Недотрога

Послушать его, так Ким просто неразумное дитя и требовала от него слишком многого!
– И… тебе нисколько не страшно после ее угроз?
– У нее нет ключа от моей квартиры, – Тони потянулся, вытягивая длинные ноги, – так что прокрасться внутрь и порезать мои костюмы она не сумеет. И вообще, вряд ли Ким окажется настолько мстительной, что станет искать наемного убийцу. – Казалось, его забавляет эта мысль.
– А как насчет разоблачения в прессе? – Вики никак не могла успокоиться. Нельзя, чтобы имя Тони чернили из-за нее. Пусть даже ему наплевать на общественное мнение…
– Что ж, я публичная фигура… – Откинув голову на спинку кресла, он сидел с полузакрытыми глазами. – Однако моя частная жизнь никого не касается. Но тебе беспокоиться не о чем. Ким угрожала сгоряча. По дороге в Майами она остынет, на пути в Нью-Йорк совсем успокоится. Через пару дней она будет увлеченно рассказывать всем и каждому, с каким удовольствием она наконец избавилась от меня.
…Мартин не скрывал радости. Хорошо, что его племянник расстался со своей пышногрудой блондинкой. С Вики он был более откровенен и заявил, будто всерьез опасался, что Тони испортит себе жизнь, однако вечером, за обедом, он вел себя сдержаннее и лишь заметил, что Ким не показалась ему идеальной парой для его племянника. Когда же Тони стал допытываться у дяди, кто, по его мнению, для него идеальная пара, Мартин отделался загадочным молчанием.
Вики избегала разговоров на опасную тему. Ей было нелегко. Кроме того, поведение Тони ее озадачивало. Оба они, казалось, забыли о том, что произошло у бассейна. После того как Ким пулей вылетела из гостиной, Вики ждала от Тони хоть каких-то объяснений, однако он отмалчивался. Его поведение было для нее красноречивее всяких слов.
Когда мужские голоса превратились в далекий гул, она позволила себе снова пережить те восхитительные мгновения, когда он прикоснулся к ней губами. Разум говорил ей, что глупо даже вспоминать об этом, однако сердце ее не соглашалось с разумом. Вдруг она поняла, что Тони и Мартин давно замолчали, и встала, собираясь убрать со стола.
– Оставь, – приказал Тони. – Вернемся в гостиную и выпьем. По крайней мере, мне сейчас выпить необходимо.
Вики заметила на столе рядом с его прибором бутылку, в которой почти ничего не осталось. Он выпил ее почти в одиночку.
– Хорошее вино, – кивнул он, словно читая ее мысли.
– Ты пей, – сказала Вики. – А вам, сэр, лучше бы соку…
– Пожалуй, – проворчал Мартин. – Хотя я уверен, что сок вредит моему пищеварению. Фруктовые кислоты, знаете ли, разъедают стенки желудка.
Вики подошла к старику и ласково поцеловала его в лоб.
– Вот не знала, что у вас такие медицинские познания!
Мартин схватил ее за руку и легонько пожал.
– Она просто прелесть, правда? – спросил он, глядя на Тони. – Если перед тем, как идти спать, вы заглянете сюда и пожелаете мне доброй ночи, обещаю, что весь вечер буду пить один только сок!
Вики вздохнула с облегчением, оказавшись на кухне. Ей хотелось быть подальше от Тони. Она старательно тянула время: вытерла со стола, вручную перемыла всю посуду, а потом еще расставила все по местам, хотя могла бы просто сунуть тарелки и бокалы в посудомоечную машину.
Выполняя рутинную работу, она думала о другом. Ей удалось убедить себя в двух очень важных вещах. Первое. Она не привлекает Тони как женщина. Он просто почувствовал любопытство. И второе. Чувство, которое испытывает к нему она, не что иное, как обыкновенное вожделение, иначе говоря – похоть. Прежде такое вожделение было ей незнакомо. Страсть словно выпрыгнула на нее из-за угла и накрыла с головой, как огромная океанская волна. Она вела себя глупо и недостойно, пошла на поводу у низменных желаний. Однако она способна обуздать свою похоть!
Когда, спустя почти два часа, Вики вернулась в гостиную, она твердо решила больше никогда не поддаваться страсти. Однако оказалось, что Тони сидит там один, а Мартина и след простыл.
– Он устал. Я отвел его в спальню. – Тони даже не подумал включить верхний свет – большая комната была погружена во мрак, который отчасти рассеивал мягкий, приглушенный свет двух настольных ламп.
– Надо было позвать меня.
– Я вполне в состоянии уложить своего дядюшку спать, Вики. И потом, ты, кажется, получала удовольствие от своего каторжного труда.
– Вовсе нет! – Вики заметила, что Тони, судя по всему, выпил изрядно. Голос у него был абсолютно трезвым, однако на круглом столике рядом с ним стояла полупустая бутылка виски, а сам он расслабленно растянулся на диване.
Он скучает по Ким, решила Вики, скучает, но не хочет себе в этом признаться. А поскольку он слишком много выпил, ему хочется помучить и ее. Волосы у него растрепались, словно он безостановочно взъерошивал свою шевелюру пальцами. Он напомнил ей обиженного мальчишку. Ей захотелось пригладить ему волосы, успокоить, приласкать…
Но в его присутствии ей снова стало жарко. Волна желания, зародившись внизу живота, постепенно охватывала ее всю.
– Ладно, хорошо, – согласился он, – ты не мученица. Может, ты нарочно избегаешь меня? Да. Избегаешь. По-моему, так и есть. – Он пошарил рукой по столу, нащупал стакан и долил в него остатки виски. Поднеся стакан к губам, он посмотрел на нее. – Но зачем тебе меня избегать? Вот загадка, правда? Если ты, конечно, не… – он медленно цедил слова и вдруг наградил ее молниеносной улыбкой, от которой у Вики едва не остановилось сердце, – если это не потому, что я к тебе прикоснулся… Скажи, Вики, разве я не прав?
Вики почувствовала, что близка к обмороку. Теперь она в точности понимала чувства девушек викторианской эпохи. Сердце готово выскочить из груди, ноги подкашиваются, лоб покрыт испариной.
– Иди сюда, сядь рядом со мной, и мы обо всем поговорим.
– Я совершенно не думала ни о чем таком, – солгала она, – а тебе надо перестать пить.
– Я больше ни капли не выпью, если ты подойдешь ко мне и сядешь рядом! – Он закинул руки за голову, не сводя с нее глаз.
Вики нерешительно шагнула к дивану. Чем ближе она подходила, тем сильнее ей хотелось броситься к нему. Наконец она оказалась прямо перед ним.
Тони немного подвинулся и похлопал рукой по сиденью.
– Садись. Вот сюда. Теплое местечко. Вики осторожно присела на краешек.
– Мне действительно жаль, что у тебя так вышло с Ким, – сказала она, отчего-то радуясь.
– Почему тебе жаль? Ведь она тебе не понравилась.
– Не сказала бы, что она мне не понравилась. Она просто очень сильно отличается от меня. Она даже немного меня испугала. Особенно ее высокий рост. – Рядом с Ким Вики казалась себе чуть ли не пигмеем.
– Ясно. Испугала. За что же ты ее жалеешь? Забыла, как она мне угрожала? И потом, я ведь тебе говорил, что все равно у нас с ней ничего бы не вышло. Ты должна радоваться.
– Ну… да, наверное. – Вики в очередной раз поразилась длине его ресниц. – Хотя всегда грустно, когда приходится разрывать отношения, правда? Конечно, ты, наверное, и здесь отличаешься от обычных людей, – задумчиво заключила она, – ведь тебе пришлось пережить столько романов.
– Спасибо большое, – оживился Тони. – Вот что мне в тебе больше всего нравится, так это то, что ты всегда говоришь правду, всю правду и ничего кроме правды. Что же, по-твоему, большое достоинство постоянно менять партнерш, выяснять отношения, строить новые?
– Мне очень жаль, если я тебя обидела.
– Вот как? Неужели? – Задумчивые голубые глаза медленно, нарочито медленно изучали ее, и Вики беспомощно кивнула. Он не глотал слова, как все пьяные, однако был необычайно для себя разговорчив и искренен. Наконец она увидела, как его рот медленно расплывается в улыбке. – Значит, тебе очень жаль?
– Мне жаль, что все так вышло, и жаль, что у меня вырвалось… неподобающее… – Почему он так на меня смотрит? Вики стало трудно дышать. Может быть, его глаза так блестят из-за спиртного? Вики почти не приходилось общаться с пьяными. Ее родители ставили на стол вино, только когда приходили гости, да еще на Рождество. Ни один ее знакомый не пил виски бутылками.