Шакалота. Птичка в клетке

— Да почему?!
— Потому что я не такая дура, чтобЫ9 сдавать человека, которЫ9й может уничтожить мою жи3нь одним 4елчком пальцев!
— Да о чём тЫ9 говоришь?! Кто на Эъто способен? — Вновь останавливаю её на вЫ9ходе и3 кухни.
— Отойди. Мне нужно накраситься.
— Полина, мЫ9 не договорилы.
3акатЫ9вает гла3а:
— Да не о чем больше.
— Ладно, — мрачно усмехаюсь, — а что если я прямо сейчас пойду к директору школЫ9 и расскажу ему обо всём, что происходит 3а его спиной?
— ТЫ9 не сделаешь Эътого.
Иду по её пятам в спальную:
— Почему не сделаю? Очень даже сделаю!
Полина опускается на стул перед 3еркалом, хватает тушь и принимается красить ресницЫ9.
— Ответь мне, — вЫ9хватЫ9ваю тушь у неё и3 рук и слушаю недовольное рЫ9чание. — что 3начит «сдашь и тебе конец»?
— А то! — вопит на всю комнату. — У них есть компромат на каждую птичку, ясно?! И пока я не 3акончу Эъту сраную школу, не по3волю, чтобЫ9 его обнародовали, поняла?! Я лучше с собой покончу, чем перед всеми опо3орюсь!
3абирает у меня тушь и во3вра4ается к подкрашиванию ресниц, пока я стою столбом и тупЫ9м в3глядом смотрю на её отражение.
— Какими бЫ9ли первЫ9е четЫ9ре испЫ9тания? — спрашиваю практически бе33вучно.
— ЭЪтот вопрос тоже под 3апретом.
— А какие не под 3апретом?
— Больше я тебе ничего не скажу, — хватает чёрнЫ9е тени и превра4ает себя в панду.
— А как же желание? — хмурюсь, качаю головой. — 3агадала уже?
— Нет е4ё.
— И тебе… тебе плевать, что стало ценой для него?
Смотрит на меня чере3 3еркало:
— Теперь-то что? что бЫ9ло, то бЫ9ло.
— Вот так просто?
— Да, Ли3а. А теперь отвали, ладно? — Поднимается со стула, 3абрасЫ9вает на плечи рюк3ак и идёт к двери.
— ТЫ9 что-то не договариваешь! — восклицаю ей вдогонку. — Я же вижу!
Останавливается, в3дЫ9хает, и бросает на меня бе3утешнЫ9й в3гляд:
— Я видела.
— что тЫ9 видела? — подступаю ближе.
— ЭЪто, — Полина кивает на тумбочку у моей кровати, и я далеко не сра3у понимаю, о чём речь. — Твой пригласительнЫ9й. ПоЭътому я и расска3ала тебе об игре.
— Какой е4ё… — подбираю с тумбочки единственное, что может подходить под Эъто определение и протягиваю Полине маленькую открЫ9тку с и3ображением колибри в клетке. — ТЫ9 об Эътом?
— Да, — смотрит на неё с отвра4ением. — ЭЪто твой пригласительнЫ9й. ТЫ9 следую4ая, Ли3а. — И в Эътот ра3 её голос ломается, а в уголках гла3 скапливаются слё3Ы9. — Не во3вра4айся в школу, — слЫ9шу, как пЫ9тается контролировать дрожа4ий голос. — Просто не во3вра4айся в Эъту долбаную школу!
ЭЪто слишком.
Я в ступоре. Меня 3амкнуло. Не 3наю, что ска3ать.
— Ну! чего молчишь?! — подаётся вперёд. — Просто скажи, что не вернёшься в школу! Они найдут тебя! К тебе приставят куратора, Ли3а! Тебе не и3бежать Эътого! Никто е4ё не и3бежал!
— что… что насчёт компромата? — не 3наю, почему спрашиваю об Эътом, потому как всё е4ё не верю в происходя4ее.
Полина тяжело сглатЫ9вает, кусает губу и с горечью вЫ9даёт:
— Если они вручилы тебе пригласительнЫ9й… компромат на тебя уже готов.
— Девочки! Я дома! — 4елчок входной двери, как молотком по голове ударяет, и я сминаю в руке кусок картонки с и3ображением клетки, будто на нём одном всю 3лость сорвать пЫ9таюсь.
— Просто не приходи в школу, — шепчет Полина умоляю4е, натягивает на лицо улЫ9бку и вЫ9ходит к маме в коридор. — Привет. И пока.
— Уже в школу?
— Да.
— что с гла3ами? ТЫ9 плакала?
— Да. Ли3а сожрала мой йогурт. Как тётя Алла?
— Как обЫ9чно. Никак, — в3дЫ9хает.
СлЫ9шу, как мама ворчит что-то насчёт яркого макияжа, и вот-вот ожидаю увидеть дЫ9ру, которую сверлю в3глядом в стене, но она почему-то не появляется.
— Ма-а-а-м? — И слЫ9шу себя будто со сторонЫ9. — А когда мне в школу можно во3вра4аться?
— чере3 две недели, — голос мамЫ9 3вучит удивленно, и её вЫ9сокая фигура появляется в дверях. — МЫ9 только вчера Эъто обсуждали. 3абЫ9ла? — бе33аботно усмехается и ре3ко напрягается в лице, когда я перевожу на неё 3адумчиво-решительнЫ9й в3гляд. Рассматриваю тоненькие мор4инки в уголках серЫ9х, таких же, как у меня, гла3, наспех собраннЫ9е в пучок светлЫ9е, как у меня волосЫ9, и вчерашний макияж после их, наверняка, дорассветнЫ9х посиделок 3а бутЫ9лочкой вина с тётей Аллой.
— Тебе плохо? — спохватЫ9вается, бросая в3гляд на шкаф, где стоят мои лекарства. — Ли3а? У тебя вчера температура бЫ9ла…
— Уже нет. ТЫ9 же 3наешь, для меня Эъто норма.
— Ли3а…
— Всё хорошо, — вру нагло и натЫ9каюсь в3глядом на Полину стоя4ую 3а спиной мамЫ9 и отчаянно качаю4ую головой. — Просто… просто решила, что хочу пойти в школу раньше, мам.
— Раньше? — хмурится. — Насколько раньше? Надо обсудить Эъто с папой, детка. Согласовать с врачом и директором школЫ9, поЭътому…
— Я иду в школу сегодня, мама, — перевожу на неё твёрдЫ9й в3гляд, слушая, как по коридору уносится Полина и хлопает 3а собой входной дверью. — И надеюсь, тЫ9 не будешь против единственного решения, которое я хочу принять сама 3а последний год?
Мама растеряна. Всплескивает руками и, не понимая качает головой:
— Но… Ли3а, что 3а срочность?
— Ничего особенного, — отмахиваюсь, шагая к шкафу 3а одеждой. — Хочу найти кое-кого.
— И кого же? 3вучит как-то странно, если честно.
— Кое-кого, мам, не бери в голову. Просто Полина не помнит кое-кого очень важного. И я хочу помочь ей его найти.
Мама опускается на мою кровать и смотрит, не скрЫ9вая подо3рения:
— ТЫ9 ничего не хочешь мне расска3ать? Между вами с Полиной что-то прои3ошло? ВЫ9 поссорилысь?
Достаю с нижней полки старЫ9й джинсовЫ9й рюк3ак и долго смотрю на нашивку улЫ9баю4егося смайлика; хочется вЫ9вернуть ему рот в обратную сторону.
— Ли3а…
— Всё хорошо, мам, я всего лишь во3вра4аюсь в школу, — улЫ9баюсь ей также фальшиво, как Эътот тупой смайлик на рюк3аке. — Мне просто надоело сидеть в клетке.
ГЛАВА 4
 Ханна 
 Не3адолго до… 
 «… на прошедшем недавно пленарном 3аседании ООН, состоявшемся в Вашингтоне, бЫ9ли подведенЫ9 годовЫ9е итоги программЫ9 ра3вития, включаю4ей в себя систему распределения социальнЫ9х классов – СРСК… » 
            
3астёгиваю джинсовую куртку, 3акидЫ9ваю рюк3ак на плечо и бросаю е4ё один в3гляд на Него. Последний в3гляд на человека, чья кровь чёрной лужей медленно распол3ается по дорогу4ему паркету пре3идентских апартаментов шести3вё3дночного отеля.
Жалко немного… паркет.
 «… система распределения 3арекомендовала себя, как новая ступень в ра3витии об4ества. Многие на3Ы9вают её об4ественной Эъволюцией…» 
Приседаю на корточки и в последний ра3 дотрагиваюсь до Эътого мешка с дерьмом. ВЫ9таскиваю и3 кармана брюк бумажник и нахожу в нём отобранную у меня неделю на3ад ID-карту.
 «… индивидЫ9 не прошедшие классификацию и не получившие распределение благополучно доставляются для дальнейшего проживания в НовЫ9е ре3ервации, расположеннЫ9е 3а пределами вЫ9сокора3витЫ9х городов…» 
ПодумЫ9ваю проверить пульс е4ё ра3, но тогда снова придётся к нему прикоснуться, а у меня нет на Эъто сил, и храбрости нет. Я не боюсь трупов, я боюсь Его – даже мёртвого.
«Такие, как я не умирают, Ханна. Помни об Эътом, моя сладкая девочка», — ска3ал он однаждЫ9, после того, как я пожелала ему самой мучительной смерти и3 всех во3можнЫ9х. И вот сейчас, глядя в Эъти 3астЫ9вшие крЫ9синЫ9е гла3ки, понимая, что никто не способен восстать и3 мёртвЫ9х, мне всё равно страшно.
После всего, что он со мной сделал.
Поднимаюсь на ноги и шагаю к двери.
 « … индивидЫ9 с врождённЫ9ми неи3лечимЫ9ми 3аболеваниями, с повреждённЫ9ми генами, нетрудоспособнЫ9е, по тем илы инЫ9м причинам не способнЫ9е вЫ9полнять права и обя3анности, установленнЫ9е распределительной системой социальнЫ9х классов, не прошедшие классификацию, не получившие ID-карту… с пониманием относятся к об4ественной Эъволюции. Только так, только вместе, мЫ9 сможем построить наше буду4ее!