Русская Атлантида Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское в истории и русской государс
Все это сильно встревожило Орду. Не сумев столкнуть в военном конфликте Московскую и Литовскую Русь, Едигей сам двинулся на Москву. Подрывая основу московско-литовского сотрудничества, его тумены прежде всего разорили города Переяславль, Юрьев-Польский, Ростов и Дмитров, переданные Василием Дмитриевичем в кормление Свидригайло, а также Рязань. После чего осадили Москву. В штурме города Едигей надеялся на помощь тверского князя Ивана Михайловича, но эти расчеты не оправдались. Времена, когда по призыву Орды русские князья с легкостью поднимались друг на друга, миновали. Иван Михайлович Тверской на помощь Едигею не выступил. Кроме того, Василий Дмитриевич сумел поднять против ставленника Едигея — хана Булат-Султана — ордынских царевичей. В Орде началась междоусобица. Едигей вынужден был снять осаду Москвы и поспешить в Орду. Урон, нанесенный нашествием Едигея Московскому княжеству, был значителен. С ним связано и обратное возвращение в ВКЛ Свидригайло, который, по летописи, от «Едигеевых татар утомился зело», а все вместе это конечно же вновь ослабило позиции Москвы в споре с Вильней за верховенство в собирании русских земель, да и разрушенное пришлось восстанавливать не один год. В общем, Василию Дмитриевичу на некоторое время стало не до вражды с литовско-русским княжеством, к которой он и раньше-то не очень стремился.
А вот Витовт и Ягайло решили использовать ситуацию, чтобы развязать себе руки на западе, тем более что крестоносцы не унимались. Вершиной их военно-политической деятельности и кульминацией так называемой Великой войны ВКЛ и Польши с Тевтонским орденом, пожалуй, стала победа над крестоносцами под Грюнвальдом (Танненбергом). Это выдающееся для всей Прибалтики событие свело к минимуму смертельную опасность, более двух веков исходящую для балтских народов, белорусов, поляков, новгородцев и псковичей со стороны Ордена. В исторической литературе до сих пор продолжается спор о том, кто сыграл решающую роль в достижении этой победы — Витовт, Ягайло или вообще «смоленские полки». В зависимости от национальной принадлежности историков трактовки бывают самые разные. Нам же здесь важно заметить, что и Великая война, и Грюнвальдская битва были коалиционными. То есть возможность нанесения смертельного удара по Тевтонскому ордену появилась лишь тогда, когда Великое княжество Литовское и Польское королевство усилились и сблизились настолько, что смогли выйти на решающую битву с вековым противником, а по существу с ударной силой всего европейского рыцарства и Римской курии в Восточной Европе, вместе.
Как известно, римские папа и курия всегда приравнивали православную Русь к еретическим, едва ли не языческим народам, а балтские народы ВКЛ вплоть до 1387 года так и вовсе были язычниками. До прямого крестового похода на этих «схизматиков», санкционированного Римской курией, дело не дошло, но принципы, определяющие отношение к ним латинского мира, на практике долгое время демонстрировали именно немецкие Тевтонский и Ливонский рыцарские ордена в Прибалтике. Смыслом существования этих рыцарских государств изначально считалась защита латинской церкви от неверных и приведение их к истинному христианству в его католической ипостаси любым путем, преимущественно мечом, огнем и кровью. Правда, это не мешало крестоносцам, когда надо, корректировать свои отношения и даже заключать союзы со своими соседями-схизматиками, в том числе для борьбы с латинскими христианами.
Но после Кревской унии и крещения балтов Великого княжества Литовского по католическому обряду тевтонцы с ливонцами оказались в особо трудном положении не только в силу новой расстановки сил в ареале своей деятельности, но и потому, что лишались главного идеологического оправдания своего пребывания в Прибалтике — объекта миссии. Тем не менее и в новых условиях орденское руководство посчитало за лучшее не признавать реальность христианизации Литвы и еще активнее стало пропагандировать необходимость продолжения реализации своей задачи — защиты христианства от неверных «оборотней язычников-литовцев» и русских «схизматиков», не признающих верховенство римского папы. А этот фактор всегда определял орденскую политику в отношении сопредельных славянских государств, включая католическую Польшу. Так что изменилось немного. Более того, взбешенный заключением Виленско-Радомской унии между ВКЛ и Польшей великий магистр Тевтонского ордена Конрад фон Юнгинген решил покончить с польско-литовской угрозой, пока еще было не поздно. В своем письме римскому папе он прямо обвинил Ягайло и Витовта в том, что они объединились заодно с русскими «схизматиками» во вред Ордену и всему христианству, так как с помощью польского короля «язычники и схизматики» оказались более подготовленные к войнам, чем «все христиане».
Ульрих фон Юнгинген.
Территория Тевтонского ордена.
Используя стремление Витовта к сохранению независимости Литвы от Польши, Орден сумел в 1398 году завладеть Жемайтией. Далее добился временного объединения своих ветвей в Пруссии и Ливонии, образовав коридор вдоль побережья Балтики, и покорил шведский остров Готланд. В 1402 году орденские власти попытались захватить Гродно, выкупили у Сигизмунда Люксембургского так называемую Новую Марку, охватывающую Польшу с северо-запада, а также завладели некоторыми северными землями Польского королевства (Добжинская земля) в результате залогов. Одновременно Орден укреплял свои позиции в территориально раздробленной Ливонии, намереваясь начать экспансию на Новгород Великий. Эти действия таили в себе большую опасность как для ВКЛ, охватываемого, как обручем, с северо-востока и запада, так и для Польши. Перед Восточной Европой встала дилемма: кто кого, но многое зависело от того, какие позиции займет польско-литовская монархия, которая тоже далеко не всегда была «белой и пушистой».
После провала попыток наладить мирные переговоры и прихода в 1407 году к власти в Тевтонском ордене энергичного и экспансивного великого магистра Ульриха фон Юнгингена вооруженное столкновение Ордена с Польским королевством и Великим княжеством Литовским стало неизбежным. Дипломатическая и стратегическая подготовка компании началась в конце 1408 года, а зимой 1409–1410 годов в Беловежскую пущу стали стягиваться войска ВКЛ — подвозились пушки и каменные ядра, приспособления для штурма замков, комплектовались обозы с оружием, продовольствием, снаряжением, табуны лошадей и гурты скота.
Поводом для начала Великой войны Польши и ВКЛ с Тевтонским орденом единодушно считается восстание против владычества крестоносцев в Жемайтии, начавшееся в 1409 году, скорее всего, не без подстрекательства со стороны дипломатии Витовта. Восставшие обратились к Витовту и всем европейским государствам с воззванием, в котором писали: «Орден не ищет душ наших для Бога, он ищет земель наших для себя, он нас довел до того, что мы либо должны ходить по миру, либо разбойничать, чтоб было чем жить. Как они после того смеют называть себя братьями, как смеют крестить? Кто хочет других умывать, должен сам быть чист». Восстание сразу поддержало Великое княжество Литовское, а следом и Польское королевство, правда, на первых порах лишь политически. Великий магистр Тевтонского ордена Ульрих фон Юнгинген, предвосхищая возможность военной поддержки ВКЛ со стороны Короны польской и располагая данными о слабой тогда еще готовности Польского королевства к конфликту, решил начать боевые действия именно с него.
Война разразилась в августе 1409 года и на первом этапе проходила под знаком превосходства Тевтонского ордена, войска которого временно заняли некоторые польские земли (Добжинская земля и северная Куявия). Досталось и приграничью Великого княжества Литовского. Организовать достойное сопротивление врагу Ягайло тогда не сумел, а войска Витовта могли прибыть к нему на помощь лишь в следующем году. Тем не менее даже собранные наспех силы польского ополчения осенью 1409 года смогли частично вернуть утраченные территории в Куявии. Но в целом хвастаться было особо нечем. Поэтому Ягайло охотно согласился на девятимесячное перемирие (до 24 июня 1410 года), заключенное при содействии чешского короля Вацлава IV Люксембургского. Правда, позже он признал права Ордена на всю Литву и требовал запретить Польше помогать «неверным» в ВКЛ.
