянула на эльфа, сообразила, где они находятся, и с пониманием кивнула:
— Роща-то Эстарны. Не хочешь видеть?
Авилорн промолчал, чувствуя приближение Феи. Усилия двух недель казался тщетным. И сердце уже билось в предчувствии встречи, и взгляд желанную искал. Но та не вышла — затаилась невдалеке.
— Понятно, — протянула разочарованно Яна. — Вижу по лицу — метаться начал. Я здесь, а там она. И выбрать что?…
— Не знает и Луна.
— Вот точно — выбор ей оставь, — усмехнулась, поднимаясь. — Пока Ромео, не скучай.
Авилорн проследил взглядом за девушкой и закрыл на секунду глаза: Прости Эстарна… и прощай.
— Не беда, легко дойду я и одна, — бурча под нос себе, шагала Яна.
— Упрямая, — ах, сколько нужно сил, чтоб двигаться за ней, с Эстарной не остаться. А та не может человеку показаться.
— Останься, — предложила Яна, скользнув недобрым взглядом по его лицу. — Ты так и будешь бегать от меня и от нее и от себя? Не надоело мучить всех? Реши уж раз и навсегда: Умарис, Фея? Жизнь холостяка? Реши ты сам! Не маг, не мать и не родня — ты! Ведь жизнь твоя.
— Ты распугала сонных птах. В кустах попрятались они.
— Ах, извини! Как жалко птичек. Но речь-то не о них! Останься! Я сама до города дойду.
— С Эстарной? Здесь? Я не могу.
— Боишься? Кто же трус из нас? Да ты мужчина иль мальчишка?
— Я обещал Аморисорну и тебе…
— Хороший щит ты выбрал, прикрывая малодушье. Одно замечу — я тут ни причем. Но я тебя смогу понять, так как сама готова лгать. Другое — как ту ложь воспринимать.
— Я не умею лгать, а обещанья святы.
Яна качнулась к парню, заглядывая ему в глаза:
— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Кошмар. Как можно жить так? Тебя строят — ты строишься, тебя гнут — ты гнешься. А как же гордость, мнение свое, желания и цели?
— Я не хочу их обсуждать. Пойдем.
— А-а, стремишься ты удрать.
— Поспать хоть час перед рассветом.
Яна презрительно скривилась: вот тюфяк! И прочь пошла через кусты: немногое Эстарна потеряла, да и Умарис стоит убежать, лишь только б в руки эльфа не попасть. И слов не стоит муж такой, живущий по указке, головой чужой.
`Она чуть не ушла', - влетев в окно башни, сообщил тинак.
`А что остановило'? — обернулся маг, не зная еще, радоваться или печалиться вести.
`Не знаю, что сказать. Там много приключилось'.
— Эстарна? Авилорн?
`Не виделись. Чуть-чуть бы и случилось'.
— Не захотел?
`Скорее не посмел. А, впрочем, похоже выбрал он к какому берегу пристать. И борется с пыльцой, приглядываясь к человеку'.
`Незаметно, чтоб он решил остаться с ней'.
`Их кровь сплетает все сильней. Я видел сам'.
`Эстарна'?
`В роще бродит. Расстроилась'.
`Ее мне огорчить придется еще больше. Но думаю, сама уж поняла, что тщетны все надежды и усилья', - Аморисорн поморщился: `Как неприятно мне плести интригу, и непривычна роль, что Хаос мне отвел. Мне жаль ее и Авилорна, Эйолу милую. И Ювистель не зря притих, я чую, заподозрил он нечестную игру советника и мага'.
`Да, Орсо намекал, но Ювистель молчит…
'Довольно. Эстарну я не трону. Авилорн? Придется разрешить ему наш спор, и слугам Хаоса достаться как отец.
`А если он дойдет'?
`Я Эстарну сохраню'?
`А человек? Ее в расчет ты не берешь, а зря. По-моему не так она глупа, и если ждать подвоха от кого, так от нее'
`Ты присмотри за ней'…
Яна прошлепала по лугу и села траву, сгорая от злости на Авилорна, на неудачный поход, но больше на себя. Как она собралась дойти до Хаоса, если чуть не умерла от страха в каком-то километре от города? Черт!
Нет, одной ей точно не дойти. А кого взять? Кто пойдет? Какой эльф настолько ненормален, чтоб рисковать своей жизнью из-за прихоти человека? Сочувствие, и помощь на словах, всегда, пожалуйста, а как доходит до дела — все в сторону.