Жнани-йога

Прежде всего мы должны перенестись воображением далеко назад, к самому началу «дня Брахмы»; – мы находимся на рассвете этого дня, занимающегося из темноты «ночи Брахмы». Но прежде, чем двинуться дальше, мы должны сказать нечто относительно этих «дней и ночей Брахмы», – о которых часто говорится в восточных писаниях.
Учение йогов знает многое о «днях и ночах Брахмы», о «вдыхании и выдыхании творческого принципа», о периодах «манвантар» и периодах «пралай». Эта идея проходит через всю историю мысли Востока, хотя в различных формах и различных толкованиях. Идея эта заключает в себе оккультную истину, что в космической природе существуют чередующиеся периоды деятельности и бездеятельности, – дни и ночи, – вдыхание и выдыхание, – пробуждение и сон. Этот основной закон проявляется во всей природе, от вселенных до атомов. Рассмотрим его в его применении к мирам.
Обратим здесь внимание на то, что во многих изложениях индусских учений говорится, будто и сам Абсолют подлежит этому закону ритма и имеет, подобно своим проявлениям, свои периоды покоя и работы. Это неправильно. Высшие учения этого не говорят, хотя на первый взгляд и кажется, что они содержат такое утверждение. На самом деле учение говорит, что творческий принцип, хотя и проявляет этот ритм, но сам он, как он ни велик, является все же только проявлением Абсолюта, а не самим Абсолютом. Высшие учения индусов очень тверды и не имеют колебаний относительно этого пункта.
Есть еще другая сторона вопроса, относительно которой существует много разногласий. Когда в мире наступает период творческой бездеятельности, то это вовсе не значит, что деятельности нет нигде. Наоборот, у Абсолюта никогда не бывает прекращения деятельности. Пока в одном мире или одной систем миров – ночь, в других системах идет интенсивная деятельность полдня. Когда мы говорим «вселенная», мы подразумеваем мир солнечных систем, – миллионов таких систем, – составляющих ту вселенную, о которой мы знаем. Высшие учения говорят нам, что эта вселенная есть только одна из систем вселенных, число которым миллионы, – и что эта система – составляет часть высшей, и так далее и так далее – до бесконечности. Как сказал один индусский мудрец: «Мы хорошо знаем, что Абсолют постоянно создает миры в своем бесконечном уме, – и постоянно их разрушает; – и что, хотя между созданием и разрушением проходят миллионы миллионов лет, самому Абсолюту это кажется лишь мгновением ока.
Таким образом, выражение «день и ночь Брахмы» говорит только о чередовании периодов деятельности и бездеятельности в одной определенной вселенной среди бесконечного количества других вселенных. Упоминание об этих периодах деятельности и бездеятельности вы найдете в «Бхагавадгите», великой эпической поэме индусов. Кришна говорит:
«Миры и вселенные, – и даже весь мир Брахмы, один день которого равняется тысяче „юг“ (четыре миллиарда земных лет) и каждая ночь которого занимает столько же времени, – и этот мир должен возникнуть и исчезнуть...
Дни Брахмы сменяются Ночами Брахмы. В Дни Брахмы все вещи возникают из невидимости и становятся видимыми. А с приходом Ночи Брахмы все видимые вещи снова исчезают в невидимость. Вселенная, которая раз существовала, расплывается и потом снова воссоздается».
И дальше Кришна говорит:
«В конце кальпы, – Дня Брахмы, периода творческой деятельности, – Я отзываю в свою природу все вещи и все существа. А в начале следующей кальпы Я выпускаю из себя все вещи и все существа и снова осуществляю мой творческий акт».
Здесь мы можем сказать, кстати, что современная наука придерживается теории периодов ритмической смены подъема и падения; эволюции и распада. Она говорит, что с какого-нибудь определенного момента прошлых периодов времени началось поступательное или эволюцюнное движение, продолжающееся и теперь; и что, согласно закону природы, должно наступить время, когда будет достигнута высшая точка и начнется обратное движение по нисходящему пути, которое придет к своему концу; за ним последует длинный период бездеятельности; а затем опять начнется новый период творческой деятельности и эволюции – новый «день Брахмы».
Эту идею о законе ритма в мировом проявлении поддерживали мыслители всех времен и народов. Герберт Спенсер определенно проводил ее в своих «Основных началах»; он говорит: «Эволюция должна закончиться полным равновесием или покоем». И затем: «Из общего прогрессирующего движения к равновесию отнюдь нельзя вывести заключения, что будет достигнуто состояние всеобщего покоя или смерти; но если процесс рассуждения заканчивается таким выводом, то дальнейший процесс рассуждения указывает на возобновление деятельности и жизни». И затем: «Ритм – в общем итоге перемен – чередует эры эволюции и распада». Древние западные философы также проводили подобную идею. Гераклит учил, что мир проявляется в циклах, а стоики утверждали, что «мир движется по бесконечному циклу, проходя те же самые стадии». Последователи Пифагора шли даже далее и утверждали, что «следующие один за другим миры, похожи один на другой до мельчайших деталей». Эта последняя идея – идея «вечного возвращения», – хотя ее сторонниками является много мыслителей, не входит в учения йогов, которые, наоборот, говорят о бесконечном прогрессе, – об эволюции самой эволюции. Учения йогов в этом отношении более сходятся с линией мысли Лотце, выраженной в его «Микрокосмосе». Так, он говорит: «Ряды космических периодов... каждое звено которых связано с каждым следующим звеном... последовательный порядок этих отделов составит единство, как бы идущую в одном направлении мелодию». И таким образом через творения Гераклита, стоиков, пифагорейцев, Эмпедокла, Виргилия и до настоящего времени, до Ницше и его последователей, мы видим проходящую одну и ту же идею мирового ритма, – основное понятие философии древних йогов.
А теперь, возвращаясь к главному пути нашей мысли, – остановимся на первых лучах рассвета начинающегося Дня Брахмы. Это поистине начало, потому что еще ничего нельзя видеть, – нет ничего, кроме пространства. Никакого следа материи, силы или ума, в том виде, как мы понимаем эти термины. В этой части бесконечного пространства, – т. е., конечно, в этой «части» бесконечного ума Абсолютного, Единого, так как даже пространство является только «понятием» этого ума, – есть одно «ничто». Это «самое темное время перед зарей».
Затем начинает заниматься заря Дня Брахмы: Абсолют начинает «сотворение» мира. Но как же он сотворяет его? Нельзя сотворять что-нибудь из ничего. А кроме самого Абсолюта – есть только ничто. Поэтому Абсолют должен сотворить мир из себя самого, из своей собственной «субстанции», – если в этом случае можно сказать слово «субстанция».
Но что же такое эта «субстанция» Абсолюта? Есть ли это материя? Нет! Потому что материя, как мы знаем, сама по себе есть только проявление силы или энергии. Тогда, может быть, это сила или энергия? Нет. Потому что сила или энергия, сами по себе, не могут обладать умом, а мы должны мыслить об Абсолюте как об обладающем разумом, так как он проявляет разум; а то, что проявляется, должно быть в проявляющем. Тогда, значит, эта «субстанция» должна быть разумом? Да, в некотором смысле, – и, однако, это не тот разум, который мы знаем, – конечный и несовершенный. Это должно быть нечто подобное уму, только бесконечное по степени и по природе, – нечто настолько большее, чем тот ум, который мы знаем в человеке, что оно может быть признано причиной этого ума. Но мы вынуждены думать о разумной силе, проявляющейся в мире, как о «бесконечном» уме, потому что наш конечный ум не может выработать более высокого понятия. Таким образом, мы можем сказать, что «субстанция», из которой Абсолют должен сотворить мир, есть нечто, что мы будем называть бесконечным умом. Закрепите это в своем уме, как первый шаг в том понимании, к которому мы вас ведем.
Но как может быть бесконечный ум обращен на сотворение конечных умов, видов, форм и вещей, не уменьшаясь при этом в количестве, – как можете вы взять часть чего-нибудь так, чтобы это что-нибудь осталось в прежнем виде? Это невозможно! И, однако, мы не можем подумать об Абсолюте как о «делящемся на две или более части». Если бы это было возможно, то образовалось бы два Абсолюта или ни одного. Но двух Абсолютов быть не может, – так как, если бы Абсолют разделился, то не было бы больше Абсолюта, но были бы две относительные вещи, – две конечные величины вместо одной бесконечной. Понимаете ли вы невозможность такого решения вопроса?