Ваш знакомый дьявол. Как распознать психопата

 И я заплатил. Мне и в голову не пришло, что он может меня обмануть, и я беспечно радовался такому удачному вложению. Роберт привез мне рекламные проспекты, стал показывать фотографии дома — все выглядело как нельзя лучше. Как нельзя правдивее. Только потом я узнал, что никакого дома, естественно, не было. Мои деньги Роберт просто зачислил себе на счет. 
Но понял я это только через год. А до этого мы с Робертом сделали еще несколько таких «совместных вложений». Правда, они уже не были такими большими, как первое, но в целом по указке Роберта я выдал ему 650,000 фунтов. Это были деньги, которые я откладывал для сына, — но я думал, что, распорядившись ими так умно, смогу потом выдать ему вдвое большую сумму.
 Хотя уже до того, как мошенничество Роберта раскрылось, я получал некоторые сигналы, по которым должен был понять, что здесь что-то не так. Как бы глупо это ни звучало, однажды в пабе один приятель рассказал мне, какой Роберт, оказывается, страстный любитель такс — они с ним полдня живо обсуждали достоинства этих коротколапых собачонок. Я рассмеялся и сказал, что это глупости, он же лабрадоров любит. Я убедил себя, что это какое-то недоразумение, и отмахнулся от подозрений, но все-таки эта история меня слегка насторожила. Любимых собак ни с какими другими не спутаешь. 
 Как-то раз Роберт привел с собой в паб новую подругу. Крисси недавно развелась и была очень богата, и меня немного удивило то, как явно Роберт за ней приударил. Вообще она милая женщина, но немного грубоватая и резкая. Вели себя они довольно шумно для нашего тихого паба, а через несколько дней Роберт написал мне сообщение, что Крисси позвала его с собой съездить ненадолго в Венецию и что они остановятся в Gritti Palace — самом дорогом и фешенебельном отеле города. Конечно, я сразу понял, что ей понравилось тратить на Роберта деньги бывшего мужа, а Роберту — пользоваться ее щедростью. Это было не похоже на моего друга, но я старался радоваться за него. Через несколько недель Крисси переехала в его дом, и вскоре мы узнали — в маленьком городке все про всех знают, — что за аренду стала платить она. 
Но мы с Робертом продолжали встречаться. Хотя мы и заключали вместе сделки, мы редко говорили о бизнесе. Роберт развлекал меня невероятными историями из своей жизни: о службе на спасательном катере, о путешествиях по свету, о прекрасных женщинах, с которыми его связывала судьба. Он намекнул, что был женат не один и даже не два раза. О Крисси мы особо не говорили — разговоры о ней смущали меня, и я пытался их обходить. Если он и упоминал ее, то всегда как-то холодно: говорил о том, как много денег она на него спускает, и смеялся. Я старался не обращать внимания, говорил себе: «Каждому свое».
С момента нашего знакомства прошло уже около года, когда Роберт сказал мне, что они с Крисси улетают на две недели на Барбадос. И больше я его не видел. Где-то через месяц до меня дошло, что я не только не могу найти его самого (его телефон был отключен, на электронные письма он не отвечал), но и понятия не имею, как проверить те сделки, которые мы вместе заключали: он ведь всем этим один занимался. В конечном счете риелтор, сдававший Роберту дом, обратился в полицию. И только тогда я узнал, что его разыскивают за массовое мошенничество — я был всего лишь одной из множества его жертв. Но, пусть это звучит по-идиотски, я до сих пор не знаю, что огорчает меня больше — то, что я потерял деньги, или то, что я потерял друга.
  Джеффри, 56 лет  
Заводить дружбу может быть так же увлекательно и волнительно, как начинать роман: вероятно, вам захочется проводить с новым знакомым все свободное время, говорить часами, с восторгом выявляя все новые и новые черты сходства между вами, и, возможно, даже строить вместе планы на будущее. Настоящая дружба встречается редко — и бывает крепче, чем брачные узы. Этот особенный для вас человек станет вашим поверенным, будет знать все ваши тайны, сочувствовать неудачам и поддерживать в начинаниях.
Но, конечно, все это не имеет никакого отношения к дружбе с психопатом — он не способен на преданность и сопереживание, ему ни до кого, кроме себя, нет дела. При этом он прекрасно знает, как сделать так, чтобы вы поверили, будто такого чудесного друга у вас никогда не было и не будет. Как вы видели из этой истории, Роберт легко сумел убедить Джеффри в том, что он настоящий друг: у них было — или казалось, что было — очень много общего. Роберт тешил самолюбие Джеффри — признал его самой «большой шишкой» в поселке, потом обратился к нему за помощью как к местному «знатоку» и, наконец, предложил начать совместный бизнес.
И теперь бедный Джеффри гораздо больше страдает от предательства друга, чем от утраты денег — что, кстати, совершенно нормально. Почему-то всем нам кажется, что тот, кого мы считали другом, относился к нам так же искренне — даже если он потом «кинул» нас на деньги. Признать, что вы так «запали» на обманщика, — все равно что сознаться в собственной наивности и доверчивости; а такое унижение мало кто вынесет. Но не надо ругать себя «дураком» и «растяпой»: психопаты лукавы и хитры, и им ничего не стоит нащупать самые тонкие струны вашей души.
Как правило, у психопатов с самого начала есть преимущество: они набиваются к нам в друзья как раз в тот момент, когда мы сами остро нуждаемся в новых отношениях. Мы ищем поддержки со стороны, когда чувствуем себя неуверенно: из-за того ли, что «откололись» от бывшей компании, из-за переезда ли на новое место или перехода на другую работу. В 1959 году проводилось исследование, в рамках которого двум группам женщин сказали, что их сейчас будут бить током. При этом одну группу предупредили, что разряд будет болезненным, а другую заверили, что они даже ничего не почувствуют. Пока готовилось оборудование, им предложили на выбор — подождать процедуры в одиночестве или с кем-нибудь вместе. В напуганной группе (то есть первой) было в два раза больше желающих побыть в компании{12}.
Если мы с вами выбираем в друзья тех, кто близок нам по духу, то психопат ищет таких «друзей», у которых есть что-то, что ему нужно, или которые могут быть чем-то ему полезны. Далеко не всегда его послушной марионеткой становится кто-то скромный и неприметный — на самом деле, психопата гораздо больше манит ореол почета, окружающий человека важного, выдающегося и наделенного властью, потому что именно такой «друг» поможет ему укрепить свое положение в обществе.
Для завоевания симпатии у психопатов припасен один очень хитрый трюк. Они прекрасные имитаторы и умеют перенимать манеру речи (темп, употребление тех или иных слов и выражений и т.д.) и жесты собеседника. Это помогает тут же наладить контакт: мы расслабляемся и начинаем на подсознательном уровне симпатизировать человеку, который находится с нами «на одной волне».
У нас, не-психопатов, есть одна трогательная черта: когда мы видим, как человек, который нам нравится, попадает в неловкую ситуацию, он начинает нравиться нам еще больше — мы как бы думаем про себя: «Ну, все мы люди, всякое бывает». И психопат тоже способен вызвать в нас такое чувство, причем сам того и не желая. Он может слегка завраться или позволить себе какую-то бестактность, которая, на самом деле, выдаст его безразличное отношение к окружающим, — но из-за того, что он сам нисколько из-за этого не смутится и, возможно, даже посмеется над своей ошибкой, мы проникнемся к нему только большей симпатией. Скорее всего, мы подумаем: «Хорошо, что он не воспринимает себя слишком серьезно». Одно радует: слишком заносчивые и высокомерные психи этим трюком воспользоваться не смогут.
Суть любых отношений для психопата — в возможности эксплуатировать других и заставлять их исполнять его желания. Он не понимает, как это так: сделать другу одолжение — если, конечно, одолжение делают не ему. Если вы попросите его об услуге, он либо воспримет ее как своего рода «кредит» (который он, и дня не пройдет, потребует вернуть с процентами), либо оскорбится, потому что сочтет вашу просьбу попыткой его использовать — а этого он не позволит никому и никогда.