Просто позови. Практика жизни
Мелинда в это время как раз очищала пятно, а я изо всех сил боролась с досадой, раздражением, злостью и каким-то отчаянием.
— Я хотела объяснить ей про меня и Амира, а она и слушать не захотела, настаивала, что мы с Амиром любовники. Я не сдержалась, ответила ей в той же манере. Ужасно, Элинна, я полагала, Элизабет Марии — великий ученый, но никогда бы не подумала, что она такая неприятная женщина, а хуже всего — я опустилась до ее уровня, вела себя совершенно непозволительно, а Амиру заявила…
У меня даже сил не было продолжать, хотелось схватиться руками за голову или спрятать ее под подушку. Что со мной происходит в последнее время, я ведь всегда так гордилась своими хорошими манерами, и не я одна, все их отмечали.
— Летта, — Мелинда выпрямилась над чистой юбкой и погладила меня по руке, — не каждый выдержать может то, что на тебя свалилось, а ты переживаешь, мол, не могу вести себя правильно. Ты всегда была идеальна во всем, но ты ведь человек. Не пытайся подавить свои эмоции, только хуже станет. Пусть они вырвутся наружу, перегорят, а потом сможешь взять себя в руки.
— Верно, Летка, тебе нужно отойти от всего, что случилось. Да и вообще, если тебе грубят, зачем сдерживаться в ответ?
— Потому что это правильно.
— Для кого правильно?
— Не знаю…
— Вот именно! Ты теперь ничего не знаешь, а все пытаешься следовать своим старым представлениям. Забудь уже обо всем, живи, как получается, а потом поймешь, что делать дальше.
Глава 9
МЕТКА
Этот вечер не задался, для меня точно. Академия проиграла, изменить что-то я была не в силах, даже хваленая выдержка и то покинула. Гости, однако, развлекались, а ректор, кажется, очаровал всех милых богатеньких дам. Я нарочно даже не смотрела в сторону Амира, и единственное, чего ждала, — это начала выступлений. Хоть какое-то развлечение.
Наши студенты собирались разыграть небольшие магические представления, должные впечатлить меценатов. Элинна весь вечер болтала со своим Дином, Мелинда изредка бросала грустные взгляды на Эди, а я просто наблюдала за гостями и студентами, пребывая в собственных мыслях. Несколько раз Истор подходил, предлагал принести выпить, перекусить, но я каждый раз отказывалась, и парню надоело меня обхаживать. Он потихоньку переместился в сторону веселой группы девушек, где стояла и улыбчивая Линда.
Спустя некоторое время столы были перемещены в один конец зала, а в центре образовалось свободное пространство, на котором и должны были выступить лучшие студенты. Для гостей расставили стулья, студенты подтягивались поближе, я тоже подошла, но заметила, что оказалась слишком близко от Элизабет, которая как раз занимала место рядом с важными мужчинами из совета и несколькими меценатками, и собралась отойти в другую сторону.
И вот когда я проходила за стулом виерки, случилось нечто невероятное — я заметила вдруг мерцание над головами сидящих, а потом послышался негромкий хлопок, и волосы высоких гостей, их наряды оказались забрызганы лиловой дурнопахнущей жижей. Я в ужасе остановилась. Шар разорвался совсем рядом, но мое платье нисколько не пострадало. Раздались возмущенные и испуганные охи, часть гостей шокированно поворачивали голову в стороны, а я увидела пораженный взгляд Элизабет, которая смотрела прямо на меня.
— Зачем ты это сделала? — возопила брюнетка, поднимаясь и пытаясь очистить от вязкой липкой субстанции свои волосы. За ней и остальные гости уставились в мою сторону, а я онемела от растерянности. Вокруг послышались возмущенные возгласы, а к посетителям академии уже спешили Амир и Эди и еще несколько преподавателей.
Я хотела уйти, но ректор бросил на меня такой взгляд, что ноги примерзли к полу. Амир быстро подошел к Элизабет и что-то там наколдовал, после чего жижа стала постепенно растворяться, пока не исчезла совсем. Эди и преподаватели помогали остальным гостям, быстро ликвидируя последствия непонятно кем произнесенного заклинания и попутно пытаясь успокоить недовольных людей, от которых смердело, как от навозной кучи. Амиральд постарался справиться и с запахом тоже, и довольно успешно.
После этого ректор дал знак разнести гостям сладости и напитки и велел начинать представление. Пока он занимался тем, что утихомиривал недовольных, я осматривалась по сторонам, стараясь вычислить зачинщика. Некоторые студенты все еще поглядывали в мою сторону (неужели думают, что я могла так подшутить?), а я заметила, как из зала кто-то вышел. Быстрым шагом устремилась следом, выбегая в коридор.
— Что за ерунда? — Я остановилась, посмотрела налево и направо, но вокруг было тихо и пусто.
Позади раздался стук двери, и, обернувшись, я увидела очень злого Амира, который в два шага оказался рядом со мной, притиснул за плечи к стене и, нависнув подобно скале, прорычал в лицо:
— Зачем?
Я на миг опешила от его вопроса, а ректор продолжил:
— Элизабет испачкала твое платье, а ты решила сделать то же самое? А о других гостях ты не подумала?
— Но…
— Сколько можно, Виолетта? Неужели в тебе нет совершенно ничего, только мелочность и тщеславие?
— Это была не я!
— Не ты? Ты просто проходила мимо и совершенно случайно применила то самое заклинание, которым я в свое время воспользовался по отношению к тебе? А теперь решила сбежать, и тоже абсолютно случайно? Ты со своей злобой совсем не в состоянии анализировать ситуацию? Ты сейчас оскорбила тех людей, которые могли помочь академии!
Волна обиды и возмущения поднялась в душе. Я уперла сжатые в кулаки ладони в грудь Амира, пытаясь отстранить его подальше от себя.
— Прежде чем бросаться обвинениями, лучше бы прояснили ситуацию! Я этого не делала! Я случайно оказалась рядом.
— Раньше ты хотя бы признавалась в содеянном.
— Да вы просто глупец! Это была не я, слышите?
Нет, он точно не слышал. В такой ярости я видела его только однажды. Амир резко отступил на шаг, выпуская мои плечи.
— Пустая мелочная девчонка, мне противно на тебя смотреть!
Эти слова полоснули по сердцу, будто острый нож. Я прикусила губу, пытаясь сдержать стон, и ощутила соленый привкус крови во рту.
— Я не пустая и не мелочная! А ты, ты дальше своего носа не видишь! — Руки дрожали, дыхание прерывалось, сердце тяжело билось, и каждый толчок отдавался болезненным ударом в грудной клетке, кровь шумела в голове. — Я сегодня ради тебя наступила на горло собственной гордости, пошла к этой отвратительной женщине, которая даже слушать меня не захотела! А ты, ты еще меня обвиняешь! Да вы с ней друг друга стоите. И это твоя Элизабет пустышка, а я… я настоящая! И я тебя ненавижу!
Развернулась и быстро-быстро пошла прочь по коридору, стремясь уйти подальше, пока слезы не хлынули из глаз.
Я бежала до тех пор, пока не ощутила, как в лицо повеял прохладный ночной ветер. Оказалось, что я стою в саду академии недалеко от конюшни. Я повернула к открытому строению. Внутри прохладного полутемного помещения было пусто, в тишине раздавалось лишь тихое пофыркивание лошадей. Подбежав к своему коню, обняла его за шею, прижалась мокрым от слез лицом к теплой морде и зарыдала уже в голос.
Когда смогла немного успокоиться, то оседлала Вихря, вскочила в седло и направила коня прочь от академии. Я все скакала и скакала, не различая дороги, и добралась до города. Вокруг возвышались темные силуэты домов, копыта лошади гулко стучали по мостовой, вокруг не было видно прохожих. Эта необычная тишина заставила меня придержать повод и остановить коня. Оглядевшись по сторонам, поняла, что заехала в самый отдаленный район. Это были даже не кварталы торговцев и зажиточных жителей, а те самые трущобы, где мне никогда не доводилось бывать, зато я была о них наслышана. И вот то, что знала об этих местах, вызвало нешуточное беспокойство и заставило вновь дернуть повод, чтобы Вихрь побыстрее унес нас отсюда.
Конь сделал несколько шагов и вдруг снова остановился.
— Вперед, Вихрь, вперед, — понукала я жеребца, начиная волноваться.