Мой личный пейзаж страха (СИ)
Встречный народ, и так вечно тушующийся при моем появлении, сегодня в открытую шарахается и пытается слиться со стенами. Правильно делают, ведь мне позарез нужна разрядка, иначе зверь сожрет сначала меня, а потом все, что попадется под руку.
От напряжения сжатых кулаков на белых бинтах повязки появилось красное пятно – снова кровит. Надо бы сдаться эскулапам, перетянули бы там потуже, но я упрямо иду в другую сторону, в свою берлогу. В голове созрел план действий на ближайшие часы: сначала – нажраться. Ну, хоть немного, иначе разнесу тут все к чертям. Хотя, и после не факт, что не разнесу. Но выпить хочется до одури. И курить. И пристрелить эту чертову ведьму.
Выпью, схожу пожру в столовку, потом – в тренажерку, немного скинуть напряжение и успокоиться, и пустячное ранение этому не помеха. Ну, а потом, собственно, воспитательный процесс. Оно и к лучшему, что я выжду несколько часов. Во-первых, хоть немного успокоюсь и не совершу прошлых ошибок. А во-вторых – ожидание наказания, как известно, страшнее самого наказания. А судя по глазам Карми, она уже мысленно прощалась с жизнью. Понятливая, только не там, где нужно. Было бы побольше мозгов – сидела бы в общаге на жопе ровно – в этом случае сегодняшний вечер был бы для нее относительно радостным.
Ну хотел же с ней по нормальному! Где виски? Была же где-то бутылка. Обшариваю весь свой импровизированный бар, состоящий из бутылок алкоголя всех сортов и степеней крепости и устроенный в вечно пустом холодильнике, и, наконец-то, нахожу желаемое. Закуриваю сигарету и откидываюсь в кресло, глотая обжигающий напиток прямо из горла. Прикрываю глаза и, шумно вдыхая и медленно выдыхая, пытаюсь совладать с собой. Повезло тебе, Карми, что я обещал больше не причинять боли. Но я не обещал оставить тебя в покое, а есть вещи и похуже ударов. Например, пугающая неизвестность – сегодня ты хлебнешь ее по полной. Ну и, конечно, за тобой должок, который я возьму обязательно, хочешь ты того или нет – не зря же я ради тебя подставлялся под пули. Ради тебя, милая, только ради тебя.
Воспоминания, занимающие мои мысли по дороге в столовую, вызывают раздражение. Тем вечером, в подвале заброшенного фабричного здания, я подставился хуже тупого неофита, вообще мозги отключил – ведь мог и подохнуть, остаться там навсегда. После прыжка в темноту, сопровождаемого отборными матами Макса, я увидел на столе среди грязного тряпичного хлама то, ради чего все это и затевал. И тогда я потерял чутье и нюх, и очень не вовремя, потому что именно в этот момент из-за стола выглянула отвратительная изгойская рожа. Сразу за рожей появился автомат, достаточно современный и почти новый, как я успел отметить краем сознания до того, как пуля обожгла плечо. Две другие, попавшие в грудь, не причинили сильного вреда, ударившись о прочнейший кевлар бронежилета. Но, из-за ничтожного расстояния между нами, сила удара двух снарядов была такова, что меня отбросило к стене, о которую я крайне неудачно приложился головой, на некоторое время потеряв сознание. И от контрольного в голову меня спас только все тот же Макс, изрешетивший последнего оставшегося в живых урода серией выстрелов. Так что жизнь за жизнь – мы в расчете. Ведь пару лет назад именно я точно так же спас его шкуру. В общем, я еще легко отделался – ударом башки, парой крупных гематом на груди и легким ранением в руку. Но цель того стоила.
Время приема пищи уже закончилось, но работники общепита, увидев припозднившегося клиента, со всех ног бросились сервировать стол, не желая испытывать судьбу медлительностью. Пришедшая во время позднего ужина новая мысль заставляет, прихватив все ту же бутылку, быстро пойти в сторону диспетчерской. Провинившаяся неофитка подождет. Глубокая ночь, когда страшнее всего – лучшее время для моих планов, а сейчас еще и одиннадцати нет.
Молодой парень-диспетчер резво вскакивает и вытягивается по стойке смирно при моем появлении. Подобострастным тоном, льстиво заглядывая в глаза, тут же интересуется:
- Как обычно?
- Да, – киваю я, приятно удивленный его понятливостью, – за всю последнюю неделю. И погуляй где-нибудь.
Весь следующий час я сижу, развалившись у монитора с бутылкой виски, по минутам рассматривая жизнь Карми со всех сторон, снятую сотней камер, установленных по всему Бесстрашию. С мазохистским нетерпением жду и опасаюсь только одного – если узнаю, что трахалась с Дэниэлом – обоих будет не спасти. Так и зарою – вместе.
Но кадр сменяется кадром, день новым днем, а Карми все так же тренируется, общается в столовой со своими сотоварищами, болтается с девчонками по этажам, а по вечерам дополнительно кидает ножи или стреляет из автомата по мишеням. Дружелюбного урода камеры показали всего несколько раз, когда они вместе обедали, и потом, когда тащил веник к ее тумбочке. С удовольствием рассматриваю стоп кадр переодевающейся в комнате девушки, разглядывая смугловатое стройное тело с такими волнующими изгибами. Совсем скоро снова вспомню, как оно реагирует на меня.
Кадры нежного поцелуя на краю пропасти заставляют зверя с интересом поднять голову и, обнажив ядовитые клыки, засмеяться резким отвратительным смехом в предвкушении сегодняшней ночи. Чувствую, что мои планы еще слишком мягкие для нее, не заслужила она относительно сдержанного и спокойного свидания.
А чем же она занята сейчас? О, как мило – в общаге заплетает волосы в какую-то хитрую косу своей убогой подруге, которой попало от меня недавно веником по лицу. Прямо-таки умиротворяющая картина. Лучше бы спать ложилась – подъем уже скоро. Но чувствую, как видение девушки, аккуратно перебирающей темные пряди подруги понемногу успокаивает. Эта камера стоит в углу комнаты, поэтому Карми видна мне немного сбоку, но взгляд цепляется и не может оторваться от легкой спокойной улыбки, золотистой волны распущенных волос и плавных аккуратных движений рук. Глубоко вздыхаю и откидываюсь на спинку кресла, запрокидывая голову на закинутые назад ладони. Сейчас на пару часов в тренажерку – работа с грушей всегда успокаивает, и, наконец-то, наступит время долгожданной встречи.
В тренажерном зале в этот час народу не так много, как обычно – всего лишь полтора десятка Бесстрашных, коротающих вечер за спортивными снарядами. Не глядя ни на кого, иду в самый дальний угол, именно к той груше, с которой занималась недавно моя проштрафившаяся неофитка.
Несколько пробных ударов, чтобы оценить работоспособность раненой конечности…
- Эрик, а что у тебя с Карми? Просто, если ты уже наигрался, могу принять эстафету! Давно хочу уже эту девку раком поставить, – растягивая слова, насмешливо спрашивает Катон, стоящий за моей спиной.
Застываю на месте, не веря своим ушам. Вот это ты, падла, вовремя. Вот это ты удачно вылез, прям как знал. Медленно разворачиваюсь и смотрю на него в упор. Не отводя взгляда от парня, с наглой усмешкой наивно дожидающегося ответа, начинаю разминать шею.
- Ты-то мне и нужен! На ринг!
Первое мгновение Катон вообще не понял, о чем я, так и стоит, глупо хлопая глазами. Но через пару секунд шарящие по моему лицу глаза находят все признаки смертельной опасности, которые мозг быстро перерабатывает в сигнал бедствия – таким меня редко кто видит. И далеко не каждый успевает рассказать об увиденном, упокаиваясь с миром навсегда. Улыбка сползает с лица, он инстинктивно пятится назад, выставив руки вперед успокаивающим жестом. В недоумевающем голосе слышны ноты страха, что заставляет мою кровь пульсировать от бешенства.
- Эрик, спокойно, ты что?! Я же пошутил, просто так ляпнул, не подумав. Если у вас серьезно, то я затыкаюсь! И мысли больше о ней не будет!!! Просто я и подумать не мог…
Резкий удар в челюсть заглушает последние слова идиота, заставляя захлебнуться на полуслове. Хрен с ним, с рингом, убью прямо здесь. Вот оно, самое то, что мне сейчас нужно – чего на слабой девке отрываться, когда есть практически равный соперник, посмевший пожелать МОЕ. Не давая прийти в себя, наношу опасный удар в висок, который, будь он нанесен в полную силу, мог бы стать для него последним. Катон падает как подкошенный, закрываясь руками. Сам напросился. Если останется в сознании, то даже спасибо скажу за то, что с каждым ударом жестокий зверь прячется все дальше, а, значит, Карми с ним не встретится.