Утренняя звезда
– Фичнер?
– Вторая попытка, засранец! – ворчит голос.
Быть того не может!
– Севро?! – неожиданно жалобным тоном бормочу я.
– Эх, парень, видок у тебя тот еще! Как будто только что из утробы скелета вылез, мать твою!
– Ты жив… – ошарашенно повторяю я, глядя, как шлем исчезает.
Передо мной появляются резкие черты моего друга, он улыбается, обнажая острые зубы.
– Ни одному гребаному эльфу не под силу убить меня, – хрипло смеется Севро, и изображение слегка подрагивает. – Пора домой, Жнец! Я не могу прийти за тобой, ты должен добраться до меня сам. Как понял, прием?
– Но как это сделать? – вытирая слезы радости, спрашиваю я.
– Доверься моим Сынам. Сможешь?
– Шакал… Он держит в заложниках мою семью, – говорю я, посмотрев на брата с сестрой и одобрительно кивнув.
– Никого этот хренов трупоед не держит, твои у меня! Я забрал их из Ликоса сразу после того, как тебя взяли. Мама твоя ждет тебя не дождется!
Я снова начинаю плакать. На этот раз – от облегчения.
– А теперь возьми себя в руки, парень! Надо поторапливаться, – говорит он, поглядывая в сторону. – Дай-ка мне Холидей! Холидей, постарайтесь сработать чисто. Если не получится, играйте в открытую. Как поняла? Прием.
– Вас поняла, сэр!
– Разбейте цепи!
– Разбейте цепи! – эхом отзываются серые, и голограмма гаснет.
– Не суди о нас по цвету, – произносит Холидей и протягивает мне татуированную руку.
Сначала я разглядываю знаки серых на ее руке, а потом перевожу взгляд на веснушчатое, с грубоватыми чертами лицо. Один глаз заменен на биопротез и смотрит не моргая. Из уст Холидей слова Эо прозвучали совсем по-другому… Но кажется, именно в этот момент во мне проснулась душа. Душа, но не разум. Сознание все еще подводит меня. Будто сквозь трещины, на меня уставилась извивающаяся, сомневающаяся тьма, но теперь есть и надежда. В отчаянии я хватаю Холидей за руку.
– Разбей цепи! – хрипло отзываюсь я и удрученно смотрю на свои ноги. – Вам придется нести меня, даже стоять толком не могу.
– Поэтому мы приготовили вам небольшой аперитивчик, сэр! – провозглашает Холидей и достает шприц.
– Что это? – спрашиваю я.
– Масло надо сменить, сэр, – смеется Тригг. – Если честно, друг, лучше тебе этого не знать! – подмигивает мне он. – От этой дряни даже мертвец на ноги встанет!
– Тогда давайте сюда! – протягиваю руку я.
– Будет больно, – предупреждает Тригг.
– Он большой мальчик, – бросает ему Холидей и подходит ко мне.
– Сэр, зажмите зубами, – говорит Тригг, подавая мне свою перчатку.
Слегка неуверенно я прикусываю просоленную кожу и киваю Холидей. Она резким движением всаживает шприц, но не в руку, а прямо в сердце. Металл входит в мышцу, и в кровь выбрасывается какое-то адское зелье.
– Вашу мать! – пытаюсь крикнуть я, но из горла вырывается лишь сдавленный хрип.
По венам разливается огонь, сердце пыхтит, словно взбесившийся насос, я даже поглядываю на грудь, чтобы проверить, не выскочило ли оно. Внезапно ощущаю каждую мышцу. Все клетки тела словно взрываются, пульсируя от избытка кинетической энергии. Меня выворачивает, я падаю, царапая грудь, задыхаюсь, сплевываю желчь, колочу ногами по полу. Серые осторожно отходят от моего корчащегося тела. Я извергаю поток ругательств, которые заставили бы покраснеть даже Севро. Потом по телу проходит легкая дрожь, я поднимаю взгляд на моих новых друзей и спрашиваю:
– Это что такое было?!
– Мамаша называет это зелье «змеиный укус», – с трудом сдерживает смех Холидей. – С вашим метаболизмом будет действовать тридцать минут, не больше!
– Это приготовила ваша мама?!
– Ну мы ж с Земли, – пожимает плечами Тригг.
4
Камера 2187
Они ведут меня по коридорам под видом конвоиров, сопровождающих пленника. На мою голову накинут капюшон, руки сцеплены сзади незащелкнутыми наручниками. Брат идет слева, сестра – справа, оба незаметно поддерживают меня под локти. Благодаря «змеиному укусу» я могу идти сам, но не очень-то уверенно. Тело, и без того напичканное лекарствами, вялое, словно мешок с тряпьем. Почти не чувствую ни разбитого большого пальца, ни дрожи в ногах. Тонкие подошвы тюремных тапок громко шаркают по полу. Голова как в тумане, но мозг работает на сверхсветовых скоростях, состояние маниакальное, но сознание сфокусированное. Прикусываю язык, чтобы не начать бормотать вслух, и напоминаю себе, что я теперь не во тьме. С шуршанием мы шагаем по бетонному коридору. Я иду навстречу свободе! Навстречу моей семье, навстречу Севро!
Здесь никто не осмелится остановить солдат Тринадцатого легиона, особенно сейчас, когда им предоставлен полный доступ на время визита Айи. Не думаю, что многие в армии Шакала вообще в курсе, что я жив. Посмотрят на мой рост, на мертвенную бледность и решат, что я какой-то черный, которому не повезло впасть в немилость. Ловлю любопытные взгляды. Кажется, это паранойя. Они знают! Там ведь остались тела серых! Сколько осталось времени, прежде чем они откроют ту дверь? Когда они нас обнаружат? Мой мозг с бешеной скоростью прокручивает все возможные исходы, причем самые неприятные. Это все из-за наркотика, из-за наркотика!
– А разве нам не наверх? – спрашиваю я, когда гравилифт увозит нас вниз, в самое сердце тюрьмы горной цитадели. – Или у них есть ангар на нижнем уровне?
– Угадали, сэр! – одобрительно говорит Тригг. – Там нас ждет корабль и…
– Тригг, – перебивает его Холидей, после того как пузырь из жевательной резинки оглушительно лопается у нее во рту, – у тебя что-то на носу…
– Ой, закрой рот! Кстати, когда мы видели его голым, не я покраснел!
– Уверен, малыш? Тихо!
Гравилифт замедляет ход, брат с сестрой нервно хватаются за оружие. Открываются двери, и в кабину заходит человек.
– Господин, – вежливо приветствует незнакомца Холидей и отталкивает меня в сторону, чтобы освободить место вошедшему.
Сапоги у того тяжелые, как у золотых и черных, но серые никогда бы не назвали господином черного, да и не может от него пахнуть гвоздикой и корицей.
– Сержант, – раздается резкий голос, и я тут же узнаю его.
Когда-то этот золотой делал ожерелья из отрезанных ушей врагов. Виксус из старой компании Титуса! Он участвовал в резне, которую Шакал устроил в день моего триумфа. Лифт продолжает спуск, а я вжимаюсь в стену. Виксус меня узна́ет! Чутье его не обманет! Он уже смотрит на нас с подозрением! Ворот его мундира шуршит – повернул голову в нашу сторону!
– Тринадцатый легион, значит? – спрашивает Виксус, разглядев татуировки на их затылках. – Служите Айе или ее отцу?
– В рамках этой миссии мы подчиняемся фурии, господин, – спокойно отвечает Холидей. – Раньше служили Повелителю Праха.
– А, значит, участвовали в прошлом году в битве за Деймос?
– Да, господин. Мы были с Гримус на личере, посланном убить Телеманусов, пока Фабии не выследили их и корабли Аркоса. Мой брат лично всадил пулю в плечо старого Кавакса. Чуть не прикончил его, но тут Августус и жена Кавакса нанесли удар по нашему штурмовому отряду.
– Надо же! – одобрительно присвистывает Виксус. – Могли бы сорвать хороший куш! Надо было тебе, легионер, добавить еще одну слезинку! Я командовал Седьмым легионом, мы вели этого черного пса. Повелитель Праха предложил хорошее вознаграждение тому, кто вернет его раба, – рассказывает Виксус, шумно вдыхая, – похоже, нюхает стимуляторы вроде тех, что нравились Тактусу. – А это у вас кто? – спрашивает он, и я напрягаюсь от ужаса, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
– Дар от претора Гримус в благодарность за… за тот груз, который она заберет отсюда на Луну. Ну вы понимаете, о ком я, сэр, – многозначительно произносит Холидей.
– Груз? Скорее остатки груза, – смеется над собственной шуткой Виксус. – Я его знаю? – прикасается он к краю моего капюшона, и я непроизвольно отшатываюсь. – Я бы не отказался поразвлечься с кем-нибудь из упырей! Крошка? Скелет? Нет, слишком высокий…