Огни Юга

— Я и так стараюсь, — усмехнулась Саванна.
— Смотри не подавись. Криминальная часть населения Нью-Йорка может и подождать. — Вчера вечером Алекса получила по электронной почте послание от босса о том, что он желает встретиться с ней утром. Поэтому и торопилась, но ведь всегда можно сослаться на то, что поезда подземки тащатся слишком медленно. — Ты сделала вчера задание для Принстона? Я хотела помочь, но заснула. Покажешь мне его сегодня вечером.
— Сегодня не смогу, — с улыбкой сказала Саванна. — У меня свидание. — Она отправила в рот последнюю ложку хлопьев.
Мать приподняла бровь:
— Что-нибудь новенькое? Или, вернее, кто-нибудь новенький?
— Просто приятель. Нас целая компания. — Саванна играла в школьной волейбольной команде. — В Ривердейле сегодня состоится игра, и всем хочется ее посмотреть. Это ненадолго. А задание закончу во время уик-энда.
— Чтобы закончить их все, у тебя остается ровно две недели, — строго сказала Алекса. Они с Саванной жили вдвоем почти одиннадцать лет, с тех пор как дочери исполнилось шесть. — Не слишком увлекайся свиданиями, сейчас не до них.
— В таком случае придется отдохнуть от школы перед поступлением в колледж, — поддразнила ее Саванна. Им было хорошо вместе, и они любили друг друга. Саванна без малейшего смущения признавалась своим приятелям, что мама — ее лучший друг, и те тоже считали ее очень современной и вообще классной. Каждый год в День карьеры Алекса брала нескольких из них в свой офис. Но Саванна не горела желанием посвятить себя юриспруденции. Она хотела стать либо журналистом, либо психологом, хотя пока еще не решила окончательно, пользуясь правом не объявлять о выборе профилирующей дисциплины в течение двух первых лет учебы в колледже.
— Если ты возьмешь каникулы на год, то, возможно, и я сделаю то же самое. Я устала, потому что за последний месяц на меня навалилось множество совершенно дерьмовых дел. Видимо, во время отпусков в людях проявляется самое худшее. Кажется, после Дня благодарения мне пришлось выступить в качестве обвинителя в суде над каждым магазинным вором в городе, — пожаловалась Алекса, когда они вышли из квартиры и направились к лифту. В октябре мать выступала обвинителем по громкому делу об изнасиловании и добилась пожизненного заключения для обвиняемого, который плеснул кислотой женщине в лицо, но с тех пор никаких значительных дел у нее действительно не было.
— Почему бы нам не поехать куда-нибудь в июне, когда я окончу школу? Кстати, папа берет меня на неделю в Вермонт кататься на лыжах, — как бы между прочим сообщила Саванна, когда лифт двинулся вниз. Говоря это, Саванна старалась не смотреть в глаза матери и не видеть выражение ее лица при упоминании об отце. Даже по прошествии одиннадцати лет Алекса не смогла побороть обиду и гнев. И чувство горечи, хотя она никогда не сказала об отце Саванны ничего плохого.
Саванна почти ничего не помнила о разводе, но понимала, что для матери это было тяжелое время. Отец родился в Чарлстоне, в Южной Каролине, и до развода вся семья жила там, а потом мать с дочерью переехали в Нью-Йорк. С тех пор Саванна в Чарлстоне не бывала и, откровенно говоря, даже не вспоминала о нем. Два или три раза в год отец навещал ее в Нью-Йорке, а когда располагал временем, куда-нибудь возил, хотя у него часто менялись планы. Она любила встречаться с отцом и старалась не чувствовать себя предательницей по отношению к матери. Родители общались между собой через электронную почту, но после развода никогда не разговаривали и не виделись друг с другом. На взгляд Саванны, это немного напоминало «Ангелов Чарли», но так уж все сложилось и, очевидно, больше не переменится. Значит, отец не будет присутствовать на церемонии окончания колледжа. Саванна надеялась, что за четыре года до окончания учебы она сумеет обработать родителей. Ей очень хотелось, чтобы они присутствовали оба. Но несмотря на враждебные отношения с отцом, ее мать была потрясающей женщиной.
— Надеюсь, ты знаешь, что он может все отменить в последний момент? — с досадой осведомилась Алекса. Она терпеть не могла, когда Том разочаровывал их дочь, а он частенько это делал. Саванна всегда его прощала, а Алекса нет. Она критиковала все, что бы он ни делал.
— Мама, — с упреком сказала Саванна, словно они с матерью поменялись местами, — ты же знаешь, что я не люблю, когда ты так говоришь. Это от него не зависит, он занятой человек.
«Чем же, интересно, он так занят, — хотелось сказать Алексе, но она промолчала. — Обедает в клубе или играет в гольф? А может быть, навещает свою матушку в перерыве между ее встречами с членами Союза дочерей Конфедерации?» Алекса поджала губы. Лифт остановился, и они вышли в вестибюль.
— Извини, — со вздохом сказала Алекса и поцеловала Саванну. Сейчас, когда дочери семнадцать лет, все не так страшно, но когда она была маленькой, Алекса приходила в ярость, если он обещал прийти и не приходил. Она не могла видеть, как ее огромные синие глаза наполнялись слезами, хотя та изо всех сил старалась держаться молодцом. У Алексы сердце разрывалось от жалости. Но теперь Саванна сама могла справиться с ситуацией. Она находила оправдания почти всему, что делал отец. — Если у него изменятся планы, мы всегда можем поехать на уик-энд в Майами или кататься на лыжах. Что-нибудь придумаем.
— Придумывать не придется. Он обещал приехать, — решительно заявила Саванна.
Алекса кивнула, они поцеловались на прощание, и Саванна помчалась к своему автобусу, а Алекса по утреннему морозцу направилась на станцию подземки. Чувствовалось, что скоро пойдет снег. Саванна почти не ощущала холода, а Алекса, проехав на Поезде несколько коротких перегонов, явилась на работу продрогшая.
Первым она увидела Джека, сыщика, который вместе со своим молодым помощником шел в офис Джо Маккарти.
— Раннее совещание? — непринужденно спросил Джек. За последние семь лет ему часто приходилось работать с Алексой, и она ему очень нравилась. Он с удовольствием пригласил бы ее на свидание, но она казалась слишком молодой. Алекса знала свое дело, не допускала расхлябанности, и, насколько ему было известно, окружной прокурор очень ее ценил. Три месяца назад Джек работал вместе с ней над нашумевшим делом об изнасиловании. Алекса добилась обвинительного приговора. Она всегда добивалась своего.
— Да. Джо вызвал меня вчера по электронной почте. Наверное, хочет получить информацию о целом ворохе мелких дел, которыми я занималась последнее время. Через мои руки прошел каждый магазинный вор в Нью-Йорке, — усмехнувшись, сказала она.
— Приятно слышать, — рассмеялся Джек и представил ее Чарли, который поздоровался с отсутствующим видом, как будто думал о чем-то другом.
— Хорошо провели праздники? — спросил Джек, когда они подошли к офису окружного прокурора и он попросил Чарли подождать за дверью.
— Спокойно. Мы с дочерью оставались дома, я брала отпуск на неделю. Она готовит задания для поступления в университет. Это ее последний год дома. — Это прозвучало так печально, что Джек улыбнулся. Алекса часто говорила о дочери. Сам Джек давно развелся, детей не имел, а о своей бывшей жене был бы счастлив забыть вообще. Двадцать лет назад она вышла замуж за его партнера, а прежде целых два года обманывала Джека. Он собирался снова жениться. Ему всегда казалось, что Алекса думает так же. Она не ожесточилась, но с головой ушла в работу и, насколько он знал, никогда ни с кем из полицейского департамента не встречалась. Пять лет назад ему показалось, что у нее связь с одним из помощников окружного прокурора, но Алекса не распространялась о своей личной жизни и рассказывала только разве о дочери.