Воин Забвения. Гранитный чертог (СИ)

– С детства мечтала, – осклабилась Млада. – Вот и пришла.
Бажан, понятное дело, не поверил. И снова глянул в сторону замка, будто ждал чего-то.
– Тяжёлое, видать, детство у тебя было, – он усмехнулся, не догадываясь, насколько оказался прав. – А ты знаешь, что мы в поход на вельдов собираемся? Спокойно в детинце отсидеться не выйдет.
– Знаю.
– И всё равно хочешь стать кметем? – кажется, он искренне удивился.
– Я же до сих пор тут. Слушаю болтовню княжеского воеводы. Значит, хочу.
Бажан коротко рассмеялся.
– Остра ты на язык, Млада. С таким умением друзей не наживёшь. Мужик, знаешь, не любит, когда ему девка в бок мечом тычет да ещё и посмеивается.
– Мне до любви кметей дела нет, – Млада повела плечом, окидывая взглядом снующих кругом дружинников. – Ты мне голову не морочь, воевода. Говори, возьмёшь в дружину, или я пойду к князю схожу?
– Ты погоди, не скачи, – беззлобно ответил на её грубость Бажан. – Вот блоха, она блоха и есть. Не нужно к князю идти. Сам он уже решил к нам наведаться.
Воевода кивнул на кого-то, кто приближался к Младе со спины. Она оглянулась и тут же охолонула, позабыв о допросе Бажана, который едва удалось удержать в безопасном русле. Уж больно не хотелось много о себе рассказывать – ни к чему.
Со стороны замка шёл высокий, стройный, но сильный на вид мужчина. Сразу смекнуть можно – воин. Солнце, которое уже низко клонилось к закату, обрисовывало сиянием рукоять висящего на поясе меча и серебряные чеканные бляшки на поясе. Кмети молча и уважительно расступались, провожали князя взглядами. И вокруг становилось невероятно тихо. Даже как будто перестал буянить жеребец, которого вели мимо ристалищ. А конюший перестал крыть его забористой бранью.
Одет правитель был просто, как и многие здесь: вышитая рубаха да тёмные суконные штаны, заправленные в высокие, почти до колена, сапоги. Но при виде его Млада подумала, что готова была бы провалиться на этом месте, если бы спутала его с обычным дружинником. То ли дело в его завидной выправке, то ли в спокойном и величавом интересе, с которым он смотрел на других, но Млада, никогда и никому до сего дня не служившая, вдруг поняла каждого мужчину здесь.
Вблизи оказалось, что князь гораздо моложе Бажана. Пожалуй, лет на пятнадцать. Морщины ещё не успели изрезать его лицо с породистыми, чуть неправильными чертами, а на голове и в короткой бороде не было ни одного седого волоса. Правитель остановился рядом с воеводой и неспешно оглядел Младу. Тело пронзило теми же странными ощущениями, что она испытала недавно. Как будто Кирилл умел проникать сквозь кожу и выворачивать душу наизнанку. Теперь стало понятно, чей взгляд она чувствовала. Это было необычно, но в то же время интригующе. Казалось, от князя нельзя утаить ни одной мысли.
Но вопреки опасениям, Кирилл приветливо улыбнулся.
– Мне уже рассказали о поединке. И, судя по тому, что Медведь ходит, как в воду опущенный, он удался на славу, — князь повернулся к Бажану. — Что скажешь, воевода? Стоит брать девицу в дружину?
Но по голосу правителя было понятно, что никаких возражений от воеводы он не примет. Так, интересуется для порядка. Бажан тоже это понял – помолчал, размышляя. Похоже, по каким-то только ему известным причинам принимать Младу в дружину он не хотел. Но и тех самых причин называть не собирался.
Наконец воевода вздохнул, глядя в сторону:
— Хальвдана стоило бы спросить.
Кто-то из отирающихся неподалёку дружинников довольно громко хмыкнул на его слова. На него зашикали. Князь тоже улыбнулся, опустив голову.
— Раз уж Хальвдана пока нет, то и решение не ему принимать, – проговорил он жёстко. – А пока пусть девица обустраивается. Такого воина прогнать – всё равно что дружину обокрасть.
Бажан скривил губы. Не иначе через себя переступает.
– Только с девицами её поселить надобно. Кметь – не кметь, а всё одно девка. Кабы чего не было… – он обвел взглядом дружинников.
На лицах некоторых парней расплылись ехидные улыбки. Даже смурной после поражения Медведь, который тоже подтянулся ближе и прислушивался к разговору, ухмыльнулся. Да уж, девиц пощупать каждый из них горазд. Оказаться посреди разгорячённой постоянными тренировками мужской ватаги – ещё этого не хватало. Не то чтобы Млада их опасалась. Просто отбиваться замаешься.
– Уж вы разберитесь, где её поселить, – пожал плечами князь и повернулся было уходить, но задержался. – И зайди потом ко мне, Бажан. А ты, Медведь, пойдёшь темницы сторожить, если и впредь будешь девицам в драках уступать.
— Так они ж пустые, княже, — попытался возразить тот, – темницы-то.
— Значит, будешь следить, чтобы туда никто не пробрался, – усмехнулся Кирилл и похлопал его по плечу.
Дружинники хохотнули. Медведь сокрушенно понурился, пряча глаза. Князь неспешно пошёл к дому. И только когда он исчез из виду, Млада поняла, что не сказала ему ни слова благодарности. Да и вообще всё это время простояла молча, как воды в рот набравши. Может, и правильно… Нечего на разговор с князем набиваться, тем более что в разговорах Млада была не сильна. Правда, в душе поселилось странное беспокойство и кожу как будто до сих пор жгло от пристального княжеского взгляда. Что за наваждение!
– Ты часом в землю не вросла? – голос Бажана чуть не заставил вздрогнуть. Млада вздохнула и подняла на него глаза. Воевода цыкнул, качнул головой. – Пойдём, покажу тебе клеть, где жить будешь.
Млада двинулась было следом, но Бажан вдруг остановился.
– И да, – сказал он, едва обернувшись. – Князь сам сюда спустился, чтобы распорядиться насчёт тебя. Такого сроду не бывало. Значит, что-то он в тебе увидел. И, если ты хоть в чём-то его разочаруешь, не оправдаешь его доверия - я лично сломаю каждую кость в твоём теле, блоха.
Млада не нашлась, что на это ответить. Но, думается, ответа воевода и не ждал.
Клеть, куда поселили Младу, оказалась светлой и просторной. Небольшие окна выходили на восток: двора с дружинными избами было из них не видно – лишь стена, да один из острогов. Наблюдай за стражниками сколько влезет. Да только не хотелось. Оказалось, что в клети живут ещё две девушки: их аккуратно застеленные лавки стояли у стен. На одной лежали большие пяльцы с зажатой в них рубахой – кажется, мужской – Млада проверять не стала. На другой – редкий костяной гребень, а рядом с ней стояла резная прялка. На веретене было намотано уже много нити.
Рукодельницы, значит.
Млада вздохнула и бросила дорожный мешок на свободную лавку. Уж более неподходящую компанию, чем две девицы, сложно было для себя придумать. Хотя она тоже рукодельница. Только о её ремесле вечером у зажжённой лучины не поговоришь.
Сидеть в пустой клети – время без толку терять. Млада решила вернуться во двор: оглядывать тренировочное поле дружины куда интереснее, чем углы в комнате. В конце концов, теперь предстояло служить с кметями бок о бок долгое время. Не сказать, чтобы это очень радовало — привычка всегда быть одной давала о себе знать — но сейчас куда денешься. Захотела идти до конца – будь добра терпеть и несколько сотен дружинников вокруг, и девиц. Сама пришла, никто за руку не тянул.
Солнце уже скрылось за стеной детинца. Многие кмети разбрелись по дружинным избам. Некоторые особо упорные продолжали потеть на ристалищах. Отроки откровенно бездельничали и глазели на рослых старших собратьев, собираясь кучками. А что – тоже наука.
Млада устроилась на лавке за спинами мальчишек и невольно приросла взглядом к гурьбе необычно светлокожих, по сравнению с остальными, мужчин. Почти у всех волосы были рыжими или выгоревшими на солнце едва не до белизны. У многих они были частично заплетены в косы у висков или на затылке. Но больше всего внимание притягивали их глаза: голубые или светло-серые. Холодные. Мужчины стояли недалеко от Млады и переговаривались, тоже наблюдая за тренировками собратьев. Только ни одного слова из их речи она понять не могла.
Послышались шуршащие по сухой траве шаги – и рядом сел Медведь, заняв едва не всю оставшуюся лавку. Даже Младу чуть подвинул.