Обещанная по крови (СИ)

  
Екатерина Богданова
 
Обещанная по крови
 
  
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ 
 
О ТОМ, КАК ПОХИТИЛИ ЮНУЮ ДЕВУ… САМИ ВИНОВАТЫ!
 
— Снимай штаны! — прохрипел пьяный детина, вперив в меня незамутнённый умом, но с поволокой от смертельной, по моим меркам, дозы выпитого алкоголя взгляд.
Умаялся бедный, пока вытряхивал меня из бабушкиного кожуха. Но таки вытряхнул, и теперь я лежала на столе, сложив руки на груди и болтая ногами, свисающими с этого самого, не отличающегося чистотой стола.
— А не буду, — ответила, гордо вздёрнув подбородок. Ещё чего, я полчаса одевалась, чтобы на улицу выйти, и ещё даже на горку с девчонками не сходила, а он «снимай»!
Мужик засопел и сам приступил к раздеванию. Со свойственной северным мужчинам упёртостью приступил.
Первые, толстые, ватные штаны он сдёрнул с меня с предвкушающим оскалом во все десять зубов, ну может одиннадцать. Но точно не больше. Вторые, тоже довольно толстые шерстяные, стягивал уже с завидной долей раздражения в оскале. На третьих оскал плавно начал трансформироваться в обиженную моську. Ну и вот, стоит он передо мной с моими же штанами в ручищах и смотрит так… обиженно. Даже жалко его стало.
— Это чего? — вопросил детина, указывая толстым, с криво обгрызенным ногтём пальцем собственно на то, к чему и стремился добраться.
— Ну это уже ни в какие ворота! — заявила я. — Если не знаешь, чего это, то за каким крахом вообще полез?
Мужик совсем растерялся и попытался стянуть с меня четвёртые, между прочим последние, штаны. Но у него, конечно же, ничего не вышло. И тут до меня дошло, что так удивило моего туповатого насильника — штанишки-то на мне со шнуровкой! Детина попробовал ухватить тонкие тесёмки своими ручищами, но куда там, с такими пальцами не то что шнуровку, канат не развяжешь. Попытался разорвать — тоже не получилось. Да и не могло у него получиться — брючки эльфийской работы так просто не порвёшь.
А всё дело в чём, я приехала к бабушке погостить, вернее сбежала от родителей, чтобы не попасть под горячую руку в процессе очередного выяснения — кто в семье главный. Папуля у меня суровый, но мама ещё суровей, как-никак северная женщина, и не смотрите, что наполовину огненная леди. Так вот, приехала я к любимой бабуле, а у них здесь климат не чета столичному. В придворных нарядах по сугробам особо не нагуляешься, всё же не подходят платья с открытыми плечами, чулочки и туфельки на каблучке для катания с горки и валяния в снегу. А мои дни здесь так и проходили — в весёлых играх и гуляниях с местными девушками. Вот и одета я была так же, как сельские девки. Только родители без защиты меня даже в городской сад на прогулку не отпускали, не то что в глухую деревушку на севере империи. Вот и в этот раз позаботились о моей девичьей чести, которая уже была обещана, вместе с моими рукой, сердцем и приданным императорскому племяннику.
— Расстегай! — пробасил мужик, вырывая меня из дум о нелёгкой судьбе невесты по принуждению.
И вид у него при этом был ну такой разобиженный, что совсем горемычного жалко стало. Ну я и развязала тесёмки.
Насильник понимающе ухмыльнулся, по всей видимости полагая, что я растаяла под натиском его страсти и уже сама не против интимной близости.
Ну, это он так думал, наивный. Я же старательно сдерживала улыбку, в ожидании узреть выражение его рожи, когда увидит то, что под брючками спрятано.
И вот лежу я, предвкушаю, уже даже улыбки не скрывая, мужик тянет с меня штаны, и тут дверь в питейную с треском распахнулась, впуская клубы морозного пара и юркие снежинки, заклубившиеся в весёлом танце по всему помещению. А я между прочим уже без кожуха и почти без штанов. Но огорчило мне не это, а то, что не успела полюбоваться истинным отражением тупости на морде горенасильника.
Звук решительных шагов и детина отлетел куда-то в угол, там и прилёг отдохнуть, притомился на ниве раздевания несговорчивой жертвы, бедненький. Я уже набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы высказать своё недовольство охраннику, а это несомненно был один из моих стражей, которые наивно полагали, что я не заметила их присутствия.
Просто некому здесь больше каблуками сапог по полу стучать, местные все в мягких шерстяных катанках ходят или в меховых ботах выше колена на мягкой подошве. И вот, в поле зрения вплывает мой спаситель, а я вместо того, чтобы выдать разгневанное «Почему так долго?», смогла выдохнуто только испуганное «Ой!».
Это был лорд! Да ладно бы, если просто лорд. Но это был лорд-охотник! Этот прищур чёрных раскосых глаз и хищные черты лица ни с чем не спутаешь. И вот конкретно этого лордаохотника я не знала. А их в империи на перечёт. Да всего-то двое и есть. И оба они при дворе, то есть под строгим присмотром императорской гвардии, потому что редкий лордохотник предаёт своих и соглашается на службу во враждебной их родному Шаонийскому союзу Эльтийской империи. И если я не знаю этого лорда-охотника, значит… мне крах!
— Мама, — прошептала, съёжившись от колючего взгляда чёрных глаз. Или это я от холода так съёжилась? Нет, скорее от страха.
Лорд-охотник слегка скривил губы в пренебрежительной усмешке и окинул меня брезгливым взглядом. Ещё бы! Я ж так и лежу на столе, с наполовину спущенными штанами и в тусклом сиянии эльфийского пояса верности, который не то, что порвать, ни разрезать, ни сжечь, невозможно. Но эльфы есть эльфы, если не считать едва заметного магического свечения, то выглядит это охраняющее девичью честь изделие как довольно соблазнительное кружевное бельё. То есть я – Эльтианита Нэй-Лейни, леди Маэсто, дочь первого советника, доверенного министра и просто лучшего друга императора Алорина Эльтийского лежу в таком виде на столе перед лордом. Перед лордом-охотником вражеского союза!
Попыталась прикрыться, потянув вниз толстый шерстяной свитер грубой вязки, поморщилась от прикосновения колючей ткани к коже, но свитер натянула почти до колен.
— Вы меня сейчас убивать будете? — спросила осипшим голосом.
Жуткий лорд изогнул чёрную бровь.
— Нет? Не будете? — спросила с надеждой.
Лорд усмехнулся. Как-то… предвкушающе усмехнулся. И перед моим мысленным взором пронеслось воспоминание о том дне, когда мне исполнилось четырнадцать лет и бабушка, не та, которая мамина мама и моя любимая, а та, которая папина — чистокровная эльфийка со всеми вытекающими из её воспитания последствиями, с премилой улыбкой подарила мне то самое эльфийское бронированное изделие, которое сейчас радостно светилось под свитером. И бабушкины слова: «Эту магию ничто не разрушит, Эльтианита, ну разве что высшему лорду-охотнику такое плетение распутать под силу. Но они даже в союзе редкость большая, так что твоя чистота будет под надёжной защитой.»
— Фууух! — выдохнула облегчённо.
Вряд ли бы за мной послали высшего лорда-охотника, высшие они сами кого хочешь послать могут, да и я не такая важная птица. Так что облегчение моё было вполне обоснованным. Убивать не будут, ничего постыдного сделать просто не смогут, так что есть шанс на спасение. Не зря же папочка со мной целый отряд теневиков отправил. Вот сейчас как выйдут из теней, накостыляют этому ухмыляющемуся лорду-охотнику по его ухмылочке и вернут меня домой в целости и сохранности.
Под пристальным взглядом лорда неуклюже сползла со стола, быстро натянула брючки, привычными движениями затянула шнуровку. Осмотрелась, нашла вторые штаны, тоже надела. Третьи валялись на полу, и этот лорд, который охотник, с невозмутимым видом стоял на штанине своим начищенным до блеска сапогом, на котором ещё и капельки растаявшего снега как бриллианты посверкивали. Посмотрела на лорда, на штаны, опять на лорда и выразительно перевела взгляд на его бессовестную ногу, топчущую мои, между прочим, штаны. Лорд, кажется, что-то понял, медленно опустил взгляд вниз, снова усмехнулся и убрал ногу с моей одежды.