Правила счастья
– Спасибо, я уже поел, – ответил Джей и приподнялся на локте.
Джуно стояла в нерешительности. Если она усядется рядом с ним, он, вероятно, сочтет себя обязанным поддерживать разговор, размышляла она. А час для разговоров слишком поздний, да и настроение у нее неподходящее.
– Ты, наверно, безумно устал, – сказала она. – И хочешь пойти спать. Не обращай на меня внимания.
– Я не устал, – он посмотрел на нее своими желтыми глазами. – Я все еще живу по нью-йоркскому времени. К тому же я вообще мало сплю. Уж скорее это ты должна валиться с ног. Ты ведь работала целый день.
– Если это можно так назвать, – неохотно ответила Джуно. Глаза у него были действительно потрясающие. Золотистые, раскосые, густо опушенные ресницами. Их взгляд как будто касался ее кожи, и у нее возникало ощущение, что он не просто ее раздевает, а просвечивает рентгеном. Она вспомнила, как он дотронулся до ее лица, стирая тушь, и невольно вздрогнула от возбуждения.
– Так чем ты занимаешься? – спросил он, слегка подпрыгнув, потому что аквариум с Убо громко булькнул.
Боже правый, он намерен вступить в беседу, поняла Джуно. Но его взгляд, холодный и сексуальный, был при этом отнюдь не дружеским, а строгим и оценивающим – словно взгляд школьного учителя. Ей совсем не хотелось обсуждать сейчас график уборки по квартире.
– Ну, знаешь, это что-то вроде оказания помощи людям в трудных ситуациях, – пробормотала ока, прислоняясь к противоположному подлокотнику дивана и откусывая большой кусок бутерброда.
– Звучит весьма торжественно, – он приподнял брови, но развивать тему не стал. Вместо этого он ударил прямо в самое больное место. – Похоже, вечер прошел неудачно?
Джуно откусила такой огромный кусок, что чуть не подавилась. Без сыра сэндвич был ужасно невкусным, и она долго-долго жевала, прежде чем смогла проглотить.
– С чего ты взял? – осторожно осведомилась она.
Он уперся подбородком в костяшки пальцев, не сводя с нее глаз:
– Так, интуиция. Тебя бросил любовник? Она чуть не заскрипела зубами, услышав его снисходительную, как у врача, интонацию.
– У меня нет любовника, – она отшвырнула сэндвич на кофейный столик.
– Нет любовника? – его интонация стала еще более снисходительной.
– У меня не любовник, а любовники, – запальчиво сказала она, нимало не заботясь о фактической стороне своего заявления. – Во множественном числе. Я практикую случайные сексуальные связи.
Очень похоже на занятия сексом с моим бывшим любовником, только более регулярно. – Это была дежурная шутка из ее номера, она железно гарантировала как минимум легкий смех в зале.
Но Джей даже не улыбнулся. Он только приподнял одну золотистую бровь, а глаза цвета виски смотрели не мигая.
Джуно не поняла, как это произошло, но в течение минуты они пристально смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Все это время она героически боролась с разными физиологическими феноменами, как назло, одолевшими ее тело: то бурчание в животе, то приступ отрыжки, то неудержимое желание выпустить газы, но она поклялась не проронить ни слова и не отвести взгляда. Это был нешуточный поединок, и она решила выйти из него победителем.
Сигнал об окончании поединка подал звонок телефона. Джуно с облегчением повернулась в его сторону и не сразу осознала, что чего-то не хватает. Она с тревогой посмотрела на клетку с Пуаро, кочую Джей, как оказалось, накрыл подарочным перуанским балахоном.
– Я не нашел ничего другого – такого же большого, чтоб хватило накрыть клетку, – извинился он.
На полпути к телефону она остановилась, предчувствуя, кто это звонит.
– Джуно, киска, это Джон, – после тирады автоответчика раздался густой маслянистый голос с йоркширским акцентом. – Ты слышишь меня, Джуно? Похоже, нет, – после длинной паузы отчетливо заиграла музыка, и на этом фоне послышалось, как Джон закуривает и затягивается сигаретой. – Знаешь, я не уверен, что этот янки тебе передал – кто он вообще-то такой? – но я тебе уже звонил. Я хотел поздравить тебя с днем рождения, киска. Я подумал, может, ты еще не легла, – и может, даже не прочь приехать ко мне. У меня есть для тебя подарочек. Приезжай, и он будет твой. Позвони мне, – и в комнате раздались гудки.
Джуно по-прежнему стояла на полпути между диваном и телефоном, ее сердце очутилось подозрительно близко к дыхательному горлу. Если бы Джея не было в комнате, она бы сняла трубку. Сегодня ночью, один-единственный раз, она предприняла бы эту поездку на такси в Клапам. Она бы залезла в их старую постель так же привычно, как немолодая актриса залезает в костюм перед поднятием занавеса. Она бы занялась любовью с Джоном – о, как ужасна была бы эта любовь, тусклая, наверняка пропитанная пивом, и все-таки, несмотря ни на что, приносящая наслаждение – наслаждение почувствовать себя желанной. А затем она подождала бы, когда он заснет. И, услышав его глубокое, с сонным причмокиванием, дыхание, она уткнулась бы лицом в его теплое плечо, как ребенок в уютное одеяло, и погрузилась бы на несколько часов в драгоценное ощущение безопасности, пока утро с его беспощадной трезвостью не напомнило бы ей, какая же она идиотка.
Сегодня ночью, будь Джуно одна, она бы обязательно сделала это. Вместо того чтобы вести тут поединок с незнакомцем, который не только раздражает ее, но и внушает страх. И все же подложечной ямкой она ощущала, что все еще здесь потому, что этот незнакомец сексуально притягивает ее, как магнит. А вот о Джоне ничего подобного уже сказать нельзя.
– Как тебе Триона? – спросила она с деланным интересом, поворачиваясь к Джею. Она решила вернуть ситуацию в нормальное русло.
– Шон ее очень точно описал.
– Как же он ее описал?
– Сказал, что описать ее невозможно. Джуно улыбнулась и кивнула:
– Да, это именно о ней.
Она вышла на кухню за выпивкой. Налив водки и глядя на нее, она вздохнула:
– Что ж, поживем немного. – Наблюдая за пузырьком воздуха на поверхности стакана, она вспомнила слова, произнесенные Лулу этим вечером: «Действуй в нужном направлении, детка».
Одним махом она опрокинула содержимое стакана и вновь наполнила его, перед тем как вернуться в гостиную.
Дальше события развивались спонтанно. На полпути к дивану Джуно ощутила в себе готовность к импровизациям и всплескам остроумия, так как водка, двигаясь по пищеводу, сметала все преграды.
– С тобой все в порядке? – с тревогой спросил Джей, наблюдая за ее упорными попытками глотать и дышать в одно и то же время.
– Не то слово, – ответила она и закашлялась. Глазами она обследовала местность в поисках подходящей позиции, чтобы начать «действовать в нужном направлении».
Джей по-прежнему занимал большую часть дивана, глядя на нее снизу вверх, не мигая и не отводя глаз. Джуно вдруг почувствовала себя невероятно одинокой и беззащитной.
– Я думаю, мне пора помыться, – неожиданно заявила она и сама удивилась, почему именно эти слова пришли ей в голову. Она ведь уже принимала ванну этим вечером. Она чувствовала себя как Бланш Дюбуа из «Трамвая „Желание"», когда та пытается ускользнуть от сексуального гиганта Стэнли.
Джей посмотрел на нее слегка удивленно, но от комментариев воздержался. Она быстрым шагом направилась в ванную, чтобы открыть кран.
Опустившись на пол и прижимаясь лбом к прохладной эмали, она пробормотала:
– Боже, ну отошли его спать, ну пожалуйста. – Она вылила водку в пенящуюся воду.
Собравшись с силами, она вылила туда же полбутылки успокоительной пены для ванн и прильнула к зеркалу, чтобы обозреть, пока стекло не запотело, результаты воздействия этого сокрушительного вечера. Местами проблемы, конечно, были, но в целом она выглядела куда лучше, чем ожидала. Она сбросила одежду и надела старый махровый халат Шона, висевший на двери, на его крючке. Жаль, что она не заметила его раньше, когда принимала ванну в первый раз. Он был восхитительно мягкий и пушистый.
Закрыв кран, она вернулась в гостиную. Джей по-прежнему сидел на диване с «Чирз!» в руках и с благоговением разглядывал фото Белль Винтер, как мусульманин суры в Коране.