Кукольных дел мастер
– Желаете взглянуть?
– Показывайте.
Гематр даже не пошевелился, оставшись сидеть в ячейке. Давай, мол, продавец, работай! Что ж, поработаем, мы не гордые. Развернув шубу, Лючано принялся демонстрировать товар, вертя боевой трофей и так, и эдак.
– Стоп. Что это?
– Где?
– Здесь.
Костлявая рука, до локтя затянутая в нитяную перчатку, без промаха указала то место, где шубу обдало жаром плазмы. Аппараты по выдаче таких перчаток стояли в холле возле каждого гнезда энергосистемы космопорта. Пассажир, желающий подзарядить, например, уником, обязан был приобрести необходимый предмет туалета. Иначе биодатчики сразу блокировали подачу энергии на гнездо.
Пользоваться личными аккумуляторами – «гирляндами Шакры» или, допустим, «вехденской искрой», купленной заранее в киоске – не возбранялось. Но общая энергосистема – другое дело. Огонь должен оставаться чистым.
Традиции на Тире не обсуждались.
А гематр, наверное, просто забыл снять перчатку.
– Мелкий термо-дефект, – Лючано не стал юлить, решив, что честность – лучшая политика. – Как видите, мех уцелел.
– Вижу. Вы предлагаете дефектный товар. Вероятность найти на него контр-спрос, – гематр на миг запнулся и решил не называть конкретных цифр, – ниже оптимальной.
– Вероятность зависит от цены, – подмигнул ему Лючано.
– Вы убедительны. Дайте пощупать… Да, мех натуральный.
– А качество? Ей место в музее!
– Ваша цена?
В бутиках Хиззаца или Китты такая шуба стоила бы добрых три тысячи экю. На варварской периферии, богатой пушным зверем – впятеро меньше. А ношеная, с подпалиной, из сомнительных рук…
– Сто пятьдесят экю.
– Сорок, – безучастно возразил гематр.
– Мар шутит?! Ну ладно, сто. Только для вас!
– Сорок.
– Это вам не какой-нибудь искусственный полушубок! Это полномерная шуба из голубой шиншиллы! – шиншиллу Лючано изобрел на ходу. – Я торгую себе в убыток, и готов сбросить цену до восьмидесяти экю. Но…
– Сорок. Вещь не новая – раз, – гематр загнул палец, словно разговаривал с умственно отсталым. – С явно видимым дефектом – два, – он загнул второй палец. – Я покупаю ее с рук, без гарантии – три. Шуба, полагаю, ворованная. Значит, я сильно рискую – четыре. И…
Он замолчал и быстро надвинул шляпу еще глубже, чуть ли не на нос, притворяясь, что спит. Уже набрав в грудь воздуха для возмущенной отповеди, Тарталья осекся. И вовремя: на плечо коммерсанта опустилась крепкая ладонь.
– Торговля без лицензии в неположенном месте, – с удовлетворением сообщил сержант-полицейский, разворачивая жертву лицом к себе. – Будем составлять протокол.
– Какая торговля? Какой протокол?! – «включить дурака» получилось мгновенно: сказался богатый опыт последнего времени. – Я ничего не покупал! А этот синьор ничего не продавал! Мы обсуждали проблемы вывоза пушнины. Это запрещено?
К ним подошел второй полицейский – как и первый, в синем кафтане, перетянутом портупеей с закрытой кобурой на поясе. Плюс обычный набор блюстителя порядка: силовые наручники, дубинка-шокер, мультирежимный коммуникатор…
– Прекрати молоть чушь, – сержант повысил голос, привлекая внимание напарника. На унилингве он говорил с сильным акцентом. – Ты пытался продать ему шубу!
– Я? Продать?! Вы слышали, почтенный мар?
– Слышал, – согласился гематр.
«Только бы не сдал!»
– Я вам что-либо продавал?
– Нет. Я не вступаю в деловые отношения с незнакомцами.
– Золотое правило! – возликовал Лючано.
– Я видел…
– Что вы видели? – перебил сержанта Тарталья, шалея от собственной наглости. – Что я показывал шубу этому синьору?
– Да!
– И вы совершенно правы, офицер! Да, показывал! И на суде повторю: показывал! Я спросил почтенного мара, где находится переговорный пункт гиперсвязи. А почтенный мар заинтересовался моей шубой. Он впервые в жизни увидел тамирскую шиншиллу. Это противозаконно?
Второй полицейский слушал молча, не вмешиваясь.
– Поговори мне! В отделении разберемся!
– Произвол! Насилие над личностью! Я как раз хотел связаться со своим адвокатом! Теперь у меня появился еще один повод сделать это без промедления! У меня есть свидетели! Вот они!
Он картинно простер руку в сторону пассажиров, наблюдавших за их препирательствами. Как и ожидалось, зеваки мигом отвернулись и занялись кто чем. Хоть таблички на спины вешай: «Наше дело – сторона!» Ну да, потянут в свидетели – рейс пропустишь…
– Идем, Харс, – пробасил второй, более умный полицейский. – Оставь его. Пусть валит отсюда, мерзавец!
Оба стража уразумели: давать показания против наглеца никто не станет. С поличным взять не удалось: шуба у задержанного в руках, денег гематр ему не давал… А парень, сразу видно, ушлый: чуть что, по судам затаскает.
– Слышал?! – окрысился на Тарталью сержант, донельзя раздосадован неудачей. – Пошел вон! Чтоб через минуту духу твоего здесь не было!
– Сначала я воспользуюсь переговорным пунктом.
В голосе Лючано звенело оскорбленное достоинство.
– Прошу вас, почтенный мар, напомните еще раз: где находится пункт?
– Там, – указал гематр. – Вторая дверь слева.
– Спасибо. Удачного вам перелета!
Обед откладывался. Что ж, на первый план выходила синьора Вамбугу.
III– Стой! Ты куда?
– Сюда, – Лючано указал на дверь пункта.
– Зачем?
– По межсистемной поговорить.
– А деньги у тебя есть – по межсистемке болтать?
– Нет, – честно признался Лючано. – Я за счет вызываемого абонента.
– Так я и думал, – констатировал охранник.
Он повел широченными плечами, хрустнул пальцами и поглядел на Борготту сверху вниз. Чувствовалось, что все свободное время громила проводит в зале с тренажерами. Выглядел охранник жутковато: он весь аритмично пульсировал от вживленных стимуляторов роста мышечной массы и низкочастотных «трясучек», воздействующих на периферическую нервную систему.
– Шел бы ты отсюда по-хорошему, а?
«Квадрат» выглядел человеком незлым, но упрямым. Бить или звать полицию вряд ли станет. Но если решил не пускать – не пустит. Искать другой пункт? И по дороге угодить в лапы сержанта?
«Тебя уже взяли на заметку, малыш. Не искушай судьбу».
Вняв совету, вместо судьбы Лючано принялся искушать охранника.
– Я готов по-хорошему. Неприятности мне ни к чему.
Фраза-штамп из криминальных фильмов вырвалась сама собой. Тарталья сразу об этом пожалел. В фильмах после данного заявления героя, как правило, начинали дубасить.
– Пусти, друг! – сменил он тон. – Ну очень надо!
– Ты себя в зеркало видел, друг? – хмыкнув, поинтересовался «квадрат».
– Конечно!
– А ты еще разок погляди. Получишь удовольствие.
Могучий палец указал на зеркальную стену пункта.
Лючано послушно глянул и никакого удовольствия не получил. Из зеркала на него уставилась крайне подозрительная рожа. Сизая щетина на щеках и подбородке. В глазах – загнанный блеск. Вокруг глаз – роскошные «очковые» фонари. Линялый комбинезон без рукавов, в масляных пятнах, надет прямо на голое тело. По плечу, уползая на грудь, змеится татуировка. Обувь… Можно подумать, что в этих туфлях он провел футбольный матч, выступая центр-форвардом.
И свернутая шуба подмышкой.
– А теперь сам скажи: ты бы на моем месте такого пустил?
– Ни за что, – без колебаний ответил Лючано.
– Вот и я не пущу. Не обижайся, да? Мне на бирже работу искать неохота.
– Пусти, брат! Мне с адвокатом связаться надо.
Повысив охранника из «друга» до «брата», добиться ответной симпатии не удалось.
– Ты бы хоть думал, что говоришь. Ну откуда у тебя адвокат?
– С Китты! У меня есть адвокат! Честное слово!
На лице «квадрата» мелькнула тень неуверенности.
– Если тебе так приспичило, – он в задумчивости почесал кончик носа, – я должен выяснить, кто ты. Прикинь хорошенько: ты этого хочешь?
Деваться было некуда.
– Хочу, – тяжко вздохнул Лючано.