Нэк Меч

— Мы не хотели бы тебя разочаровывать, но…
— Ничего, говорите как есть, — ответил Нэк. — Имеются ли у вас доказательства того, что на ваш дом нападали воины круга?
— Нам кажется, что такие доказательства есть.
— Но это самоубийству подобно! Конечно, мы живем не только за счет хижин, но они во многом влияют на наш стиль жизни. Особое, общедоступное положение хижин всегда и всеми уважалось.
— Мы тоже так думали. Но, как видишь…
Нэк вздохнул:
— Да, я вижу. Но хочу, чтобы вы знали, что я не собираюсь мириться с подобным разбоем, и уверен, что большинство кочевников меня поддержит. Могу ли чем-то я помочь вам?
Ненормальные нерешительно переглянулись.
— Не мог бы ты отнести письменное сообщение о случившемся, записку, в наше главное поселение?
— С удовольствием. Но здесь небезопасно, и вам может понадобиться помощь и защита. Если я уйду, вы очень скоро можете погибнуть.
— Мы не можем бросить наш пост на произвол судьбы, — печально сказал один из ненормальных.
— Даже под угрозой смерти? — спросил Нэк.
— Это вопрос принципов.
Нэк пожал плечами.
— Поэтому вас и называют ненормальными. Вы ненормальные и есть.
— Но если ты доставишь наше сообщение…
— Я доставлю ваше сообщение. Но сначала я позабочусь о вашей защите. Думаю, что через пару дней я смогу собрать несколько человек…
— Нет. Это идет вразрез с нашими понятиями.
— Послушайте, ненормальные! — воскликнул Нэк, начиная раздражаться. — Сейчас самое время эти понятия поменять, иначе ваш дом очень скоро превратится в груду дымящихся развалин, под которыми вы найдете свою могилу. Посмотрите вокруг и вдумайтесь в то, что происходит.
— Нам и так приходится уступать обстоятельствам, — ответил старик. — По всему видно, что ты человек опытный и знаешь жизнь. Пойми, если мы перестанем жить в соответствии с нашими принципами, то нам незачем будет больше жить вообще.
Нэк покачал головой.
— Ненормальные, — повторил он еще раз, но уже с уважением, начиная проникать в суть своеобразной отваги этих людей. — Давайте вашу записку.
В главном поселении ненормальных имелась школа. Записка предназначалась доктору Джонсу и должна быть передана Нэком ему лично в руки.
За столом перед дверями в комнату доктора, как часовой, охраняющий покой своего начальника от вторжения посторонних, сидела молодая ненормальная блондинка.
— Кто хочет видеть доктора Джонса? — спросила она, смерив профессиональным всепонимающим взглядом фигуру Нэка. Девушка была просто потрясающе, раздражающе чиста.
— Нэк Меч.
— Нек или Нэг?
Нэк непонимающе уставился на блондинку.
— Ах да, конечно, неграмотный, — сказала она через несколько секунд. — Доктор Джонс примет вас прямо сейчас.
Нэк прошел в кабинет и вручил послание пожилому лысому мужчине, сидящему в кресле за просторным столом, очевидно доктору Джонсу. Доктор немедленно сломал на конверте печать, достал исписанные листки бумаги и впился в них глазами. Выражение лица доктора стало очень мрачным.
— Если бы у нас была телефонная связь! Значит, наши грузовики не смогли прорваться? — вопрос доктора был излишен — все и так ясно.
— Те двое ваших людей, которые послали со мной записку, сейчас скорее всего уже мертвы, — сказал Нэк. — Ненормальные не хотят прислушиваться к голосу разума. Я предлагал им защиту, но они…
— Стиль нашей жизни отличается от твоего. В противном случае мы были бы теми же кочевниками — какими многие из нас были в молодости.
— Ты был воином? — недоверчиво переспросил Нэк. — Какого оружия?
— Меч, так же как и ты. Но это было почти сорок лет назад.
— Что заставило тебя уйти от кочевников?
— Я открыл для себя высшее понимание жизни, другую философию.
Ага.
— Ту самую, которая заставила этих ненормальных умереть на своем посту? Поторопись, может быть, еще не поздно отозвать их обратно.
— Я так и сделаю.
Хорошо хоть у предводителя ненормальных остались крупицы разума!
— Что произошло в стране? Почему на ваши посты и хижины нападают? Никогда раньше такого не случалось.
— Просто ты не помнишь этого. Но это не важно. Я могу дать тебе ответ, но пока не окончательный.
Доктор Джонс облокотился о стол и задумчиво принялся на разные лады смыкать и размыкать пальцы.
— В течение последних месяцев у нас не было возможности поставлять в хижины обычный рацион. В некоторые из них подолгу не привозилось вообще ничего, и это, естественно, раздражало приходящих туда для ночевки прохожих воинов. Увидев такое, многие из них озлобились и, не имея присущей цивилизованным людям душевной устойчивости, начали изливать свою озлобленность в виде бессмысленных разрушительных действий. Они страдали от голода, им нужна одежда и оружие, но ни того, ни другого, ни третьего в хижинах больше не было. Они почувствовали себя несправедливо обманутыми.
— Но что мешает вам развозить припасы по хижинам как раньше?
— А то, что нам самим этих припасов больше никто не привозит. Нашей основной функцией было распределение оружия и пищи по хижинам, сами мы ничего не производили. В нашем распоряжении есть несколько механизированных ферм, но продукты, которые там производятся, — капля в море по сравнению с обычным объемом снабжения.
— Значит оружие, одежду и еду вам дает кто-то другой? — понял Нэк.
— До недавнего времени это было именно так. Однако в течение последних месяцев никто и ничего нам не привозил, а наши собственные запасы подошли к концу. Поэтому при всем своем огромном желании мы оказались не в состоянии снабжать хижины, результатом чего как раз и явились все те несчастья, которые ты на своем пути обнаружил.
— Но что случилось с ними? Я имею в виду тех, кто доставлял вам припасы.
— У нас нет с этими людьми связи. Все телевизионные приемники внезапно прекратили прием передач, из чего можно было сделать вывод о серьезной аварии в системе энергоснабжения. Наши посланные за припасами грузовики не вернулись. Боюсь, что кроющаяся где-то в нашей системе ошибка внезапно проявила себя и теперь нам придется за эту ошибку расплачиваться. Положение очень серьезное.
— И все хижины теперь будут разрушены?
— Очень может быть. И, чего я боюсь больше всего, все наши школы, фермы и больницы тоже. Мы не сможем отразить нападение большого количества вооруженных людей, тем более во многих местах одновременно. И если нам не удастся исправить положение в ближайшее время, я глубоко сомневаюсь в том, что нам удастся сохранить в будущем наше сообщество в его существующей форме.
— Означает ли это, что беда коснется нас всех — и вас и кочевников?
Доктор Джонс кивнул:
— Ты отлично ухватил суть.
— Нужно узнать, что случилось с вашими поставщиками. И человек, который возьмется за это дело, должен быть не из вашего числа. Он должен уметь сражаться. Если ваши водители грузовиков похожи на тех стариков, которых я спас, то…
Доктор Джонс опять согласно кивнул.
— Если хотите, я могу взяться за это.
— Ты очень великодушен. Но ты не сможешь разобраться в деталях. Мне необходим письменный отчет…
— Да, я не умею писать. Но вы можете отправить со мной того, кто писать умеет, и я буду защищать его.
Джонс вздохнул:
— Твое предложение очень соблазнительно. Но мы не должны использовать тебя в таком качестве, это противоречит нашей этике. Защищая «ненормального», ты подвергнешь себя серьезной опасности.
— Ты прав. Я не смогу помочь людям, которые не имеют разума.
— Поэтому все, что мне остается, это поблагодарить тебя за доставленное послание, — доктор встал. — Ты волен оставаться с нами сколько хочешь. Но я сомневаюсь, чтобы спокойная жизнь была тебе по душе.
— А я сомневаюсь в том, что жизнь ваша и дальше будет спокойной, — сказал Нэк. — Кроме того, подобная жизнь противоречит моей… моей философии.
Нэк взялся за рукоятку меча:
— Вот этим я живу.