Лунные дети (СИ)

Это не стало сюрпризом для семьи — само по себе то, что я оказалась магом, но мама с отцом все равно удивились. У отца в предках маги были слишком давно, у матери периодически появлялись, но последние два поколения рождались исключительно обычные люди. Те, о которых мама помнила, поголовно являлись солнечными магами, достаточно слабыми, чтобы полноценно обучаться в Академии. Только последний известный маг, мой прапрадед, развил в себе силу, но в итоге все равно вернулся в Альси, где работал врачом и лечил местной ребятне вывихи и ушибы.
Меня сначала тоже хотели оставить дома. Отец пожевал губы и пожал плечами. Он признался, что смутно представляет, что делать с дочерью-магом, и предоставил решение маме, которая как бы больше была знакома с этой стороной жизни. Мама в свою очередь тоже пожала плечами и попросила показать силу. Я показала и не совсем поняла, почему вдруг даже отец побледнел как мертвец и потом неожиданно упал в обморок. Тоже мне, мужчина! Я только тихо погасила черный шарик с серебристо-белыми прожилками и как-то виновато шмыгнула носом.
Это с того момента я стала звать мать исключительно по имени — Ивенн. Потому что мне почему-то мерещилось раньше, что мать все-таки примет свое дитя, кем бы оно ни оказалось. Но Ивенн поджала губы, не обращая внимания на потерявшего сознания мужа, и неожиданно предложила мне выбор:
— Либо ты сейчас собираешь свои вещи и уезжаешь куда хочешь, но подальше от дома и больше не приближаешься к своим брату и сестре, либо я сейчас свяжусь со Следящими и расскажу им о тебе и твоей лунной магии.
Ну вот честно, это было слишком по отношению к собственной дочери! Особенно учитывая, что я совсем ничего не понимала, но выбора в каком-то смысле у него не было. Ивенн дала мне денег на дорогу, когда спустя час, который она отвела мне на раздумья, я выдавила свое решение. Кажется, в тот вечер я выплакала вообще все слезы, потому что когда узнала о смерти отца, ни слезинки не проронила. На похороны, естественно, меня никто не звал.
Впрочем… эта история произошла очень давно, и сейчас у меня возникла другая проблема: отношения с сокурсниками и дальнейшее обучение. Я вообще привыкла держаться в стороне, но характер не пропьешь, и я обычно принималась кусаться (не в буквальном смысле!) в ответ на любые замечания. Успела поцапаться даже с деканом, за что тот отобрал у меня выходной и наградил общественными работами — мыть котлы после опытов и другого отвратного варева. А извиняться я не умела, к сожалению.
Вот и сидела сейчас как последняя идиотка в библиотеке, читая ту самую историю про Салема.
— Элиш Тарлах?
Я неохотно оторвалась от древнего фолианта, уже приготовившись кусаться. Так и есть, библиотекарша. Причем, я ее знала ведь, слишком хорошо. Рекка Лохан работала в школе магов, где я училась до Академии. Что характерно, тоже библиотекарем, параллельно преподавая нам литературу. Для общего развития, так сказать. Понятия не имею, за каким бесом мы изучали истории великих первооткрывателей, но против Рекки и ее мерзкого характера не попрешь, тут даже отравляющее заклинание не поможет. Жаль, зомби никогда не перенимают характер тех, кем они были при жизни, а то бы из Лохан вышло самое крутое оружие, причем с немаленьким радиусом поражения. Она кого хочешь до смерти запилит своими нравоучениями.
— Вы снова прогуливаете занятия.
— Я в курсе, — я снова скрылась за книгой, крепче сжимая страницы. Вряд ли Рекка выдернет ее из рук, она за эти фолианты головой отвечает, но щит стоит держать уверенно.
— Вы ведь понимаете, что я должна доложить об этом декану?
Лохан явно во мне скоро взглядом дырку проделает. И в книге, за которой я прячусь. Казалось бы — ну какая ей разница, кто сидит в библиотеке и по какой причине. Но еще в школе все ученики знали, что Рекке известна их подноготная во всей красе. Сироты или дети с ситуацией вроде моей, были для нее сродни маяку. Рекка считала, что если она не будет следить за нами с особой тщательностью, мы все изменим солнечную магию на лунную и вместо целительства, скажем, или изгнания мелких и не очень бесов будем совершать жертвоприношения, закусывая человеческим мясом во время ритуалов. Меня так и подмывало заявить ей, что я в принципе счастливый обладатель лунной магии, но это было чревато слишком серьезными последствиями. Она не Ивенн, сразу сообщит куда надо, и будут за мной следить даже в душе. Брр, как представлю эту картину, хочется возвести вокруг себя непроницаемые щиты. И кого-нибудь хорошенько приложить для профилактики.
Не то чтобы мне удавалось полностью скрывать лунную силу все это время… хм, получалось, что целых десять лет уже. В школе я хотела рассказать директрисе о лунной магии, а потом завуч — противный дядечка с жидкой косичкой и слишком большими очками — прочитал лекцию на тему, как отвратительна и опасна лунная сила. Я решила, что лучше буду молчать, и сама принялась выяснять все, что меня интересовало.
Молчать было легко, скрывать силу — сложнее, лунная магия накладывала на заклинания свой отпечаток. К тому же все сети получались под солнечным светом куда слабее, чем ночью, и для личных тренировок я предпочитала темное время суток. Правда, рискованно было убегать из общежития, красться мимо охранника, накидывая вычитанное в книгах заклинание шапки-невидимки, но зато адреналин бурлил. Я убегала для тренировок ни много ни мало на кладбище. Единственное, между прочим, место, куда точно никто не сунется ночью. И недалеко — впору было задуматься, почему школа для молодых магов располагается так близко к погосту. Среди могил сначала было страшно, но когда сквозь кроны редких деревьев я видела луну, сила начина рваться наружу, и «ключ» поворачивался сам собой, давая полный доступ. Те заклинания, что днем выходили слишком слабыми и таяли на глазах, обретали силу. Чересчур большую даже. В первую ночь, когда я так рискнула, пара надгробий испарились мгновенно. Нет, я их не уничтожила, сеть невидимости, собственно, просто скрыла камни, но если в аудитории я могла едва спрятать яблоко, да и то ненадолго, то здесь заклинание растянулось сразу на два надгробия, стоявших не особо близко друг к другу, и в итоге камни вернулись на место лишь через полтора года. Ладно, что никто панику не поднял, а я с тех пор стала аккуратнее обращаться с силой. Мне как-то не особо хотелось, чтобы во время дневного урока или ночной тренировки вместо привычного пейзажа оказалась дырка, например. Мне еще жизнь своя дорогая, и после поступления в школу пришлось очень быстро осознать, что помощи ждать неоткуда.
Оу, кажется, я слишком увлеклась воспоминаниями. Рекка сверлила меня взглядом, заглядывая прямо в глаза.
— У вас есть оправдание, Тарлах?
Ого, когда Рекка переходит на фамилии, пора бежать. Ну да не мне ее бояться.
— Оправдание? — я отложила книгу и мило улыбнулась. — Меня выгнали с пары, госпожа Лохан, и я решила, что лучше провести время до перемены с пользой. Это плохо?
— Снова!.. — если бы она достала до потолка библиотеки указательным пальцем, была бы дырка.
Я подавила странное желание переломить этот тонкий длинный пальчик и пожала плечами.
— Кто же виноват, что препод — глупый бес. И заклинание, снимающее похмелье, я знаю давным-давно. Никогда не думала, что учить студентов этому необходимо.
— Вы ведете распутную жизнь, Тарлах, — заявила Рекка, теперь наставив палец на меня, — мало того, что вы пьете с подозрительными личностями, возвращаетесь в общежитие затемно, так еще у вас неизвестно откуда деньги! Стипендия не настолько велика, чтобы вы имели шанс кутить каждый вечер, Тарлах. Каждая монетка просчитана, но вы умудряетесь и здесь нарушать негласный закон. Вам не стыдно?!
Она едва не сорвалась на визг, но вовремя остановилась. Я опять пожала плечами. А что мне сказать? Ну да, я пью с подозрительными личностями, пью зачастую нечто очень крепкое, но я уже давным-давно выяснила, что алкоголь меня почти не берет. Вернее, только от трех напитков я пьянею мгновенно — сливовицы, маршалы и перри. Но первые два в маленьких заведениях не продают, а перри считается напитком богачей. Я пробовала многое — было время, когда пустилась во все тяжкие, впала в депрессию и только что не выла лунными ночами от осознания, что моя сила никому не нужна. Потом, правда, хорошенько приложилась об дерево, кажется, как раз после перри, провалялась пару дней в больнице и выслушала тонну нотаций от всех учителей в школе. Учитывая, что это был выпускной год, за два месяца до экзаменов, переполох вышел изрядный, но его замяли. Четырнадцатилетние девочки так себя не ведут, но обычно четырнадцатилетние девочки (да и мальчики) не владеют лунной магией. Так что я покривлялась, покивала для виду, но экзамены сдала и сбежала в Академию Магии и Высших искусств на другом конце города.