Grunge Pool Drive 85 (СИ)

За неделю пребывания здесь я уже не ощущала себя приезжей. Было нечто такое в Уотербери, что практически сразу пробиралось к тебе в хребет и разливалось теплом по телу. Самое главное, что никто не смотрел на меня, как на чужака. Приветливые люди, без косых взглядов и шепота за спиной. Все слишком заняты качественным выполнением своей работы, чтобы отвлекаться на такие мелочи.
Я бы хотела жить здесь дальше. Но — отдельно от матери и желательно с ней не контактируя. Мне хочется независимости, в первую очередь материальной. Хотя об эмоциональной независимости вопрос зависает в воздухе. Мои отношения с отцом навсегда испорчены, с Патриком — никогда не наладятся, а Гвен я в глубине души презираю за ее эгоизм, малодушие и недалекость.
Ей захотелось погулять, вновь ощутить себя молодой и свободной, и поэтому все стало так ужасно, как оно есть сейчас. Отец спился и чуть не допустил, чтобы его дружки меня изнасиловали, я ненавижу себя и весь мир, живу с людьми, которых видеть не хочу и не знаю, как распорядиться собственной жизнью. И все из-за того, что Гвен устала от обязательств. Вряд ли она любила Патрика, когда решила раздвинуть ноги. На его месте мог бы быть кто угодно с таким же толстым кошельком.
Даже если она сто тысяч раз сделает для меня добро, я не прощу ей эту измену. Как бы там ни было, а между нами целая пропасть. Я не ощущаю материнской любви, а мне банально не хватает внимания и искренности. У меня, можно сказать, никого нет.
Я вернулась домой поздно, но на кухне еще горел свет. Гвен попросила меня зайти туда и сесть с ней за стол. Ее ухоженные медовые волосы и неестественно розовые губы почему-то сильно меня раздражали. Пока она выглядит как светская львица, я не поверю ни единому ее слову.
— А где Пат? — спросила я, присаживаясь напротив нее.
— Он уже спит.
— А ты почему не спишь?
— Волновалась за тебя.
— Ой, да перестань. Будто бы я поверю.
— Почему ты не брала трубку?
— Еще запрети мне возвращаться после десяти.
— Я не могла уснуть.
— Довольно театра, Гвен. Я буду приходить, когда хочу. Тебе придется справляться с материнскими чувствами так же, как и полтора года до этого: просто забудь обо мне. Я здесь надолго не задержусь.
— Что ты имеешь в виду?
— Свалю отсюда, как только появится возможность. Прямо как ты от нас с отцом.
— Хватит, Сара. Забудем то, что было. У меня были основания уйти от твоего отца.
— Не желаю ничего слышать.
— Мы с тобой никогда это не обсуждали, а ты думаешь, что знаешь все.
— Чего же я не знаю? Чем конкретно ты можешь оправдаться?
— Во-первых, хватит грубить мне и Патрику…
— Какие у тебя были основания забыть о моем существовании? Ты хоть знаешь, как туго нам пришлось? Да что ты можешь об этом знать? Ты спокойно моталась по курортам, будто ничего не произошло! Как ты можешь сейчас говорить мне всю эту хрень?!
— Пожалуйста, сядь. Давай спокойно все обсудим.
— Признай, что ты легко оставила нас позади, потому что мы для тебя ничего не значили. Особенно я, я помню свое детство, молчи, Гвен. Ты меня не особенно любила, а сейчас изображаешь заботливую мамочку? Я не могла уснуть, пока ты не вернулась домой! Да ты уже забыла, как я выгляжу, пока меня не было.
— Я просто не хочу, чтобы отношения между нами были натянутыми. Хотя бы то время, что ты тут живешь.
— Вряд ли это получится.
— Время решает все. Ты хочешь съехать? Найти работу? Ты взрослый человек, но давай мы поможем тебе. Это в твоих интересах, разве нет?
— Очевидно, вам не терпится избавиться от меня так же, как и мне от вас.
— Это значит, что нашу помощь ты не примешь? Какими вообще средствами ты располагаешь? Ты работала в Солт-Лейк-Сити? Сколько у тебя на руках?
— Мне хватает.
— И надолго тебе хватит?
— Увидим. Я справлюсь.
— Сара, пожалуйста, не веди себя, как обиженный ребенок.
— Не тебе указывать, как мне себя вести.
— Если ты меня так ненавидишь, зачем приехала сюда?
— У меня не было выбора. Я до последнего не хотела просить у тебя помощи. Но то, что случилось…
Я вновь ощутила ту самую боль в лодыжке, будто только что упала со второго этажа на асфальт. Нога дернулась и подкосилась, я схватилась за край стола.
— Что с тобой?
Я видела этот испуганный взгляд однажды в детстве, когда Гвен заметила, как я падаю с детских качелей, но не успела меня поймать. В груди все взвыло от этого воспоминания.
— Пожалуйста, сотри эту чертову помаду, — попросила я, устало глядя на поверхность стола. — Я не могу ее видеть. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Сара.
Наверное, нам обеим стало легче. Мы знали, что этот разговор рано или поздно произойдет. Он был неизбежен, как гравитация. Я высказалась хотя бы частично, и меня отпустило. За полтора года во мне скопилось куда больше гнева, но на первое время я сплюнула порцию яда, а она — с достоинством ее приняла. Не я затевала этот ночной разговор. Значит, ей было нужно, чтобы я выговорилась.
В комнате меня ожидала успокаивающая обстановка, созданная теми вещами, которые я привезла с собой из Солт-Лейк-Сити. Это позволило мне немного расслабиться. Я легла, скрестив ноги, и включила музыку под настроение, а именно East17 — «Thunder».
Уют все-таки можно перевезти с собой. Сейчас мне было бы гораздо более паршиво, если бы на стенах не висели мои плакаты с обложками альбомов The Prodigy, постеры любимых фильмов и просто красивые фотографии в стиле ретро; если бы на полочках не стояли корешок к корешку любимые книги и своими руками сделанные гипсовые фигурки; если бы не было на столе десятка баночек акриловой краски…
Когда я вернулась из ломбарда на следующий день, где, кстати, познакомилась с приятным молодым человеком по имени Дуглас, меня подловил Патрик, пока Гвен не было рядом.
— Где была?
— Не твое дело.
— Слушай, хочешь скорее свалить отсюда, лучше согласись пойти туда, куда предложит Гвен.
— О чем ты говоришь?
— Тебе нужны в Уотербери знакомства? Одни влиятельные люди — наши друзья, и они пригласили нас на ужин. Хотят, чтобы ты пришла с нами. Гвен тоже этого хочет.
— А я причем? Что я там забыла?
— Не упирайся рогом только потому, что терпеть меня не можешь. Будь у тебя иной характер, мы бы с тобой поладили.
— Влиятельные люди, говоришь?
— Очень. В твоих же интересах просто с ними познакомиться. Никто не заставляет тебя им прислуживать, но будь повежливее, вот и все.
— Я подумаю.
— И еще. Когда Гвен заговорит об этом, сделай вид, что впервые слышишь.
— Ладно. А теперь отвали от меня и дай пройти.
Сбережения мои сокращались, причем стремительно. Поиск работы не давал никаких результатов. Пришлось сдать кое-какие украшения в ломбард, чтобы мне было, на что жить ближайшее время. Я не брала деньги Гвен и сильно экономила на себе. Все, кроме крыши над головой, у меня было свое.
То, что предлагал Патрик, как это ни тяжко признавать, вполне совпадало с моей главной стратегией — завязать как можно больше знакомств в Уотербери, и неважно, как полезны они будут. Необходимо врастать в местную паутину, становиться своей, говорить и жить как все. И если мне удастся мимикрировать, вполне возможно, что скоро я распрощаюсь с матерью и ее муженьком.
Гвен, однако, не торопилась с предложением. Несколько раз проходила мимо меня, замирала, будто хочет что-то сказать, но боится, и вновь уходила. Наконец, после обеда, она решилась и присела рядом со мной.
— Сара, как ты?
— Все в порядке. Что случилось?
— Мне не нравится, чем ты питаешься. Почему ты не хочешь брать нашу еду?
— Потому что это ваша еда.
— Но нам не жалко для тебя.
— Не хочу объедать вас.
— Что ты такое говоришь, ты ведь моя дочь.
— Что ты хотела, Гвен? — с нажимом спросила я.
Женщина вздохнула, безропотно принимая мой недружелюбный тон.
— Видишь ли, у нас с Патриком в Уотербери есть друзья. Семья Хартингтонов. Они пригласили нас на ужин, и…