Сага о саго, или Из-под почвы до верхушек деревьев
Еще один иностранец, подумал Тим. Разве ему шотландской дамы мало?
— Кажется, нет, сэр, — холодно ответил он.
— Здесь есть несколько книг. Погоди-ка…
Он поднялся и уверенно направился к заставленным книгами полкам, пробегая взглядом по корешкам, испытующе проводя по ним пальцами. Наконец он вытащил две книги и замер в поисках третьей.
— Видишь ли, — заметил он, все еще стоя спиной к Тиму, — даже если дерево растет пятнадцать лет, а то и больше, срубить его можно только в течение десяти дней, сразу как оно начнет цвести, иначе никакого саго не получишь. Все соки уйдут в цветы. Ты понимаешь меня, мой друг?
Он вернулся к креслу, положил книги на стол и пролистал одну из них.
— Но, доктор, коли так, — резко ответил Тим, — деревья нужно сажать отдельными участками в разное время, иначе потом придется рубить десятки тысяч одновременно… и где вы отыщите столько работников?
Доктор одобрительно улыбнулся.
— Как верно ты это подметил! — сказал он. — Отлично! Думаю, жена Неда найдет в твоем лице прекрасного помощника. Да, так вот. Я заложил в этих книгах несколько страниц. Я хочу, чтобы ты сел и их прочел: прямо здесь и сегодня же. Посмотри также другие страницы — все, что покажется тебе интересным. В твоем распоряжении столько «Локса» из Килбеггана, сколько тебе угодно.
Он поднялся, и Тим тоже встал, крайне удивленный.
— А как же моя новая хозяйка? Она осталась в Погмахоне…
Доктор потрепал его по плечу.
— Друг мой, не стоит об этом волноваться. Я сейчас же отправлюсь к ней. Я объясню, что попросил тебя провести небольшое исследование, это будет ей необычайно приятно. Сядь, расслабься и пропусти еще стаканчик. По дороге я загляну в зал, узнать, как идет работа у Билли Колума. И велю Сарсфилду тебя не тревожить, разве что через пару часов пусть принесет поднос с ужином.
Тим Хартиган улыбнулся. Этот человек порой совершенно невыносим, но сердце у него на месте.
— Что ж, спасибо, доктор, — сказал он. — Это очень любезно с вашей стороны. Я так и поступлю. Но, пожалуйста, предупредите Сарсфилда кое о чем.
— О чем же?
— Только не саго.
— Ха-ха! Только не саго.
Доктор помахал ему рукой и исчез, забрав с собой маленькую коробку.
5
Тим Хартиган взял одну книгу, сел в кресло и пролистал ее. Хороший крупный шрифт, заметил он с одобрением. Наконец, открыв книгу на отмеченной странице, он положил ее обложкой вверх и сосредоточил свое внимание на стакане: налил себе добрую четверть пинты, добавил чуть-чуть воды и с удовольствием залил себе в глотку. Неудивительно, подумал он, что древние монахи были такими замечательными учеными, ибо у них хватало мудрости прибегать к снадобьям, придающим разуму зрелость и равновесие и утоляющим телесную жажду, между тем как жажда знания лишь обострялась от вина из взращенных Господом виноградников человеческой мудрости.
Он оглядел библиотеку дружелюбным взглядом, затем перенес книгу, бутылку и стакан на большой стол и с благодарностью нырнул в глубокое кресло, принадлежащее лично достопочтенному Юстасу Беггли. Затем приступил к чтению.
«Диетическая космография» Слитора, с. 627.Истинная саговая пальма произрастает на низких заболоченных землях, достигая высоты тридцати футов. К пятнадцати-двадцати годам она начинает плодоносить и может использоваться для получения крахмала.
К этому времени внутренность ствола превращается в съедобную губчатую массу, окруженную жесткой корой — помимо коры, древесины дерево не содержит. На этом этапе дерево выпускает последние цветущие шипы, которые через три года сменятся плодами и семенами. Если позволить такому случиться, весь крахмал будет потерян, и ствол превратится в полую скорлупу, а дерево погибнет в этом последнем порыве. Но с появлением соцветий дерево сразу же срубают, распиливают на куски от четырех до шести футов каждый и отвозят на фабрику.
Там их разрезают вдоль и извлекают из ствола губчатую массу. Затем ее помещают в воду и промывают до тех пор, пока все волокна и прочие примеси не всплывают на поверхность. Массу некоторое время выдерживают в воде, в результате чего крахмал оседает на дне бочки и промывается, затем вода сцеживается. После этого полученный крахмал высушивается и превращается в грубую саговую крупу.
Чтобы приготовить саго для продажи, эту крупу снова размачивают и помещают в мешки и, подвесив к потолку помещения, тщательно трясут и молотят.
Затем ее протирают сквозь сито с различными ячейками, чтобы отделить «жемчужное саго», «гранулированное саго» и так далее, затем высушивают их на открытом воздухе или в печи.
Очистка саго и разделение на разные сорта в соответствии с европейскими стандартами, производится в основном китайцами в Сингапуре.
В 1913 году среднегодовой импорт саго, саговой крупы и саговой муки в Великобританию составил около 29 000 тонн.
«Книга Марко Поло, венецианца» (в двух томах), изданная сэром Генри Июлем, полковником. Том 2, с. 200.У этих людей нет пшеницы, но есть рис, который они едят с молоком и мясом. Пьют они и вино, получая его из деревьев, о которых я вам рассказывал. Расскажу тебе еще об одном чуде. У них есть дерево, из которого получается мука, прекрасная мука, пригодная в пищу. Эти деревья очень высокие и толстые, но с очень тонкой корой, и внутри они наполнены мукой. Мессир Марко Поло, который все это видел собственными глазами, рассказывал, что ему и его людям довелось отведать хлеба, изготовленного из этой муки, и хлеб этот был превосходным.
Там же, с. 304–305.
Представляет интерес запись о саговом дереве, о котором упоминает и Одорик. Рассказ Рамузио, однако, подробнее и точнее: Если снять верхнюю, чрезвычайно тонкую кору, обнаруживается слой древесины, толщиной в три пальца, под ним же — только мучнистая мякоть, вроде той, что у карволо [3]. У этого дерева такой толстый ствол, что об хватить его могут только два человека сразу. Эту мучнистую мякоть опускают в бочки с водой и взбивают палкой, так что отруби и другие отходы всплывают, а чистая мука опускается на дно. Тогда воду выливают, а из очищенной муки делают пасту разнообразных форм. Мессир Марко Поло не раз ее отведывал и привез немного в Венецию. По виду она напоминает ячменный хлеб и похожа на него вкусом. Древесина сагового дерева тяжела, как железо, и, если бросить его в воду, оно сразу пойдет ко дну. Дерево можно разрубить сверху донизу, как тростник. Когда извлекут муку, остается кора — как было сказано, в три дюйма толщиной. Из нее делают короткие копья: не длинные, поскольку длинные были бы столь тяжелы, что никто не смог бы их поднять, тем паче. — метнуть. Один конец у копья заостряют и обжигают в огне, такое копье пробивает любые доспехи намного лучше железного.
Малайский архипелаг 1896, А. Э. Уильямс:
Для изготовления саго берут взрослое дерево, готовое зацвести. Его срубают под корень, очищают от листьев и стеблей и срезают широкую полоску коры с верхней части ствола. Под ней обнаруживается мякоть, рыжеватая у основания дерева, а выше — чисто бегая, по твердости, как сушеное яблоко, но с волокнами, идущими вдоль ствола примерно в четверти дюйма друг от друга. Мякоть разрезают или размалывают в грубый порошок при помощи приспособления, изготовленного специально для этого… Через мякоть пропускают воду, так что на выходе из фильтра образуется плотная масса, а волоконные остатки отбрасываются, и получается полная корзина саго. Смесь воды с саго пускают по желобу, который сдавливают, так что посередине остается осадок, а лишняя вода вытекает в сток. Когда желоб почти заполнен, масса крахмала красноватого оттенка комкуется в цилиндрические куски весом около тридцати фунтов, тщательно покрывается листьями саго и в таком виде продается — это сырое саго. Если его положить в кипящую воду, оно образует толстые клейкие куски, вяжущие на вкус, и употребляется в пищу с солью, лимоном и красным перцем. Саговый хлеб изготавливается разными способами, из муки выпекают лепешки в небольших глиняных печах, по шесть-восемь в каждой печи. Размер лепешки — около трех четвертей дюйма в толщину и от шести до восьми в поперечнике. Сырое саго разламывают, высушивают на солнце, измельчают в муку и тонко просеивают. Печь разогревают на тлеющих углях и слегка посыпают изнутри саговой мукой. Дверцу сразу закрывают плоским куском саговой коры, и через пять минут лепешки готовы. Горячие лепешки хороши с маслом, а если в них добавить немного сахару и растолченных какао-бобов, они просто превосходны. Они мягкие и чем-то похожи на пироги из кукурузной муки, но с легким специфическим запахом, пропадающим в очищенном саго, которое поставляют в нашу страну. Если их не собираются есть сразу, то в течение нескольких дней высушивают на солнце и увязывают в связки по двадцать. Тогда их можно хранить годами, они очень твердые, очень жесткие и сухие.