Сокрушенный (ЛП)

Эмма покачала головой.
- Невероятно. - Она у туалетного столика, пробежалась глазами по тому, что он достал из карманов после концерта: несколько медиаторов, его документы, мобильник и кожаные браслеты. Она подняла браслеты, примерила на свое тонкое запястье, затем положила их обратно, качая головой.
- Пожалуйста, продолжай.
- Я зашел в номер и нашел ее голой в моей постели. - Обычно он не мешкает и пользуется случаем в своих интересах, но тогда это его не соблазнило. - Я решил не звать Гари или охрану отеля, и вместо этого, бросил ей одежду, оправдываясь, что у меня не было презервативов, затем подтолкнул ее к двери. После чего я быстро забыл о ней, развалившись на кровати. На следующее утро мы обнаружили один из автобусов разрисованным.
Она слушала, смотря так, будто могла что-то ответить на это, но не стала.
- Я рассказал им, что случилось прошлой ночью, и они решили, что это чертовски весело. Особенно Стив, который проследил, чтобы в моей гримерке были презервативы на следующем концерте. Марвин, наш менеджер, дополнил в закулисном райдере, что нужна еще...
- Миска с разноцветными презервативами. - Эмма сократила расстояние между ними и села на краю дивана, она подобрала колени под себя и положила свои туфли на кофейный столик впереди. - Что еще ты требуешь в этом райдере?
- Диван, подобный тому, на котором ты сидишь.
Поглаживание ее руки взад-вперед по мягкой части дивана было столь завораживающим.
- Мило.
- Личная гримерка, чтобы я мог побыть один, когда мне это необходимо.
- И как же часто это случается?
- Намного чаще, чем ты думаешь.
Она подняла бровь в молчаливом вопросе.
Он взглянул на листы бумаги, лежащие на столике рядом с ее туфлями.
- Мне необходима тишина, чтобы писать. В последнее время не очень хорошо получается.
Ее взгляд остановился в том же направлении.
- Можно?
- Конечно. - Какого черта? Он никогда не показывал свои песни кому-либо до тех пор пока не будет доволен ими. Он никогда раньше не позволял женщинам так тщательно осматривать свои вещи. Тем не менее, было в Эмме что-то такое… Она обладала впечатлением спокойствия и естественного любопытства, которое оставило его довольным ею. Она не вела себя как фанатка и это было освежающе.
Девушка подняла верхний лист, затем следующий.
- Ты пишешь стихи перед музыкой?
- Всегда.
Третий лист присоединился к двум другим в ее руках и Джо задержал дыхание. Несколько ударов прошло прежде, чем она вернула листы обратно на стол. Еще несколько прежде, чем она встретила его взгляд.
- Это… красиво.
Красиво - это не то слово, которым его стихи называли раньше.
- Прошу прощенья?
- Немного меланхоличные и пугающие, но красивые. Ты - современный трубадур.
Он поймал себя на том, что смеется. Что это, дважды за сегодня? Это рекорд.
- Что смешного? То, что ты написал – поэзия. Я вполне уверена, что трубадур был композитором и исполнителем лирических стихов и песен.
Красиво. Боже, он порезал вену и закапал страницу, а она считает, что это было красиво?
- Надо воспользоваться этим в следующий раз, когда буду бронировать отель, - Трубадур.
- Ты бронируешь под вымышленными именами. - Это не было настоящим вопросом, больше похоже на заключение, озвученное вслух.
- Я нашел способ, как удержать голых женщин от вламывания в мой номер.
Она наклонила голову и изучала его с минуту.
- Ты шутишь, но… не находишь это смешным.
В его жизни чувство юмора мало помогало. Он был сломленным — это не то, к чему бы он допустил ее.
Эмма вытянула свои ноги и положила свои пятки рядом с туфлями.
- Ты не хочешь поговорить об этом, да?
Джо посмотрел на голые пальцы ее ног, покрашенные в ярко-розовый, на больших пальцах нарисованы два крошечных белых цветка.
- Неудобная обувь?
Она ухмыльнулась и положила голову на спинку дивана.
- Знаешь, тебе просто нужно сказать: “Смени тему, Эмма”.
- Смени тему, Эмма.
Ее улыбка осталась, но черт побери если частичка света не ушла из ее глаз.
- Моя подруга Элисон убедила меня купить их, чтобы надеть этим вечером, решение, о котором я буду сожалеть. Уверена, что выглядят они прекрасно, но они не созданы для прогулок.
 - Элисон была на концерте вместе с тобой?
- Да, была. Она купила билеты. И подарила один мне.
- Так значит, ты - фанатка? - Это был наитупейший вопрос, не так ли?
- Да, фанатка. В конце концов билеты были в центре в первом ряду.
- Тебе понравился концерт?
- Да. У тебя отличное сценическое обаяние.
- Интересно. Большинство людей говорят, у меня прекрасный голос.
- Это правда, по крайней мере, когда ты не забываешь слова собственных песен. - В ее глазах появился интерес. - Но почему я должна хотеть быть, как все, и говорить тебе это?
- Что я могу сказать, - ответил он, смотря на ее губы. - Ты отвлекла меня.
- Ты уже упоминал это. - Она тоже посмотрела на его губы и провела языком по своей нижней, будто бы представляя его вкус.
Джо проглотил стон. Его член уперся в ширинку джинс, просясь на волю.
- Это правда. И, Солнышко, ты не сможешь быть, как все, даже если постараешься.
Она покорила его, черт побери, как никто другой. И дело вовсе не в соблазнительном теле и убийственных голубых глазах. С ней было просто говорить. Она не требует и не ожидает, что он будет кем-то другим, только собой — не суперзвездой, а просто мужчиной. Находясь рядом с ней, он действительно чувствует умиротворение. То, чего он не ощущал долгое-долгое время.
- Это хорошо или плохо?
Он подождал, пока она подняла взгляд к его глазам.
- Определено, хорошо.
Ее лицо озарила улыбка, временно ослепляя его своим блеском. Он развернулся к ней всем телом, пытаясь стать ближе. Ее аромат вторгся в его легкие, новый, цветочный и чертовски возбуждающий.