Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

— Окружной прокурор в Сан-Бернадино наверняка захочет побеседовать с вами до начала следствия. Но это будет не так скоро. Пока пытаются снять отпечатки пальцев. Мы послали им эксперта.
— Отпечатки снять будет трудно. Труп сильно разложился.
— Отпечатки берут всегда, — сказал он. — В Нью-Йорке, где утопленников вылавливают постоянно, разработали специальную методику. С пальцев срезают куски кожи, дают им затвердеть в дубильном растворе, а потом делают отпечатки. Обычно это срабатывает.
— Вы думаете, та женщина была где-нибудь зарегистрирована?
— Мы всегда берем отпечатки у трупов, — повторил лейтенант. — Вы должны были бы это знать.
— Я не был знаком с той дамой, — сказал я. — Если вы думаете, что я поехал туда потому, что знал ее, то вы ошибаетесь.
— Но ведь вы отказываетесь объяснять, почему вы там оказались, — настаивал лейтенант.
— Поэтому вы считаете, что я вам вру? — спросил я.
Он продолжал крутить свою шляпу на костлявом указательном пальце.
— Вы не за того меня принимаете, мистер Марло. Мы вообще не строим никаких беспочвенных предположений. Мы занимаемся следствием и дознанием. А мой визит к вам — это самая обычная процедура. И вам следовало бы это знать. Вы уже достаточно долго работаете. — Он встал и надел шляпу. — Буду вам признателен, если, уезжая куда-нибудь из города, поставите меня в известность.
Я сказал, что поставлю, и проводил лейтенанта до двери. Вышел он с растерянным видом и печальной полуулыбкой. Я смотрел, как вялой походкой он прошел по холлу и нажал кнопку лифта.
Я зашел в кухню взглянуть, не осталось ли еще кофе. Оставалось на две-три чашки. Я добавил сливок, положил сахар и с чашкой в руках подошел к телефону. Набрал номер городского полицейского управления, попросил сыскное бюро и лейтенанта Ллойда Гриира.
— Лейтенанта Гриира сейчас нет. Позвать кого-нибудь еще?
— А Де Сото на месте?
— Кто?
Я повторил фамилию.
— В каком он звании и из какого отдела?
— Форма более-менее обычная.
— Подождите.
Я подождал. Через некоторое время глухой мужской голос произнес:
— Что за шутки? У нас в списках нет никакого Де Сото. Кто это говорит?
Я повесил трубку, допил кофе и набрал номер конторы Дерека Кингсли. Мисс Фромсетт, спокойная и невозмутимая, сообщила, что он только что пришел, и тут же соединила нас.
— Ну, — громко и энергично начал Кингсли, — что удалось выяснить в гостинице?
— Ваша жена действительно там побывала. И с ней встретился Лоури. Коридорный, от которого я это узнал, о Лоури упомянул сам, без моей подсказки. Они пообедали и на такси уехали на железнодорожный вокзал.
— Да, мне следовало догадаться, что Лоури врет, — медленно проговорил Кингсли. — Мне действительно показалось, что когда я рассказал ему о телеграмме из Эль-Пасо, он удивился. Не стоило полагаться на свои впечатления. Еще что-нибудь?
— Да, только несколько в другом плане. Сегодня ко мне заходил человек из полиции с обычной в подобных ситуациях проверкой. Он предупредил меня, чтобы я не уезжал из города, не поставив их в известность. Пытался выяснить, для чего я ездил в Пьюма-Пойнт. Объяснять я ничего не стал, потому что он даже не знает о существовании Джима Паттона. Совершенно очевидно, что Паттон никому ничего не рассказывал.
— Поменьше распространяться об этом деле — самое лучшее, что может сделать Джим, — сказал Кингсли. — А почему вчера вы спросили меня о какой-то Милдред?
Я все объяснил ему в двух словах. Рассказал о машине Мюриэл Чесс, о найденной в ней одежде и о месте, в котором машина была, спрятана.
— Это плохо для Билла, — сказал Кингсли. — Я тоже знаю про озеро Кун, но мне бы и в голову не пришло, что там есть старый дровяной склад, который можно как-то использовать. Похоже, все было обдумано заранее.
— Я не согласен с вами. Если предположить, что Билл хорошо знает округу, то придумать подходящий тайник ему не составило бы особого труда. Кроме того, он ограничен в дальности передвижения.
— Возможно, что так. Что вы теперь собираетесь предпринять?
— Естественно, попробую еще раз встретиться с Лоури.
Кингсли сказал, что это как раз то, что нужно, и добавил:
— А то, что произошло, эта трагедия, она ведь не имеет отношения к нашему делу, не так ли?
— Не имеет, если только не выяснится, что ваша жена что-то об этом знала.
Голос Кингсли зазвучал резко:
— Слушайте, Марло, я понимаю, что у вас чисто профессиональный инстинкт связывать все события в один тугой узел, но не надо этим увлекаться. Жизнь, та жизнь, которую знаю я, совсем не такая. Пусть делами четы Чессов занимается полиция, а вы займитесь делами четы Кингсли.
— О’кей, — сказал я.
— Не сочтите, что я навязываю вам свою волю, — закончил Кингсли.
Я от души рассмеялся и повесил трубку. Потом полностью оделся, спустился в подземный гараж, сел в «крайслер» и поехал в Бэй-сити.
  
15
 
Я не стал сворачивать на Алтэр-стрит, а по перпендикулярной улице доехал до самого ее конца, где была устроена полукруглая стоянка с тротуаром и белым парапетом. Посидел в машине, поразмышлял, глядя на море и любуясь серо-голубыми холмами, окаймляющими залив. Я пытался решить, в какой манере мне общаться с Лоури: мягко или против шерсти. Подумал, что мягкость не повредит. Если ничего не добьюсь — а мне казалось, что должен добиться, — натура возьмет свое, и уж тогда можно будет цапаться, сколько душе угодно.
Мощеная дорога, сбегавшая вниз по холму мимо домов, была пустынна. Ниже, на соседней улице двое мальчишек кидали бумеранг и бегали за ним, переругиваясь и отталкивая друг друга локтями. Еще ниже стоял дом, скрытый деревьями и красной кирпичной оградой. На заднем дворе на веревке сохло белье, а по крыше вышагивали, качая головами, два голубя. Перед домом остановился синий автобус, из него медленно и очень осторожно вылез совсем дряхлый старик, со стуком поставил на землю свою палку и начал карабкаться вверх по склону.
Воздух был еще прозрачнее, чем накануне. Утро совершенно безмятежное. Я оставил машину на стоянке и пешком пошел к дому 623 по Алтэр-стрит.
Дом выглядел спящим, жалюзи на окнах были опущены. Я перешагнул через корейский мох, нажал кнопку звонка и тут увидел, что дверь не заперта, а прикрыта. Она, как это часто случается с нашими дверьми, просела в раме, и защелка замка не входила к отверстие. Я вспомнил, что так было и накануне, когда я уходил.
Я легонько толкнул дверь, и она приоткрылась со слабым щелчком. В доме было темно, лишь из окон, выходящих на запад, проникало немного света. На мой звонок никто не откликнулся. Больше звонить я не стал, а открыл дверь пошире и вошел в дом.
Комната была наполнена едва уловимым теплым запахом. Так ранним утром пахнет в домах, когда еще никто не проснулся. Бутылка «Ват 69» на столике у дивана была почти пуста, рядышком стояла другая, полная. В медном ведерке для льда на донышке осталось немного воды. Были там еще два стакана, которыми, видимо, пользовались, и сифон с минеральной.
Я прикрыл дверь и замер, прислушиваясь. Если Лоури нет, подумал я, то можно воспользоваться случаем и обыскать дом. Особых улик против него у меня нет, но и того, что я знаю, будет достаточно, чтобы он не вызвал полицию.
Тишина. Сухое тиканье электрических часов на каминной доске, отдаленный гудок автомобильного рожка на Эстер-драйв, шмелиный гул самолета над холмами, рычание холодильника на кухне.
Я стоял посреди комнаты, осматриваясь и прислушиваясь. Не было слышно ничего, кроме самых обычных звуков, наполняющих любой дом и не связанных с людьми. По ковру я прошел под сводчатую арку в глубине комнаты.
На белом металлическом ограждении уходящей вниз лестницы появилась рука в перчатке. Появилась и застыла.
Потом рука пошевелилась, показалась женская шляпка, за ней — голова. Женщина медленно поднималась по лестнице. Поднялась до самого конца и вышла под арку, казалось, не замечая меня. Стройная, неопределенного возраста женщина с растрепанными каштановыми волосами, алыми губами, сильно нарумяненными щеками, с тенями на веках. Одета в синий твидовый костюм, который составлял какое-то дикое сочетание с пурпурной шляпкой, сдвинутой набок.