Искатель. 1967. Выпуск №3

— На рассвете его уже не должно здесь быть… И здесь и на этом свете. Мы не можем позволить себе держать его в плену… Я ведь все это делал на свой страх и риск…
 
XII
— Разрешите?
— Пожалуйста!
Крамерик сел и взглянул на мужчину, сидевшего напротив. Он знал, что тот ходит сюда обедать и ужинать. То же лицо, что и на фотографии, которую он недавно рассматривал. Только волос стало меньше.
— Бульон из говядины, свинину с кнедликами и с капустой! — заказал он.
В Праге Крамерик все время заказывал один и тот же обед: он давно мечтал об этих блюдах.
— Пльзеньское пиво! — крикнул он вслед официанту.
Потом Крамерик повернулся к человеку, жизнь которого он изучил до мельчайших подробностей. Всю, кроме последних двадцати лет…
— Разрешите, господин доктор…
Человек удивленно поднял голову.
— Меня попросили передать, что господин Бурке из Голландии посылает вам семена душистых тюльпанов!
Доктор Бульвас вздрогнул, посмотрел по сторонам, вытер губы салфеткой.
— Нет, не здесь, — прошептал он. — Зайдите ко мне вечером. Так будет лучше. Вы знаете мой адрес?
— Конечно! Не могли бы вы дать мне ключи?
— Но я вас впервые увидел две минуты назад, — запротестовал доктор.
— Хорошо, у меня есть другое предложение. На этой неделе у вас были в клинике ночные дежурства. Не могли бы вы позвонить на работу и сказать, что после обеда у вас неотложное дело — прийти не сможете.
— Да… да… Пожалуй, это получится…
Официантка принесла обед. Крамерик с аппетитом начал есть суп.
— Простите, я пойду позвоню в клинику.
— К чему такая спешка? Позвоните из дому.
— Хорошо. Я расплачусь и подожду вас на улице…
— Постарайтесь поймать такси, — попросил Крамерик. — К вам на Винограды довольно далеко.
В машине они не сказали ни слова. Врач расплатился с водителем, потом свернул на боковую улицу. Крамерик молча шел за ним.
— Прошу! — сказал Бульвас на пороге своей квартиры.
Гость сел в удобное кресло.
— Я, собственно, даже рад, что, наконец, кто-то оттуда появился… Ведь столько лет ждать… Проклятая неопределенность, — начал врач.
— Вы думали, что о вас забыли?
— Вы очень хорошо говорите по-чешски.
— Я здесь прожил несколько лет… У вас уютная квартира. Сразу видно, что специалистов здесь ценят. Не правда ли? Я читал несколько ваших статей, опубликованных за рубежом. Это было давно. Почему вы теперь не пишете?
— Это сложно.
— Ну, чтобы мы не ходили вокруг да около, как у вас говорят, позвоните сначала в клинику!
«Да, сдержанный, с виду любезный. Но, конечно, он растерялся, — подумал Крамерик. — Впрочем, ничего удивительного. Ведь как-никак двадцать лет прошло!»
Доктор вышел в переднюю, где стоял телефон.
Двери были полуоткрыты, и Крамерик слышал каждое слово: Бульвас извинился и сказал, что не сможет прийти в клинику во второй половине дня.
— Не хотите ли немного перекусить?
— Что вы! Ведь мы час назад обедали.
— Так, может, кофе?
— Я не пью кофе, но если у вас есть водка…
Бульвас налил две рюмки..
— Так вот зачем я приехал: мне бы хотелось получить ответ на три вопроса. На три сразу! Это много, не так ли, доктор? За ваше здоровье!
Крамерик видел, что у доктора чуть дрожат руки.
— Когда-то вы выполняли специальные задания. У вас в подчинении было пять человек, что с ними? Они живы?
— Моя сеть практически уже не существует. Я знаю только о двоих. — Бульвас явно нервничал.
— Чем они занимаются?
— С одним я встретился в прошлом году в Праге. Он работает мастером на заводе в Залуже… Я даже не знаю, как теперь называется этот завод.
— Как он живет?
— Характер у него не изменился. Все время жалуется. Недоволен своей зарплатой.
— А второй?
— Работает в одном из торговых складов на Смихове. Иногда достает мне приличный материал на пальто или костюм.
— А о других своих сотрудниках вы ничего не знаете?
— Двое умерли. Третий… Я должен был бы выяснить, что с ним… Но это уже очень пожилой человек.
— Есть ли у вас возможность поставлять нам информацию?
Бульвас пожал плечами.
— Трудно сказать. В нашем институте… В последнее время меня перебрасывают с места на место… Какую информацию вы имеете в виду?
— Вы интересуетесь политикой?
— Нет, я стараюсь избегать общественной деятельности.
— Напрасно. Вам следовало бы ею заниматься. Вы должны войти к ним в доверие, научиться работать виртуозно. Ведь скальпелем вы работаете виртуозно, не так ли?
— Я не хирург… И потом это совсем, другое дело.
— Вы боитесь?
— Нет, но мне нелегко будет снова привыкнуть…
— А во время войны у вас это получалось?
— Простите, но тогда было совсем другое время…
Крамерик заметил, что Бульвас колеблется.
— Другое время? Вы думаете, что оно не вернется? Вы уже не верите?
— Я этого не говорю. Во время войны вы вели себя по отношению ко мне безупречно. Я с интересом слежу за экономическим подъемом в вашей стране…
— Я нарушил ваш покой, так ведь? Но покоя нигде нет. И у вас его не может быть. Положение изменилось, и еще многое изменится. На время нам пришлось сложить оружие, но это было сделано недаром… Мы не хотим от вас ничего невозможного.
Бульвас сжал кулаки так сильно, что у него побелели суставы. Он опустил глаза.
— Мы еще должны обсудить третий вопрос…
Крамерик положил на стол половинку карты, перерезанной зигзагами, — бубнового короля!
— Дайте мне кассету с пленкой!
Бульвас поднял голову. Выражение его лица удивило Крамерика: доктор надменно улыбался. От растерянности не осталось и следа. Бульвас смотрел на гостя совершенно спокойно.
— Сколько я за это получу? — медленно спросил врач.
— А вы, оказывается, порядочный стяжатель!
— Вы не имеете права оскорблять меня. Не думайте, что я о вас лучшего мнения…
— Поосторожней! — предостерег Крамерик.
— Послушайте, вы играли со мной, как кошка с мышью. Теперь мы поменялись ролями. Разница только в том, что у меня нет таких наглых вопросов, как у вас. У меня только один вопрос: сколько я за это получу? И в какой валюте?
— Ах ты мерзавец! Здесь условия ставлю я! Руки вверх!
Крамерик направил на Бульваса автоматический пистолет.
— Не сходите с ума… Вдруг он выстрелит, и вы в меня попадете. Тогда уж я ничего не скажу, а вам останется только пустить пулю себе в лоб… Я выдам вам секрет. Здесь в квартира у меня этой вещи нет. Она спрятана в надежном месте, в очень надежном. Никто, кроме меня, не сможет ее найти.
— У вас есть другая половина карты?
— О, не волнуйтесь… Я тот самый… вы не ошиблись. Пожалуйста!
Бульвас встал, открыл книжный шкаф, вынул толстый сверток бумаг, порылся в них и положил на стол половину карты. Он сдвинул обе половинки — несомненно, это была одна карта.
Крамерик опустил руку с пистолетом.
— Пожалуйста, доктор…
— Господин доктор! И поймите одно: чехословацким органам вы меня выдать не можете — тогда вам не видать архива как своих ушей. А если вы меня застрелите, «я унесу тайну в могилу», как пишут в романах. И еще могу вас заверить, что кассета с пленкой в целости и сохранности. Лежит в надежном месте. Шантажировать себя я не позволю, угроз не боюсь. На этом и закончим нашу беседу! До скорой встречи, когда вы сможете ответить на мой вопрос: сколько?
Бульвас говорил решительно.
— Доктор… господин доктор… подумайте…
— Уходите, прошу вас!
Врач встал, вышел в переднюю, снял с вешалки плащ, подал его незваному гостю и распахнул дверь.
— Уходите! — повторил он.
Крамерику ничего другого не оставалось.