Пиковая дама (СИ)

По-настоящему хороши были глаза. Бархатисто-карие, в длинных, густых, изгибающихся ресницах, они мечтательно следили за кружащимися в вальсе парами.
Но стоило молодому человеку заметить нас, как выражение его лица переменилось. Чёрные брови нахмурились. Между ними пролегла глубокая складка. В глазах вспыхнул насмешливый, зловещий огонь.
Исидор и этот Блэйд обменялись приветственными поклонами.
-    Вот ты где?
Голос навязанного мне жениха звучал подчёркнуто радостно.
-    Вижу, ты уже приобрёл дурную привычку наблюдать за людьми исподтишка?
Блэйд перевёл на меня немигающий, тяжёлый взгляд.
-    Разве эта привычка отвратительная? Знавал я и похуже, - медленно произнёс он.
-    Не сомневаюсь, - презрительно фыркнул жених. - Полагаю, тебе следует поблагодарить мою невесту, Рет? Эмма оказалась сегодня настолько любезна, чтобы согласилась подписать одно известное тебе, маленькое письмо.
-    Благодарю, сударыня. Вот только боюсь, что не сумею отплатить любезностью за любезность.
-    И не нужно, - вздёрнула я подбородок в той высокомерной манере, которую представляла себе у настоящей Эммы.
При звуках моего голоса Рета Блэйда аж передёрнуло. Под его презрительным взглядом у меня возникло чувство, будто я замерзаю.
Повисла пауза. И она грозила затянуться.
Я, откровенно говоря, не понимала, почему мы медлим, почему не уходим? Меня переполняло желание вызволить руку из руки Исидора Гордона и убраться отсюда как можно дальше.
Но это, как я понимаю, невежливо? Неприемлемое поведение в приличном обществе?
Наконец застывший столбом Исидор шевельнулся:
-    Сейчас закончится музыка, и начнётся игра в шарады.
-    А разве она ещё не началась? - усмехнулся наш собеседник, откланиваясь. - Ещё увидимся, господа.
Когда он отошёл, сразу стало легче дышать.
Всё когда-нибудь заканчивается, даже пышный бал, устроенный в честь нежеланной помолвки.
Гости разъехались далеко за полночь. И хорошо ещё, что разъехались. На какой-то ужасный момент показалось, что они останутся ночевать, а завтра с утра вся эта пытка танцами и этикетом повторится снова.
Эх! Не быть мне светской львицей. Не моё это. Скучно. Неинтересно. Утомительно.
Вялые от усталости горничные помогали освобождаться от пышных нарядов и сложной причёски, а у меня с такой силой слипались глаза, что я с трудом держала их открытыми.
Чего я меньше всего ожидала, так это позднего визита леди Дианы.
-    Оставьте нас! - холодно бросила она служанкам.
Те поспешно удалились.
Когда мать Эммы со всего размаха отвесила мне оплеуху, я, не удержавшись, вскрикнула, хватаясь рукой за вспыхнувшую огнём щёку.
Не успела я прийти в себя, оглушённая наполовину неожиданностью, наполовину болью, как леди Диана, словно коршун в мышь, вцепилась мне в волосы.
- Ах ты шлюха!
Она не кричала. Она тихо рычала, как раненный зверь:
-    Как ты посмела опозорить нашу семью? Как ты посмела вести себя, как распутная девка-простолюдинка? Как, я тебя спрашиваю?!
Я попыталась отнять её руки от моей головы, но леди Диана вцепилась мне в волосы мертвой хваткой, не оторвать.
-    Молчи! Не смей ничего говорить! Думала, тебе всё сойдёт с рук?! Сойдёт с рук такое поведение?! А когда поняла, что придётся отвечать за последствия, выдумала дурацкую историю с перемещениями?!
Голову она надрала мне до такой степени, что казалось, что с меня сняли скальп. Против воли из глаз потекли слёзы. И больно было. И обидно.
Гуляла-то Эмма, а кудри расчесали мне?
-    Как ты посмела связаться с этим выродком Блэйдом?! Как посмела устроить это дешёвое представление?! Ты опозорила всю семью! Нашу честь! Нашу репутацию! Да ещё втянула в это дело сестёр! И даже кузена!
-    Довольно! - прогремел над нами голос Адриана.
Меня, наконец, отпустили.
В носу щипало от слёз, кожа на голове горела, от обиды и вовсе хотелось рыдать в голос.
-    Вы сошли с ума? - холодно бросил хозяин дома своей супруге. - Что вы себе позволяете?
-    Ты знаешь, что натворила твоя дочь, Адриан?
-    Эта девочка и так отвечает за последствия поведения нашей дочери. За которым, вам, сударыня, следовало лучше следить. Вы слишком потакали своему первенцу. Слишком много позволяли ей.
-    Она...
-    Мать ответственная за поведение дочерей. Может быть мне тоже устроить вам хорошую трёпку на ночь глядя за всё, с чем мы имеем дело по вине нашей старшей дочери?
Леди Диана сникла, отступая.
-    А вам, дитя, прежде чем принимать предложения Исидора нужно было посоветоваться. Писать письмо с признаниями было большой ошибкой.
-    Но Исидор Гордон грозился предать всё огласке...
-    Это был не Исидор Гордон! - повысил голос отец Эммы.
Мы обе с удивлением воззрились на него.
- Не Исидор?.. Но кто?.. Но как?..
- Вы новичок в нашем мире. Здесь можно на время сменить личину. Если знать - как. Настоящий Исидор и его отец только что выбрались из лап каких-то тёмных личностей, о чём незамедлительно сообщили и были весьма удивлены, узнав, что помолвка состоялась в их отсутствие.
Мы обе с леди Дианой опустились на кровать, устало потирая виски.
-    И что теперь?
-    Я с детства знаю Гордонов. Никто из них не повёл бы себя с дамой подобным образом. Это исключительно порядочные люди. Если бы хоть одна из вас вовремя уведомила меня о происходящем... особенны вы, сударыня, - повернулся он к жене. - Но теперь Эмма станет известна, как взбалмошная особа, способная лжесвидетельствовать. И хотя это истинная правда, и моя настоящая дочь именно так и поступила, я бы предпочёл не обнародовать этот факт. Ну а теперь? - повернулся он ко мне. - Теперь придётся смириться и терпеть. Какое-то время, - добавил он.
А после паузы добавил.
-    А также готовить вас к тому, что в Институте вам снова придётся столкнуться с этим молодым человеком.
  
Глава 8. Магический институт 
 
Как правильно написал однажды Маршак – время растяжимо. Оно действительно зависит от того, чем заполнишь часы и минуты. Иногда течёт, пустое и быстрое, и тебя качает на днях, словно на волнах. Событий так мало, что недели превращаются в неразличимых близнецов. Потом пытаешься вспомнить тот отрезок из прошлого и тонешь в бессмысленности существования.
А порой в час умещается столько, что остаётся только удивляться как можно так многое уместить в столь малом?
За три недели, что разделяли помолвку и мой отъезд в Магический Институт словно пролетел год, столько всего пришлось усвоить и столькому научиться.
На следующий день же день после бала мистер Адриан пожелал, чтобы я вновь села в седло. Вспомнив пережитый мною на Ромашке ужас, я упиралась с таким упрямством, что любому ослу дала бы фору.
Однако отец Эммы меня переупрямил.
– Ты сядешь на эту лошадь, – тихо цедил он. – Ты сможешь победить свой страх. Должна. Потому что если ты не справишься с таким маленьким препятствием, как же ты одолеешь всё остальное?
Я сдалась.
Так мы снова оказались с Ромашкой вместе.
На сей раз всё прошло как нельзя лучше. Может, всё дело в том, что Адриан страховал меня, пока мы с лошадью трусили вокруг арены? Ромашка была само спокойствие. Я даже получила удовольствие от верховой езды.
На мой вопрос, скоро ли я смогу вернуться обратно в своё тело, мистер Адриан покачал головой:
 – У меня нет хороших новостей. Ниточек, способных определить, что за заклятие использовала моя дочь, отыскать не удалось. А это значит, тебе придётся поехать в Институт и продолжить обучение вместо неё.
 – Продолжить? Но как? – в отчаянии заломила я руки. – Я же ничего не знаю, ничего не умею. Разве возможно выучить за три жалких недели то, чему Эмма училась целую жизнь?
– Нет, – согласился Адриан со мной. – Но будем пытаться. Выбора-то всё равно нет.