Заточенная в Золотой Клетке (СИ)

Он в ярости отпихнул от себя папку, и та упала на пол, увлекая за собой ещё несколько важных контрактов, но Каллену было плевать на это, ему было плевать на все. Он был одержим этой девушкой, её дерзостью и красотой. Ему хотелось обладать ею, но он не мог. Она никого к себе не подпускала, а с ним обращалась хуже, чем со вшивой собакой.
И как она ещё соизволила впустить его?
Может, она его боится? Глупо, чего ей его бояться? Он не убивал никого из её семьи, да и вообще не убивал никого на её глазах. Он пытался быть с ней вежливым и милым, насколько позволяла ситуация и его ледяное сердце, которое в попытках отгородиться от боли, кажется, разучилось любить и понимать, что свойственно человеку.
Потом он вспомнил её имя – Изабелла. И его сердце сжалось от убийственной боли и тоски, от которых он пытался отгородиться столько лет. С появлением этой девушки его сердце начало просыпаться, испытывать давно забытые чувства; оно, подобно замерзшей реке, начало постепенно избавляться от ледяной корки. Он сам готов был к новой любви, но как завоевать сердце этой взбалмошной девчонки?
Что за проблемы не дают ей лояльнее относиться к нему?
Глупо, какие у неё могут быть проблемы, помимо бедности? Ей всего семнадцать лет! Что она могла испытать за столь короткую жизнь?
Наверное, это не она сумасшедшая, а он сходит с ума, раз начинает брать себе в любовницы малолеток, причем похищая их из их же собственных домов!
Пора звонить в психиатрическую клинику, чтобы они его забрали, и поскорее…
За самобичеванием и разбором «Кто есть кто?», он не сразу услышал дикий и отчаянный крик, который через секунду затих, а потом послышался вновь.
Его словно ветром сдуло из собственного кабинета, когда он понял, кому принадлежит этот крик. Он несся по коридорам собственного дома, он представить не мог, что могло случиться, а память услужливо подставляла картинки из фильмов ужасов. Сейчас три часа ночи, почему его пленница, его Изабелла, так дико и испуганно кричит?
По дороге он столкнулся с Лейлой, которая бежала позвать его. Вместе они кинулись к двери этой чертовой гостевой, где невесть что происходило.
Вся прислуга спала в отдельном помещении дома, только комнаты Лейлы и Кэтрин находились у пожарного выхода, так как они вставали раньше всех для уборки коридоров. Но Кэтрин в отпуске, следовательно, осталась только Лейла, она услышала этот крик раньше него. Наверняка, она уже пыталась попасть в комнату, но, видимо у неё ничего не вышло!
- Что там? – взволнованно спросил Эдвард, подходя к двери своей пленницы.
- Я не знаю! – промолвила побледневшая Лейла, утирая слезы, катившиеся по щекам. – Я проснулась от криков мисс Свон, и, клянусь, они не прекращаются!
- У тебя есть ключ? – перебил ее Эдвард, в тщетной попытке найти в темноте выключатель, чтобы включить свет в коридоре. Откуда ему было знать, где в этом огромном чертовом доме находятся выключатели. Он не бывал и в половине комнат, ограничиваясь только теми помещениями, которые были необходимы ему для жизни. После смерти своей маленькой девочки, он и не думал заходить в какие-либо другие, не используемые им комнаты в доме, кроме её спальни… которая находилась в восточном крыле и была большую часть времени наглухо закрыта…
- Был, – рассеяно ответила Лейла, рыская по карманам, после чего вспомнила, что она в пижаме, а не в рабочей одежде.
- Он в комнате! – с досадой произнесла она и кинулась в сторону своей спальни.
Эдвард нетерпеливо остался ждать, ему нужно было туда попасть. Нутром он предчувствовал что-то плохое, как и в тот злополучный день, когда он ничего не смог сделать…
Ужасно, когда ты бессилен перед судьбой, но что поделать, если у него такая миссия в этом мире?
Он принялся истошно звать Беллу и стучать в дверь, как утром, но безрезультатно. Да что она там делает, и что там происходит?!
Дверь не открывали. Он попробовал позвать девушку, но она не откликнулась.
Наконец, крики смолкли. Эдвард замер у двери, прислушиваясь – ни звука больше. Теперь он заволновался еще больше.
Господи, да какая ему разница, что там с этой Беллой? Почему он так печется о ней?
Вопросы, один за другим, возникали в его голове, но сейчас ему было не до поиска ответов. Налегая всем своим весом на дверь, он силился выбить её, и ему даже показалось, что почти это удалось, но он вспомнил, что дверь сделана из высококачественной и крепкой древесины дуба. Черт знает, что бы было, если бы не вернулась заплаканная Лейла и не протянула ему ключ.
Он схватил его, сунул в замочную скважину, пытаясь открыть дверь. С третьей попытки ему это удалось, и дубовая дверь распахнулась настежь. Мысленно Каллен сделал пометку – сменить все двери в доме на такие, которые можно было бы при случае выбить. А то мало ли что…
Наконец, он оказался внутри и замер, оглядывая комнату в поисках этой дерзкой девчонки, которая заставила его так нервничать посреди ночи. Хорошо, что он не ложился сегодня, а то сейчас пришлось бы ещё и одеваться.
Его взгляд блуждал по перевернутой комнате, пока, наконец, не наткнулся на слегка темнеющую на фоне золотых покрывал фигурку, сжимающую что-то в своих руках.
В комнате было довольно темно, поэтому первым делом он приказал Лейле включить свет. Испуганная девушка тут же нашла выключатель, и яркий свет вспыхнул, заставляя Беллу подпрыгнуть от неожиданности и оторвать лицо от подушки. Она лежала прямо на полу у дивана и перевернутого письменного столика, вздрагивая от рыданий и заливая слезами вторую по счету подушку, когда заметила подбежавшего к ней Altezzoso bello.
- Что с тобой? – беспомощно вопрошал Эдвард, силясь хотя бы взглянуть на девушку, спрятавшую свое лицо в подушках.
- Уй… уйд… уйдите! – всхлипывала несчастная Изабелла, вспоминая свой сон и снова заливаясь слезами. Это неправильно! Она не должна показывать слабину перед этими людьми, перед этим человеком… Но что ей оставалось? К черту, здесь только два свидетеля, он и эта горничная, больше никто не услышит… а держать этот страх в себе сейчас она не в силах.
- Что случилось? – продолжал свои расспросы Каллен, протягивая к ней руки и пытаясь заглянуть в глаза. – Здесь кто-то был? Почему ты кричала?
Белла даже не подняла головы, только попробовала отползти куда-нибудь подальше, чтобы попытаться успокоиться и спрятаться от этого ненормального.
Она понимала большей частью сознания, что он ведет себя как абсолютно нормальный человек, по крайней мере, сейчас. Но ничего не могла с собой поделать. Она ненавидела его почти так же, как Чарли, хотя он не пытался – пока что – сделать с ней ТАКОЕ…
Сердце же Эдварда разрывалось от вида подростка, который настолько был напуган сейчас. Он вспоминал моменты со своей маленькой Изабеллой, которая также испугалась его однажды. Он даже ощутил дежавю и похолодел от воспоминаний. А сейчас-то что делать?
- Белла, – заговорил он мягким, приторно-сладким голосом, и от этого и без того его прекрасный баритон стал ещё прекраснее. – Белла, я не обижу тебя, скажи мне, что случилось?
Стоящая позади Каллена Лейла прекратила рыдать и теперь удивленно наблюдала за нежностью в голосе её обычно мрачного и грубого хозяина.
- Если тебе не нравится свет, мы его выключим, – продолжал Каллен и кивнул Лейле. Та погасила люстру, и дом Калленов огласил очередной испуганный крик его новой обитательницы.
- Нет! – истошно закричала Белла, и глаза её расширились от дикого ужаса.
– Пожалуйста, уходите, только оставьте свет, - и с этими словами она притянула подушку к лицу, чтобы заглушить новый приступ рыданий.
Каллен окончательно растерялся. Почему она так боится темноты? Да что тут, черт возьми, было?
- Тише, тише, – он снова предпринял попытку коснуться её, но она отпрянула, отползая все дальше. – Мы не гасим свет, видишь? Он горит.
Белла надломлено кивнула и тихо продолжила всхлипывать. Эдвард сидел на полу, рядом с ней, и успокаивающе улыбался, пытаясь внушить девочке, что все хорошо. Весь алкоголь, выпитый им, казалось, исчез от стрессовой ситуации. Он чувствовал себя лучше, чем когда-либо, хотя был взволнован.