Опоздание на пять минут (ЛП)

Элли состроила ему гримасу.
– Так, значит, в семь? И он опоздал на 5 минут? Боже, какая ты строгая. Тебе бы надо работать на правительство Северной Кореи. – Седрик засмеялся. – Такая умная девочка как ты, никогда не слышала такое выражение: «Лучше поздно, чем никогда»?
– Мне больше нравится «Чем раньше – тем лучше».
– Кто это сказал?
– Уилльям Шекспир. Такой умный парень как ты, должен это знать.
– Ну… «Дурак всегда говорит, что он умный, а умный никогда не скажет, что он дурак». Тоже Шекспир.
– Так, ты признаешь, что ошибся? Буду знать. – Элли развернулась и ушла, не оглядываясь. Ей нужно было успокоиться.
Элли достала телефон и набрала номер.
– Привет, милая, – ответил дедушка Фрэнк, – Как дела?
– Мне кажется, я сейчас кого–то убью.
– Ты придешь?
Он слишком хорошо ее знал.
– Можно?
– Конечно, увидимся.
***
Элли позвонила в дверной звонок. Странный вечер. Очень плохо, что этот Суэйзи так и не объявился, но столкнуться с Седриком было все равно, что посыпать солью открытую рану. Элли была оптимисткой и верила, что ей, все же, повезет. Но прямо сейчас ей нужно было выпить и побыть с близким человеком. Дверь открылась, и Элли встретил знакомый голос и теплые объятия.
– Вот самая красивая девушка в мире. Заходи, – сказал дедушка Фрэнк.
Они прошли на кухню, и он достал из холодильника лимонад.
– Нужно что–нибудь покрепче.
Дедушка Фрэнк засмеялся:
– Тебе повезло, у меня есть открытая бутылка Каберне.
– Отлично.
Он налил два бокала вина, и они перешли в гостиную. Элли села на диван, глубоко вздохнула и сделала глоток вина. Дедушка Фрэнк достал чековую книжку.
– Так, сначала… Как дела с вызовом?
Элли не ответила. Фрэнк поднял глаза на нее.
– Но с кем–то из них ты же точно должна была сходить на второе свидание.
Элли сделала еще глоток вина.
– Ну, вообще, третий парень не пришел, поэтому я могу сходить еще на одно свидание.
– Не пришел? Или ты ушла, подождав всего пять минут?
Элли улыбнулась.
– Как я могу что–то возразить, когда ты так хорошо меня знаешь?
Фрэнк засмеялся, когда Элли достала список из сумки.
– Думаешь, я слишком придираюсь?
– Даже слишком. Ты встретишь кого–то и без этого списка.
Элли засмеялась.
– Если только случайно. Я познакомилась кое с кем, он вообще не подходит по критериям, но я не могу перестать о нем думать.
– Вот видишь!
– Я везде на него натыкаюсь, но он сказал, что не ходит на свидания.
– Тогда, дай ему время. Никогда не знаешь, как повернется жизнь, – он посмотрел на список, – Я помогу его выбросить, давай.
– Не сейчас. Еще одно свидание по списку, и если ничего не получится, то обещаю, я его сожгу.
Дедушка Фрэнк улыбнулся:
– Моя девочка!
***
– В чем ты, детка? – спросил Тони, до того как Седрик успел поздороваться.
Седрик переложил телефон к другому уху.
– Ты это серьезно сейчас?
– Я люблю черный цвет, ты знаешь.
– Если ты скажешь, что ты голый – я повешу трубку. Сколько время?
– Самое время потрахаться.
– О боже.
Седрик был уверен, что смысл жизни Тони – это свести его с ума, не говоря о том, что он звонил ему по нескольку раз за утро. Седрик подумал про себя, что на ночь надо отключать телефон. Он сел на кровати и наклонился, чтобы почесать Тофу.
– У тебя какое–то дело ко мне или ты звонишь мне, чтобы просто достать меня?
– Во–первых, налоговый инспектор в отпуске. Это и хорошо, и плохо. Хорошо: он не продаст дом до тех пор, пока не вернется из отпуска. Плохо: мы не сможем с ним связаться, пока он не вернется из отпуска. Так что, просто наберись терпения.
– Терпение – мое второе имя. Что у тебя там еще?
– Я меня сегодня пончиковое настроение и я собираюсь зайти и прикупить парочку. Тебе взять?
– Классический шоколадный.
– Будет сделано.
Тофу лег на спину и задрал свои лапки вверх. Седрик засмеялся и снова почесал его ногой.
– Я тоже хочу быть собакой. У Тофу такая хорошая жизнь, да, Тофу?
– Ты хочешь быть собакой только потому, что ты сам сможешь вылизывать свои шары.
– У нас будет хоть один разговор без твоих упоминаний о сексе и интимных частях тела?
– Тебе надо потрахаться.
– Я вешаю трубку. Увидимся.
Седрик знал, что каждое субботнее утро проходит сельскохозяйственная ярмарка и Уиллоу Глен. В отличие от онлайн продаж, на ярмарке Седрик не особо много зарабатывал, но ему нравилось находиться среди людей. Как и Тони, который всегда был с ним на ярмарках.
Тони взял за одну сторону баннера и вместе с Седриком развернул его, прикрепив специальными застежками. Это был ярко–зеленый плакат с изображением чеснока, а белыми буквами было подписано: «Чесночок папочки Джорджа». Седрик уставился на плакат.
– Ты же все помнишь.
Седрик кивнул. Это было годовщина смерти папочки Джорджа. Одни из прекрасных воспоминаний Седрика относились к его деду и блошиным рынками, на которых папочка Джордж продавал свой чеснок.
– Ты был самым молодым продавцом.
Седрик улыбнулся. Когда ему было 5 лет, папочка Джордж разрешил ему складывать чеснок в пакет и подавать покупателям. Через некоторое время, Седрику было позволено еще и отдавать сдачу. В 10 лет, Седрик уже не плохо со всем справлялся, ставил ценники, брал деньги и давал сдачу, благодарил покупателей, в то время как папочка Джордж сидел сзади и гордо улыбался, разгадывал кроссворды или просто дремал.
– Я всегда с нетерпением ждал субботы. Это было мне в радость.
– А сейчас?
– И сейчас. Но тогда, это было что–то особенное. А сегодня, я делаю это в память о нем. Вот поэтому я хочу вернуть дом и сделать там музей чеснока. Я думал, так будет правильно, к тому же, мама тоже так хотела.
– Так и будет.
– Надеюсь.
Когда папочка Джордж умер, Седрик был полностью раздавлен. Папочка Джордж оставил Седрику абсолютно все, что было у него в Гилрое. Сначала, было очень трудно сосредоточиться на работе. Иногда Седрик мог повернуться и увидеть улыбку дедушки, но теперь его не стало, и все изменилось. Седрик не мог в это поверить.
– С того момента все очень изменилось, – сказал Тони
– Да, но я уверен, он бы гордился тем, чего мы достигли.
– Конечно.
Седрик не собирался забывать своего деда, поэтому он нарисовал небольшую его карикатуру на плакате, сайте и рекламе. Он был удивительным человек с большой любовью к чесноку, и хотел поделиться ей с людьми.
Тони достал из грузовика ящик и поставил его на стол. Затем, снял крышку и вытащил свежий чеснок, расставив все корзиночки. К их палатке подошла женщина в футболке Боба Марли и кольцами в носу.
Она посмотрела на чеснок и улыбнулась:
– Выглядит неплохо. Сколько стоит?
– 6 долларов за одну корзинку, – сказал Седрик, – Мы откроемся через пару минут, если вы не против, – и улыбнулся ей в ответ.
Тони подошел к Седрику.
– Чувак, ты ей нравишься. Видел, как она тебе улыбнулась?
– Я уверен, что она улыбалась чесноку.
Тони начал дальше расставлять чеснок и продолжил говорить, но Седрик не слушал его. Все о чем он думал, это Элли. Он не мог выбросить ее из головы. Ее улыбку, ее жизнерадостность. Седрик поднял головку чеснока, и вдруг увидел девушку около стенда с вареньем, что–то было в ней знакомое. Темные вьющиеся волосы. Все в ней, даже зеленая футболка, напоминало ему Элли.
– Не может быть.
Тони повернулся:
– Что?
– Ничего. Начинай продавать. Я сейчас приду.
Седрик подошел к Элли, пытаясь понять, она это или нет. Но что ему сказать, снова извиниться, наверное.
«Не будь идиотом. Успокойся».
Его сердце бешено колотилось, он схватил девушку за плечо и сказал:
– Привет.
Она повернулась:
– Привет.
Это была не Элли. Даже не похожа. Ей было около пятидесяти лет и без верхних зубов.
– Извините, я обознался.