Пиковая дама (СИ)

– Эвелин, можно я задам тебе нехороший вопрос?
Рыжая напряглась, но кивнула:
– Задавай.
– К тому, что случилось с твоей сестрой, ты имеешь отношение? Ведь в отличие от остальных, ты ни на минуту не усомнилась в том, что я – это не она.
– Так я и знала Эмму гораздо лучше остальных. И с тобой общалась теснее. Ведь так?
– Всё так. Но на мой вопрос ты не ответила. Причастна ты к этому или нет?
– Не знаю! В последнее время старшая сестрица во всю практиковала чёрную магию. Не просто чёрную – запрещённую. Не одной тебе история с Блэйдом не понравилась. Я тоже всё случившееся не сильно одобряла. Подозревала, что она влипла в эту историю с Клубом. Правда и подумать не могла, что Эмма – Чёрная Дама.
Эвелин вскинула на меня виноватые глаза:
– Я ей не мешала. Правда. Просто подглядывала. И могу с уверенностью сказать, что, чтобы она не делала, это было связано с магией Портала. Несовершеннолетним запрещено даже близко к такой приближаться.
– С учетом итога не без оснований.
– А, по-моему, ты отлично вписалась в наш мир. Когда мы разберёмся со всеми проблемами, почему бы тебе не остаться?
– По-твоему – одно, по-моему, другое. Эвелин, у меня в моем мире своя жизнь, родственники. Я не давала согласия на начало этой истории. Меня просто всосало в какой-то дурацкий чёрный рукав и выплюнуло. Я хочу домой.
Эвелин тяжело вздохнула и дала признательные показания:
– Ты права, я кое-что сделала. Внесла помехи в заклинание Эммы.
– Зачем?
– Боялась, что она опять хочет навести на кого-то проклятие или порчу, как это случилось с Илантой. Я и подумать не могла, что она может взяться за плетение заклинания такого уровня. Да и помехи-то были совсем небольшими. Теперь меня ожидаемо мучает чувство вины за то, что вмешалась, за то, что помешала отцу узнать правду. Я чувствую ответственность не столько перед Эммой, сколько перед тобой. Алина, ты можешь мне доверять. Не сомневайся в этом.
– Отлично. Перед тем, как мы разойдёмся задам последний вопрос: ты пойдёшь сегодня со мной к мельнице на озере?
– Думаешь, разумно туда отправляться?
– Разумно, не разумно – плевать! Я всё равно пойду. Но с тобой у меня хотя бы будет уверенность, что двигаюсь в правильном направлении, – усмехнулась я.
– Пойду, – согласилась Эвелин.
На следующий урок я шла с тяжёлым сердцем.
Вообще факультет некромантологии давил на мою неокрепшую девичью психику хотя бы обилием черного цвета и простым недостатком света солнечного. Всё-то в подземельях. Все-то в потёмках. А если не в подземельях и не в потёмках, так окна обязательно задрапированы чем-нибудь тёмненьким. Ну, или в крайнем случае, сереньким. Вот как в новом классе, где, согласно листку с расписанием, у нас должен был проходить урок Зелий. По аналогии в подсознании название чётко перекликались с Зельеварением и Северусом Снейпом из Гарри Поттера.
Большинство лиц в классе оказались совершенно незнакомы, но за столиком, стоявшем неподалёку от учительской кафедры взгляд зацепился за Сэлли, а за крайним столиком в первом ряду – Маргарет.
Не знаю, к разочарованию или к облегчению, преподаватель по Зельям ничем не напоминал Северуса. И напоминать не мог. Это была женщина и тоже блондинка. Красивая, надменная и по виду – умная.
Я вздохнула с облегчением. С врачами и учителями я всегда легче контактировала в том случае, если они были женщинами.
-    Какой приятный сюрприз, - вздрогнула я, услышав над ухом голос Блэйда. - Решили составить мне компанию, мисс Дарк?
-    Не то чтобы я об этом мечтала. Просто место было свободным.
Блэйд растянул губы в злом подобии улыбки:
-    А о том, что вот уже четыре года я сижу на этом месте, ты, конечно же, запамятовала?
-    Конечно же.
Я не поднимала взгляда, поэтому могла видеть лишь его бледные руки с цепкими пальцами.
Короткие ногти были небрежно подстрижены. Их обладатель явно о маникюре думал в последнюю очередь.
Блэйд деловито выставлял на столешницу необходимые для изготовления зелий материалы: ступку, пестик, пузырьки с различным наполнением. В одних плескалась жидкость, в других пересыпались порошки. Даже плотно закупоренная пробка не могла полностью заглушить едкий химический запах, распространяющийся от запечатанных в сосуды ингредиентов.
Рукав тёмного свободного одеяния, напоминающего нечто среднее между средневековым камзолом и робой, отодвинулся, приподнимаясь. Взгляду открылись тонкие белые шрамы, опоясывающие кисть словно браслеты.
Видимо, перехватив мой взгляд, Блэйд тут же опустил руку и раструбы рукавов скрыли следы то ли ритуала, то ли попытки самоубийства.
-    Сиятельная ведьма так и будет наблюдать за своим недостойным рабом? Или займётся тем, чем ей и положено, - с сарказмом вопросил мой неожиданный напарник.
-    Охотнее занялась бы наблюдением.
Он равнодушно пожал плечами и лёгким щелчком пальцев зажёг маленький огонёк на фитиле спиртовке.
Словно зачарованная, я следила за тем, как Блэйд смешивает порошок изумрудного цвета с серым, распространяющий едкий запах аммиачной селитры. Лёгким движением смешав их он ловко пристроил емкость в держатель.
-    Ты похоже всерьёз решила раздразнить учителя? Тебе безразлична плохая оценка? Чем больше гляжу на тебя, тем больше интересных изменений наблюдаю.
-    И всё же ты не так уж наблюдателен, как думаешь, - пристроила я подбородок на сцепленные замком руки.
Блэйд резко поднял ресницы и меня словно обожгло холодом, столько уничтожающей ненависти было в его глазах.
Я ощутила, словно невидимая петля снова стянула шею, хотя и понимала - это лишь память о нашей недавней встрече.
Он улыбнулся, и улыбка эта походила на оскал гиены.
Не знаю, почему мне была небезразлична его ненависть? Почему меня цепляла боль совершенно незнакомого человека, демонстрирующего всеми силами свою неприязнь? Но что-то в парне всё равно цепляло. Привлекало внимание, как не может не привлекать приближающаяся буря, сверкнувшая во тьме молния или разверзшаяся у ног пропасть. Опасный и умный, горький, как полынь, он внушал уважение, опасение, любопытство, сочувствие.
Словом, Рета Блэйда я охотно назвала бы другом, если бы люди, подобные ему, не были бы склонны скорее избегать, чем заводить новых знакомств. К сожалению мизантропы избегают любого общества, кроме отдельно взятых, ими же и избранных, личностей.
-    Ну что? - в карих глазах промелькнула издёвка. - Сегодня придёшь болеть за своего рыцаря, королевна? Или у тебя есть занятия поинтересней?
-    Приду обязательно, - пообещала я. - Только я не совсем понимаю, Блэйд, чего ты хочешь этим добиться? - продолжила я. - Какую цель преследуешь?
Кривая усмешка опустила уголок тонких губ:
-    Как ты думаешь?
-    Хочешь заставить меня страдать так же, как страдаешь сам?
-    Откровенно говоря, я не особо верю в твою способность страдать из-за кого-то, кроме себя самой. Тебе неведома любовь.
Я разозлилась:
-    Но ты-то ведь знаешь, что такое любовь, правда? Так какого же черта свою большую и чистую любовь к этой погибшей девочке ты разменял на пустую банальную похоть ко мне?
В глубине тёмных глаз сверкнула молния. Словно зверь, покорно сидящий на поводке готов был вот-вот сорваться с поводка и кинуться, сметая всё с пути, все ограничения, все преграды. Лишь бы вонзить клыки в мою шею.
Ярость, как факел, осветила тёмные туннели одинокой души, и я зачарованно наблюдала за тем, как корчились уродливые тени по её углам.
Мне бы отпрянуть, отойди. Но я лишь ниже опустила факел, пытаясь разглядеть подробности.
-    Может быть, я не права? - наседала я. - Может, между мной и тобой ничего не было? На тебя наговорили? Тебя оболгали? Если так, я готова принести извинения и даже понести заслуженную кару. Но если ради минутного удовольствия со мной ты плюнул в душу любившей тебя девушки, то за что ты преследуешь меня? Ты предал её, не я. Так и ненавидь самого себя. Так будет справедливее.