Сто лет криминалистики
Дело Ройас было одной из драм среди тысяч других, которые происходили в то время во всем мире. И все же оно стало событием: это было первое убийство, раскрытое при помощи отпечатка пальца, оставленного на месте преступления. Когда Альварес вернулся в Ла-Плата со своим чудесным кусочком дерева и с отпечатками пальцев Ройас, то его сообщение вызвало большой интерес как у руководства полиции, так и у прессы. «Я просто боюсь этому верить, — писал Вучетич своему другу в Долорес, — но это так. Наверняка мои противники будут говорить, что это случайность. Но у меня в руках есть хороший козырь, которым я их встречу. Надеюсь, что вскоре у меня будет много козырей…»
Он был прав. Вскоре Вучетич смог этим способом идентифицировать одного неизвестного самоубийцу. Сняв у него отпечатки пальцев, он за пять минут установил по своей картотеке, что речь идет о человеке, имевшем судимость, отпечатки пальцев которого были сняты несколько месяцев тому назад в тюрьме Сьерра-Чика. Затем удалось уличить уголовника Аудифразио Конзалеса, убившего купца дона Риваса в Ла-Плата за прилавком. Отпечатки пальцев Конзалеса остались на столе. В это же время Вучетич идентифицировал при помощи отпечатков пальцев за один день 23 преступника, имевших ранее судимости. Во всех этих случаях бертильонаж отказал.
Теперь Вучетич предпринял попытку убедить свое начальство в преимуществе дактилоскопии. Но в те годы царило мнение, что все исходящее из Парижа является совершенством. Считали так и в Ла-Плата. Вучетич писал докладные записки. За свой счет он издал книгу «Общее введение к антропометрии и дактилоскопии», в которой доказывал превосходство дактилоскопии перед антропометрией. Все напрасно. В июле 1893 года полицейское руководство запретило ему дальнейшую работу с отпечатками пальцев. Ему предписывали пользоваться только антропометрией. Разочарование от того, что его не хотят понять, так задело Вучетича, что он заболел язвой желудка, которая мучила его до последних дней жизни.
Тайно он все же продолжал работать и писал в очень удрученном состоянии свою следующую книгу — «Система идентификации». Его обвинили в том, что он забросил, мол, антропометрию, и грозили уволить. Вучетичу пришлось продать свою небольшую библиотеку, чтобы на вырученные деньги издать вторую книгу. Он непоколебимо верил в свое дело. Глубоко верили в его правоту жена и дети. Когда они из-за отсутствия денег должны были отказывать себе в самом необходимом, он говорил им: «Люди будут таскать деньги мешками в наш дом, когда моя система начнет приносить пользу во всех странах».
Спустя четыре месяца полицейское руководство возглавил новый директор Нарцис Лозано. Он разрешил Вучетичу продолжить свою работу. В 1894 году преимущество дактилоскопии было столь очевидным, что пришлось ее признать.
Палата депутатов провинции Буэнос-Айрес своим решением от 22 июня 1894 года выделила особый фонд в размере 5000 золотых песо для возмещения убытков, которые понес Вучетич при разработке дактилоскопии. И все же сторонники Бертильона вскоре добились того, что сенат отменил решение о выплате этой суммы. А спустя два года, в июне 1896 года, пришлось отменить бертильонаж в полиции всей провинции и заменить его дактилоскопией.
Это решение сделало Аргентину первым в мире государством, в котором отпечатки пальцев стали единственным средством идентификации в полицейской службе. Тридцативосьмилетний Вучетич самостоятельно преодолел первую ступеньку успеха. В 1901 году, после пяти лет успешной работы над дактилоскопией, Вучетич смог выступить на Втором научном конгрессе Южной Америки в Монтевидео в качестве делегата полиции Буэнос-Айреса и рассказать о преимуществе дактилоскопии. Не встретило возражения его заявление: «Я могу вас заверить, что все те годы, в которые мы применяли антропометрию, мы, несмотря на все наши старания, не могли при помощи измерений доказать тождественность человека. Всегда имели место какие-нибудь различия в данных измерения одного и того же лица. Это явилось причиной, заставившей нас ввести дактилоскопию».
Выступления Вучетича на этом конгрессе, а также на следующем Южноамериканском полицейском конгрессе в 1905 году явились причиной того, что южноамериканские государства одно за другим ввели в полицейскую практику его систему: в 1903 году — Бразилия и Чили, в 1906 году — Боливия, в 1908 году — Перу, Парагвай и Уругвай.
Вучетич даже и не подозревал, какой это триумф. Он получал слишком мало информации из Европы, чтобы осознать, как он опередил Старый Свет. У него было мало шансов донести свои идеи до Европы. Пути, по которым научные открытия достигали другие континенты, шли все еще в противоположном направлении — из Старого Света в Новый. Чтобы проложить путь своему открытию в Европу, Вучетичу потребовались бы сила и средства, которыми он никогда не располагал. Сведения о его достижениях не дошли даже до Соединенных Штатов.
Между тем сам он видел уже иные возможности, о которых в других странах будут задумываться лишь спустя десятилетия. Он думал о регистрации всего населения с помощью отпечатков пальцев. Такая регистрация должна была облегчить раскрытие преступлений, которое возможно лишь при условии, что преступник, оставивший отпечаток своего пальца на месте преступления, уже ранее был зарегистрирован. Регистрация должна иметь более широкое значение, играть не последнюю роль при идентификации жертв катастрофы, при идентификации умерших и пострадавших от несчастного случая. Его фантазия рисовала ему еще более далекую картину. Задолго до европейцев он размышлял о международном полицейском сотрудничестве, о межконтинентальном бюро идентификации в Южной Америке, в Северной Америке, в Европе. Эти бюро должны находиться в распоряжении любого полицейского учреждения, преследующего преступника за границами своего государства или разыскивающего пропавших без вести. Вучетич не предполагал, что впереди его еще ждет много огорчений и разочарований.
12. Метод Эдварда Генри
В конце 1896 года молодой британский офицер, ехавший скорым поездом в Калькутту, наблюдал за своим попутчиком, который обратил на себя внимание необычным поведением.
Попутчик был высоким, стройным, холеным человеком, лет сорока пяти, с удлиненной головой красивой формы, пышными волосами на пробор и темными усами. Он почти час, не шевелясь, смотрел в окно, затем вдруг сунул руку в верхний карман, достал золотой карандаш и стал искать что-то во всех карманах своего костюма, но безуспешно. Тогда он вытащил из левого рукава своего пиджака накрахмаленную манжету и стал на ней что-то писать. Самым поразительным было то, что он не только писал, но я рисовал какие-то дуги. Несколько раз он прерывал свою работу и задумывался, затем добавлял новые рисунки к старым. К концу пути его манжета была вся разрисована и исписана. В Калькутте он вышел из поезда, был встречен несколькими слугами и уехал в элегантном экипаже.
Молодой офицер не предполагал, что присутствовал при чрезвычайно важном событии, и, разумеется, не знал, кто перед ним сидел. Это был генеральный инспектор индийско-британской полиции Бенгалии Эдвард Генри. На своей манжете Генри изобразил в тот день основы своей всеобъемлющей системы классификации отпечатков пальцев.
Эдвард Генри (1850–1931)
Генри был сыном врача, родом из Шэдвелла, в восточной части Лондона. В 1873 году, когда ему было 23 года, он прибыл в Индию и поступил на работу в индийское гражданское управление. С 1891 года он занимал должность генерального инспектора полиции Бенгалии. Умный, образованный, вежливый, одаренный живой фантазией и в то же время хороший организатор и математик, Генри, заняв высокий пост в Калькутте, тотчас же ввел в полиции бертильонаж. Учитывая очень низкий уровень образования служащих индийской полиции тех лет и их неопытность в области европейских систем мер, ему пришлось ограничиться шестью измерениями. В соответствии с заключением лондонской комиссии Трупа на карточку ставились также отпечатки пальцев как особая примета.
