Дом с видом на любовь (Всего лишь поцелуй)
В борьбе девушки с духотой победила духота. Покрывало и подушки полетели на пол, а разгневанная и пылающая хозяйка дома на улице Кармелиток встала и вышла в гостиную. Там, у окна, выходящего в сад, Лаура Дарси предалась мрачным и отнюдь не успокаивающим раздумьям.
Почему она была так глупа? Нет, не просто глупа. Она — самая настоящая клиническая идиотка, нужно честно себе в этом признаться. От правды не скроешься.
Если быть до конца честной, Этот тип ей не понравился с первого взгляда еще тогда, во время их первой встречи. Едва ли он радикально изменился за это время, так почему она так бездарно проиграла вчерашний бой? Ведь любому ясно, кто такой Арчи Финли!
Тетушка тоже хороша! Если бы она не оставила в наследство своей внучатой племяннице этот дом, Лаура никогда в жизни не встретилась бы с таким человеком, как Артур Финли. Интересно, а откуда вообще возникает неприязнь, особенно с первого взгляда?
Лаура тихо отворила дверь и вышла на крыльцо. В воздухе стоял нежнейший аромат лилий, сирени и жасмина, и девушка мгновенно почувствовала себя лучше. Она подняла голову и долго смотрела на звезды. Сад. Ее чудесный старый сад. Самое лучшее, что есть у нее в жизни.
Каждый старый город таит в себе загадки. Париж, он же Лютеция, был не просто старым городом — он был древним городом. Загадок у него накопилось полным-полно. Несомненно, к ним относится и этот район, тот самый, в котором с Доисторических времен, а именно с начала века, проживала в собственном доме тетушка Луциана.
Парков и бульваров в городе хватало, садики перед домами в предместьях тоже были обычным делом, но этот район стоял особняком.
Шестнадцать домов были построены в кружок, словно образуя крепостную стену, оберегавшую сокровища. Сокровищами были сады.
Внешний мир никак не мог добраться до них, сады принадлежали только своим владельцам. Словно лучи звезды, шестнадцать волшебных оазисов сходились у небольшого пруда, равно принадлежавшего всем шестнадцати домовладельцам. Никто, кроме самих хозяев, не мог войти сюда, никто не видел этих цветов, не слышал этих птиц и лягушек.
Тетя Луциана, наверное, была волшебницей. Во всяком случае, никто из родственников и знакомых Лауры о таинственном саде не знал, а она, едва увидев, какое сокровище досталось ей в наследство, сразу же решила: никуда она отсюда не уедет! Ну… почти сразу.
Тетю Луциану не без оснований считали семейным несчастьем. Характер суровой дамы соединял в себе черты святой мученицы, гренадерского полковника, дамы из высшего общества и воспитанницы одного из самых строгих монастырских приютов Парижа. Последнее было единственным, что о тете Луциане родственники знали достоверно. Давным-давно она воспитывалась у кармелиток, старательно прививших ей любовь к Господу, к труду и к тому месту, где живешь.
Любовь к людям, в том числе к родственникам, в набор привитых качеств не входила.
Жизнь странной тетушки могла бы послужить основой неплохого авантюрного романа, если бы кто-нибудь осмелился его написать. В семье знали, что еще в Первую мировую войну она была сестрой милосердия, в тридцатые годы воевала в Испании, а во время войны с немцами активно участвовала в Сопротивлении. Кроме того (об этом говорили только шепотом, хотя тетя ни в коем случае не могла услышать эти разговоры, ибо всю жизнь прожила затворницей), Луциане Дарси приписывали несколько головокружительных романов, ничем, впрочем, не закончившихся. Наверное, именно поэтому никто и никогда не называл ее старой девой, хотя тетушка Л у циана никогда не была замужем. Свою семью она не жаловала. Крайне редко приезжала в гости и никого не приглашала к себе, однако помнила имена и дни рождения всех своих бесчисленных внучатых племянников и племянниц и непременно поздравляла их с Днем Ангела. Лаура собирала старинные открытки на атласной бумаге и складывала их в шкатулочку, подаренную тетушкой Луцианой еще отцу Лауры.
Шкатулка пахла шоколадом, фиалками и чем-то волшебным.
Завещание тетушка переписывала приблизительно раз в полгода, при этом отписывая все имущество очередному племяннику или племяннице. Два года назад настала очередь Лауры. Предыдущий наследник крайне неудачно поблагодарил «милую бабушку Луциану», что само по себе было крайне бестактно, а кроме того, на радостях поделился с ней планами сноса «старой развалины» и постройки на этом месте «хорошенького коттеджика». В результате юная Лаура стала очередной и последней наследницей старой Луцианы Дарси, владелицей дома на улице Кармелиток.
Через месяц тетя умерла, оставив Лауре личное письмо, неожиданно теплое и опровергавшее все подозрения матери Лауры о склерозе и старческом слабоумии мадемуазель Дарси-старшей. Единственное условие, на котором настаивала тетушка: ее наследница должна жить в старом доме и ухаживать за садом.
Кстати говоря, год назад на это действительно было трудно решиться. Дом был старый, в довольно печальном состоянии, пыльный, скрипучий и невеселый. Абсолютно все, и мать Лауры в первую очередь, были уверены, что его надо немедленно продать. Мама особенно напирала на то, что этот район совершенно не фешенебельный. Жить здесь было не престижно.
Тетя Луциана вместе со всей компанией Кармелиток посмотрела с небес на эти распри и споры и внесла коррективы. В течение нескольких месяцев по совершенно необъяснимой причине район Сен-Жюайез, вкупе с улицей Кармелиток, стал наиболее желанным и престижным для большинства сильных мира сего. Видимо, слух о прекрасных потайных садах просочился на волю.
Как бы то ни было, в течение одного только года Лаура Дарси превратилась из хозяйки старой развалюхи в обладательницу раритетного особняка в престижном районе. Честолюбие семьи Дарси было удовлетворено, и мать с отцом благополучно отбыли в свой дом в пригороде Лиона, а Лаура осталась наедине с подарком старой волшебницы.
Первый же лазутчик из стана риелторов поверг девушку в шок, предложив за дом астрономическую сумму в размере двух миллионов американских долларов. Лаура долго не могла поверить, что этот парень не шутит, а потом, после его ухода, сидела, вспоминая свою крохотную квартирку на Монмартре. За нее она платила в десять тысяч раз меньше, но для этого ей приходилось подрабатывать после занятий в университете, экономить на обедах и подлизываться к домохозяйке.
Она окончила юридический факультет, но, к сожалению, а может, к счастью, довольно быстро выяснила, что профессия адвоката ее совершенно не привлекает. По данной причине Лаура в момент получения неожиданного наследства находилась на распутье, соображая, чем бы ей заняться. А это, как известно, больших денег не приносит.
Неугомонная Жюли предлагала кучу всяких планов, среди которых числились: продажа поддержанных вещей, художественный салон, работа в качестве консультанта в магазине самой Жюлй («Какой консультант? Я же ничего не смыслю в антиквариате!» — «А ты думаешь, хоть кто-нибудь из моих клиентов в нем смыслит?»), переводы с латыни и мелкая надомная работа. Правда, ни один из предложенных вариантов не сулил мгновенной и грандиозной прибыли, но Жюли это не смущало.
Теперь же перед Лаурой вырисовывалась блестящая перспектива получить целую прорву денег, не прикладывая к этому никаких усилий. Семья была счастлива, счастлив был и Поль, который немедленно примчался и заявил, что Лауре совершенно незачем забивать свою хорошенькую головку проблемами типа «куда вложить капитал?». Он знает массу умных людей, которые на этом собаку съели, так что Лауре останется только поставить свою подпись на купчей — и все!
Жюли сбила ее с толку, вот в чем дело. Подруга помогала разбирать старое барахло, выносить горы мусора, отмывать старый дом, и в один прекрасный день, когда их труды праведные подошли к концу, Жюли совершенно неожиданно издала долгий и протяжный стон. Лаура с недоумением поглядела на нее. Жюли ответила ей невинным взглядом маленькой девочки, а также фразой, которая изменила всю жизнь Лауры Дарси:
— Не понимаю, как можно продавать такой шикарный старый дом, особенно если в душе ты этого совершенно не хочешь!