Черный Город (ЛП)

Он ничего не отвечает, но его молчание говорит о многом. Он знает, что-то происходит и хранит от меня это в секрете.
Звенит звонок, и студенты тихо просачиваются в школу, обходя подальше три креста.
— Я встречу тебя здесь, сразу после школы, — говорит Себастьян, прежде чем сопроводить мою мать обратно к экипажу.
Репортеры поспешно собирают оборудование, явно потрясенные тем, что произошло с Джуно Джонс, которую схватили и избили. По площади гуляет морозный ветерок, устилая землю тонким слоем пепла. Я вздрагиваю и натягиваю на себя куртку полукровки, и ищу его в толпе, но он исчез.
  
ЭШ
 
Я вхожу в школу вслед за остальными учащимися, Жук шагает сбоку. Моя кровь начинает пульсировать от мысли о Натали Бьюкенан. Стражи окончательно и бесповоротно вторглись в мою жизнь — теперь они и в моей школе? Я думал, что таким как она запрещено смешиваться с нами, простыми людьми. Так что она здесь делает? И что она делает с моим мундиром, вороватая сука?!
Я перехватываю через коридор её взгляд, когда Дей ведет девчонку сквозь толпу. Студенты поспешно сваливают с её дороги, позволяя ей беспрепятственно шествовать по коридору, типа она — хренова королева.
— Давай, пойдем сюда, — говорю я Жуку, двигаясь в противоположном направлении. То, что она теперь учится со мной в одной школе, не значит, что я должен пересекаться с ней.
Мы направляемся к главной лестнице, следуя за потоком студентов, заходящих в свои классы. Проходим мимо нескольких несчастных девятиклассников, которые несут наказание от группы Старост, и только Господу ведомо за что. Старосты найдут любое оправдание, чтобы бить нас. Для них это, как спорт. Моя щека еще не зажила от удара Грегори.
— Поверить не могу, что правительство собирается вербовать Ищеек из школьников! Никогда не присоединюсь к этим фашистам. Ни за что, чувак, — говорит Жук, пока мы поднимаемся по ступенькам. — А ты видел эти кресты?
— Их сложно было не заметить, — говорю я.
— Очевидно же, что Пуриан Роуз таким образом посылает Людскому Единству сообщение. Он знает, что мы сплачиваемся против закона Роуза. Он не хочет, чтобы мы объединялись с дарклингами, и таким образом запугивает нас.
Я потираю лоб. Наверное, он прав.
- Слушай, может нам не стоит идти на следующей неделе на акцию протеста. Не стоит умирать за…
— Именно ты из всех людей должен быть там с нами. Слушай, брат, только честно, есть хоть что-нибудь ради чего ты готов умереть? — вопрошает Жук.
Я не отвечаю, меня заставляют молчать злость и чувство вины. Почему я просто не могу бросить всё это? Я не собираюсь умирать за безнадежное дело. Почему он не может принять, что стена никогда не падет? Я смирился с этим.
Мы поднялись к нашему классу на пятый этаж в молчании, с привкусом горечи.
Комната с затхлым запахом и рядами деревянных столов с наклоненными столешницами, которые разрисованы десятками граффити. Над доской висит портрет Пуриана Роуза в натуральную величину. Есть что-то глубоко волнующее в его лице с неестественно серебряными глазами и гладкой кожей, которая так туго обтягивает его череп, что есть ощущение, будто она порвется, если он улыбнется. Наверное, и хорошо, что он этого никогда не делает.
Моя парта в самом темном углу класса, подальше от Грегори и, что еще важнее, подальше от окон. Даже если они покрыты металлической сеткой, я не могу рисковать, и подвергаться воздействию солнца, когда оно становится слишком ярким. Я могу вытерпеть только тусклый утренний свет, и всё.
Крис откидывается на спинку стула, руки за головой, и болтает с двумя самыми красивыми девчонками в классе. Грегори развалился на стуле рядом, не обращая на их разговор никакого внимания.
— В субботу грандиозная вечеринка, — воркует одна из них. — Может быть, мы бы опять смогли выбраться на этих выходных?
— О чем речь, малышка. Почему бы нам не устроить двойное свидание? — отвечает Крис.
Вторая девчонка смотрит на Грегори, который предлагает ей бледное подобие улыбки.
— Я занята в эти выходные, — говорит она, поворачиваясь к ним спиной.
С губ Грегори слетает улыбка. Ха!
— Слушай, мне жаль, — говорит мне Жук, когда мы проходим по классу.
— Плевать. — Это самое близкое к извинению, которое он сможет добиться от меня.
— Берегись. Покойник прется, — говорит Грегори, когда я прохожу мимо него к своему месту.
— Грег, успокойся, — бормочет Крис.
По моей шее вверх поднимается тепло. Это не моя вина, что моё сердце не бьется — я об этом никогда не просил. Я усаживаюсь на свой стул. Жук стонет и кладет голову на парту, стараясь протрезветь от своего Дурмана.
— Это комната 5Б.
Я вскидываю голову на звук голоса Дей. Она стоит в дверном проеме вместе с Натали. У меня что-то шевелится в груди, внутри происходит какое-то движение, слабое, словно дуновение ветерка, едва уловимое, так что я едва улавливаю, что оно происходит.
Столько усилий, чтобы избежать встречи с ней! И всё напрасно?!
Натали заправляет белокурый локон себе за ухо и бегло осматривает класс. Она находит на мне в углу и смело выдерживает мой взгляд. Я в ответ смотрю на неё, отказываясь сдаться первым. В конце концов, она отводит глаза.
— Мы приходим сюда утром и после обеда, — объясняет Дей, ведя Натали к двум свободным сидениям передо мной и Жуком.
Жук поднимает глаза, и кончики его ушей розовеют. Однако для неё он недостаточно хорош, и я понимаю почему. Она привлекательная худышка, вся такая чопорная. Её круглые очки сползают на нос, и она раздраженно поправляет их.
— Ты можешь оставаться здесь, если идет дождь, но в противном случае ожидается, что мы будем снаружи во время перемены, — говорит Дей Натали.
Натали колеблется, четко осознавая, чем ей грозит сидение возле меня.
— Не переживай, он тебя не укусит, — говорит Дей.
— До тех пор, пока хорошенько не попросишь, — я мельком обнажаю клык.
— Фишер, повзрослей уже, — отвечает Дей, когда они обе садятся.
— А ты что, не собираешься нас друг другу представить? — спрашивает Жук у Дей.
Она испускает раздраженный вздох.
- Натали, это чудо природы — Маттиас.
— Жук. Никто не называет меня Маттиасом, — поправляет он её.
Дей поворачивается ко мне.
- А этот очаровашка — Эш.
— Симпатичная курточка, — говорю я. — У меня был жакет один в один, прежде чем одна сволочь-Страж не стырила его.
— Может быть, она не крала его? Может быть, она нашла его под мостом, после того, как его забыл там убогий придурок? — отвечает Натали. — Конечно, она могла просто вручить эту вещь охране Стражей. Уверена, они очень были бы заинтересованы в поисках её настоящего владельца.
Я щурю глаза, глядя на неё. «Только посмей».
— Слушай, братан, а это не твой мундирчик? — спрашивает Жук.
Дей одаривает Натали насмешливым взглядом.
- Вы знакомы?
— Имели удовольствие пересечься вчера вечером, — отвечает она.
— Я хочу назад свою куртку, — говорю я.
— Обломись. Находка принадлежит нашедшему, — говорит она.
Я под столом сжимаю кулаки.
Жук издает стон и потирает лоб. Его Дурман оборачивается головной болью, одним из неприятных побочных эффектов от наркоты. Дей смотрит на него своими темными глазами.
— Ты под кайфом? — шепчет она.
Жук бросает в мою сторону виноватый взгляд — всё, она не нуждается в ответе. Дей резко поворачивается в мою сторону.
— Я не верю не единому твоему слову, Эш Фишер! Еще нет девяти, а ты уже накачал Жука?!
— Я этого не делал! — восклицаю я.
Наши столы накрывает тень, которая прерывает спор.
Грегори протягивает Натали руку.
— Грегори Томпсон, — представляется он. — Мой отец работает в департаменте Управления подвидами, сортирует поставки Кровь-Синт-1 для Легиона, и тому подобное. Может ты о нем слыхала?
Натали вежливо улыбается.
- Это имя мне ни о чем не говорит.
Я стараюсь не смеяться. Грегори сказал это так, будто его отец какая-нибудь шишка в министерстве, когда как на самом деле он бригадир на фабрике по производству Крови-Синт-1.