Торнадо по имени Холли

Обед в маленьком местном ресторане прошел очень весело. И не только потому, что Карл и Нейлс шутили, болтали без умолку, развлекая всех. В разговоре с ними раскрылась новая и очень привлекательная сторона характера Эрика. Таким она его еще не знала.
— Тебе надо чаще так делать, — заметила она, когда перед ней снова возникла непроницаемая маска вместо нормального человеческого лица.
— Делать что? — Между темными бровями появилась морщина недоумения.
— Расслабляться и от души веселиться. Как ты отдыхаешь, Эрик?
Он открыл перед ней дверцу машины и помог ей сесть. Затем уселся за руль.
— Я играю в гольф и теннис.
— Полная ерунда. Это я хорошо знаю. Отец и братья тоже играют в эти игры. Но это не имеет никакого отношения к отдыху. Деловые переговоры и сделки на зеленой траве. Я имею в виду простой отдых без разговоров о бизнесе. Как сегодня вечером.
— Холли, я работаю по шестьдесят-семьдесят часов в неделю. У меня нет времени на всякие глупости, особенно сейчас, когда слияние банков еще не завершено.
— Ты должен выделить время для отдыха или...
— Избавь меня, пожалуйста, от банальностей! Я уже их слышал.
Он не сказал, от кого. От своей бывшей невесты. Их слышали все свадебные гости. Присцилла выкрикнула их перед тем, как отбросить в сторону букет невесты и кольцо с огромным бриллиантом и выскочить из церкви в платье, стоившем астрономическое число баксов.
— Как ты себя чувствовал, зная, что живешь в одной комнате с геем? Испытывал неловкость? — решила она переменить тему.
— Нет. Первые два года я об этом не знал. А потом, когда лучше узнал Карла, уже полностью доверял ему. Он уважал мой выбор, а я его.
Значит, Эрик вовсе не чопорный, ограниченный человек, как она думала. Его не назовешь неисправимым занудой. И это очень плохо. От меднолобого поддонка, она бы не потеряла голову.
Он свернул на подъездную дорожку и поставил машину рядом с джипом Холли.
— Я не вижу седан Октавии. — Холли внимательно оглядела двор.
— Значит, по каким-то причинам не смогла приехать. Я честно сообщил ей о свидании, так что к нам никаких претензий быть не может.
Еще днем Холли решила не приглашать его в дом, можно сказать, «на место преступления».
— Что-то мне не хочется пока идти домой. Такая чудная погода. Я немного посижу здесь на качелях и понаслаждаюсь вечером. Так что... Спасибо за обед и за то, что познакомил со своими друзьями. Очень милые люди. Я хорошо провела вечер. Спокойной ночи, Эрик!
Она прошла по террасе и опустилась на качели. Эрик вместо того, чтобы понять намек и уйти, последовал за ней и встал рядом с ней.
— Ты очень талантливая, — сказал он.
— Гм? — Она поморгала, надеясь рассеять чувственное наваждение, тотчас охватившее ее.
— Я имею в виду твои работы в ресторане.
— А-а. Да. Спасибо.
Она сделала входную дверь и несколько декоративных витражей в зале. Во время обеда хозяин подошел к их столу и поприветствовал ее. Потом сообщил всем присутствующим, что в зале находится художница Холли Прескотт, автор витражей в их ресторане. Спасибо ему! К ней потом подошли несколько человек и, поздравив с прекрасно выполненной работой, спросили, как можно с ней связаться. Так что еще несколько визиток разошлись по возможным будущим клиентам. Если повезет, она получит какой-нибудь крупный заказ.
Эрик закинул руку на спинку качелей и нагнулся, приблизив свое лицо к лицу Холли. Сердце девушки сжалось от страха и сладкого предвкушения.
— Ты закрыл мне лунный свет. А, кроме того, раз Октавии нет, то тебе нет необходимости отрабатывать по полной программе ритуал прощания. Сегодня без него можно вполне обойтись. Отправляйся восвояси!
— Перед очередным свиданием надо пересмотреть наши правила.
— У тебя слишком много правил. Правила аукциона. Правила поведения. Правила свиданий. А ты не пробовал просто жить? Жить, как хочется. Смирительная рубашка условностей стала одной из причин моего бегства из старой жизни.
— Правило первое: ты должна отвечать на мои звонки. Желательно в течение двадцати четырех часов. Правило второе: никакого возмутительного заигрывания.
От второго правила кровь бросилась ей в лицо.
— Заигрывания? Ты смеешься надо мной? Я и не думаю флиртовать с тобой.
— Правило третье: если ты игнорируешь правила, то смирись с последствиями. Ясно?
От злости ее будто обдало горячей волной.
— Учти, когда я нервничаю, то говорю все, что на уме. Случилось так, что я действительно находила тебя привлекательным. К чему лицемерить и лгать? Но это не значит, что мы должны прыгать друг на друга.
— Ты опять за свое. Я же тебя предупреждал. — Он обхватил ее за плечи.
— Эй! Подожди мину...
Вопреки протестам он овладел ее губами. Его язык, жаркий, грешный проник к ней в рот. Боже милостивый, этот мужчина знал, как поцелуем свести женщину с ума! А когда он подушечками пальцев стали дразнить ее ноющие соски, она вздрогнула и выгнулась всем телом.
О господи, как она оказалась у него на коленях? Сама забралась или он посадил ее? Холли не могла вспомнить. Как ему удается довести ее до такого состояния? Она опять ведет себя как распутница. Пора с этим кончать! Холли высвободилась из объятий Эрика, соскочила с качелей и отошла в дальний конец террасы, одергивая подол платья.
— Эрик, мы не должны этого делать.
— Вот видишь, к чему может привести легкомыслие. А если ты будешь следовать правилам...
— Ох, не тебе это говорить, Эрик Олден! Не взваливай ответственность на меня. У меня нет привычки, вешаться на шею мужчинам.
— Я никогда не хожу туда, где меня не хотят. — Взгляд его стал холодным и колючим.
— Я никогда не говорила, что не хочу тебя, — в отчаянии простонала она. — Но мне нельзя уступать собственным слабостям, слишком многое я потеряю в этом случае.
— Что именно?
— Лучшую подругу. Себя. — Она проклинала свой несдержанный язык. Как легко он заставляет ее раскрывать свои секреты. — Забудь, что я сказала. — Она почувствовала, что он стоит у нее за спиной.
— Объясни.
Холли вздохнула, чувствуя себя в ловушке. Она уже и так унизилась перед ним.
— Первый раз в жизни мне нравится, где я и кто я. Мой дом. Моя работа. Мои подруги. — Она сдула со лба прядку волос. — И я хочу уважать себя, когда наши свидания закончатся.
— И ты не сможешь уважать себя, если у нас начнутся интимные отношения? — Его темные, точно безлунная ночь, глаза смотрели на нее в упор.
— Наверное, нет. Не знаю. Последние семь лет мне приходилось постоянно бороться, чтобы оставаться на плаву. И конечно, допускать ошибки. Отношения с тобой, деньги, которые я одолжила Лайлу... — все это удары по моей устоявшейся жизни. Боюсь, не пришлось бы мне ползти на коленях в «Калибр-клуб» и просить работу. Мечта папы тогда исполнится. Я получила еще один урок — я не гожусь для этого мира. Твоего мира, Эрик. И это разделяет нас с тобой, усложняя и без того нелегкое положение.
— Что я могу сделать, чтобы тебе помочь? — Он стоял, засунув руки в карманы. Лицо его будто окаменело.
— Не знаю. Одна половина моей души говорит, что мне надо бежать от тебя. Смириться с тем, что Октавия высмеет нас в своей газете. А другая...
— А другая? — проскрипел Эрик.
— Забудь, я паникую и не могу ясно мыслить. — Он потянулся к ней. Она пробежала по террасе и всунула ключ в замок. На пороге Холли обернулась. — Эрик, поезжай домой, пока мы и вправду не совершили большую ошибку.
Эрик стоял на веранде своего дома и просматривал субботнюю газету. Как этой чертовой Октавии Дженкинс удалось поместить вчерашнюю фотографию в сегодняшней газете? Он знал, что в рубрике «Стиль жизни» статьи пишутся задолго до выхода газеты в свет, но всегда оставляется место для «горячей» новости. Но Холли на коленях у Эрика в самозабвенном поцелуе уже не новость. Он изучал помещенную в газете фотографию, и в нем проснулось желание.