Мистер О (ЛП)

Я думаю о своем отце и о йоге, о его вечно спокойном поведении. Я невозмутим, и все принимаю, как должное. Ага. Это я. Жизнь хороша, а я — счастливый ублюдок. Как и поверхность Сатурна, я так же равнодушен к тому, что Харпер пьет кофе с Саймоном перед тем, как я должен отвезти ее на Центральный вокзал, Бог знает зачем.
Кроме того, я тоже купил себе кофе. Вот.
Когда Харпер поворачивает за угол, сжимая бумажный стакан в руке, папаша Хемсворт идет рядом с ней. Харпер держит ладошку его маленькой дочурки в руке, и я делаю глубокий вдох, наполняя легкие кислородом.
Потому что знаете что? Он подходит ей лучше меня. Она любит детей. Она хочет детей. Она действительно хорошо с ними ладит. Я же даже не знал, что такое схватки Брекстона-Хикса.
Если собираюсь быть ее другом, я должен побороть эту ревность.
Они подходят ко мне, и я выдавливаю из себя самую большую, яркую, счастливую, самоуверенную улыбку.
— Харпер. Как ты? — я поворачиваюсь к Тору и здороваюсь. — Как дела, мужик? Вечеринка была отличной?
Хейден начинает говорить первой.
— Это была самая лучшая вечеринка на свете. Анна Удивительная показывала самые волшебные фокусы.
— Она была невероятна, — вторит Саймон, и нет, я совершенно точно не хочу заливать куриный бульон в лейку душа в его ванной. Не-а. И не хочу менять его дезодорант на сливочный сыр. Потому что, на самом деле, я не делал этого с тех пор, когда мне было шестнадцать, и я издевался над Уайатом.
Я — взрослый человек, и не должен бить себя в грудь или опускаться до такого уровня. Кроме того, я могу быть другом Харпер, даже если она будет встречаться с этим чуваком и надевать для него свои трусики с бабочками.
Пелена затмевает мне глаза, когда этот образ формируется в моем мозгу. Я раздавливаю стаканчик рукой, и остатки моего напитка брызгами падают на тротуар.
Упс.
Хемсворт: один. Ник: ноль.
— Все в порядке? — спрашивает Харпер, когда я выбрасываю картонный стаканчик в мусорную корзину, а затем пытаюсь вытереть кофе со своих рук.
Я отшучиваюсь.
— Не стоило на этой неделе поднимать все веса в тренажерном зале. Я не понимал, насколько сильными могут стать мои предплечья.
— Мой папочка тоже сильный, — говорит Хейден, хватая Саймона за руку. Проклятье. — Он — суперзвезда!
— Так она меня и зовет, — говорит Саймон, и несправедливо, что парень похож на кинозвезду, так еще вдобавок к этому так скромен. Выглядит так, будто вы узнали, что ваш любимый спортсмен отдает все свои деньги на благотворительность.
— Это восхитительно, — говорю я, и уверен, что никто не услышал кислоту в моем тоне. Я ведь так хорошо ее маскирую. Да и Харпер этого точно не заметит. Она, вероятно, покраснела и не может вымолвить ни слова, стоя рядом с мужчиной, которого она на самом деле хочет.
— Саймон, — говорит она, поворачиваясь к нему. — Спасибо за кофе. Эбби будет так рада услышать это. На следующей неделе она заканчивает работу с нынешней семьей, и она — одна из лучших нянь, поэтому ее быстро кто-нибудь наймет. Тебе нужно быстрее за нее ухватиться, — Харпер щелкает пальцами и смеется.
Саймон тоже смеется.
— Я позвоню ей, как мы и говорили.
Чему, черт возьми, я только что стал свидетелем? Харпер не лепетала. Она не тараторила. Не сходила с ума.
— Ну, технически мы об этом не говорили, — говорит она, шутя.
— Ты меня подловила.
— Ладно, мне пора бежать, — она наклоняется к Хейден и притворяется, что достает из уха пачку мини «Скиттлз». — Специальный подарок от Анны Удивительной для именинницы.
Глаза Хейден округляются, и она хватает конфеты.
— Я люблю «Скиттлз». Они мои любимые.
— Я знаю, — говорит Харпер, затем прощается с ней и переводит взгляд на свою романтическую привязанность.
— Я скрестила пальцы, чтобы все получилось.
Она скрещивает указательный и средний пальцы.
— Увидимся позже, Харпер, — затем он протягивает мне руку. — Рад был встрече, Ник. Поздравляю с успехом твоего шоу. Харпер упоминала об этом. Она так тобой гордится.
— Спасибо, — говорю я. Когда Саймон с дочерью уходят, я склоняю голову набок, пытаясь понять, что за странное рыжеволосое существо передо мной, одетое в одежду Харпер. На ее плече массивная сумка, поэтому я почти уверен, что это не самозванка, но я понятия не имею, как она провернула этот трюк с нормальным поведением. Если только… она больше в него не влюблена. И это было бы самой лучшей новостью в моей жизни… только вот со мной она хочет всего лишь дружить.
Но подождите.
Давайте подумаем об этом.
Давайте сложим все факты.
Прошлой ночью у меня дома, когда она склонилась над диваном, то была более чем дружелюбной. Когда она объезжала меня и получила третий из четырех оргазмов, что я ей подарил, она была более чем приветливой. Когда она кричала «О, Ник, никто не заставляет меня чувствовать себя так, как ты», это звучало теплее, чем просто нежность.
И это чувствовалось, как что-то намного большее, чем просто уроки соблазнения. Это было больше, чем просто умопомрачительный секс. Было похоже на то, что мы влюблены друг в друга.
Может быть, я должен сделать еще один ход.
— Поймаем такси? — спрашиваю я, взмахивая рукой. — Иногда это быстрее, чем вызывать «Убер».
— Хорошая идея. Тем более, что окончание вечеринки слишком затянулось.
— Где твой плащ?
Она похлопывает по сумке.
— Здесь.
— Ты ведь надеваешь плащ на свои шоу, верно?
Она кивает и улыбается.
— Да.
Разряд похоти врезается в меня. Я ничего не могу с собой поделать.
— Готов поспорить, ты выглядишь безумно горячо, одетая только в плащ и ни во что больше, — ляпаю я.
— Вообще-то, я не надеваю свой плащ на голое тело, — говорит она.
Я выгибаю бровь.
— Ты сделаешь это для меня?
— Да, — говорит она, когда к нам подъезжает желтое такси. Я открываю дверь и сажусь после нее. Хлопок двери звоном отдается в моих ушах, и тут до меня доходит. Игра не закончена.
— Мы можем поговорить об очевидном?
Ее глаза загораются.
— Конечно.
Большим пальцем я указываю за спину в том направлении, куда ушел Саймон.
— Английский. Ты совершенно точно разговаривала с Саймоном на нормальном языке.
Она счастливо кивает.
— Очевидно, я излечилась. Твои уроки искоренили мой маленький недуг.
— О, — говорю я, и мое падает в бездну, когда я выхожу на поле один. Думаю, это означает, что теперь она может вести себя нормально в присутствии парней, которые ей нравятся. — Мы избавились от Принцессы Неловкости. Хотя я буду скучать по ней, — говорю я, пытаясь удержать игривую нотку.
— Да, я тоже, — говорит она, задумчиво вздыхая, а затем сверкает огромной улыбкой. — Но это не единственная причина, по которой я излечилась, — говорит она, переплетая наши пальцы.
Я ненавижу искры, бушующие внутри меня от ее прикосновения. Я хотел бы, чтобы они остановились.
— Какова другая причина?
Харпер счастливо пожимает плечами и сжимает мой бицепс.
— Он мне больше не нравится. На самом деле, когда по смс он попросил меня выпить с ним кофе на прошлых выходных, я отклонила его предложение.
И мы снова в деле. Ангелы поют. Небеса разверзлись. Конфеты падают с неба.
— Это так? — спрашиваю я, и уголки моих губ приподнимаются в легкой улыбке.
— Это так, — говорит она сексуально, озорно и маняще. — Причина, по которой я задержалась, в чем ты, вероятно, убедился, была в том, что я помогла им убраться, чтобы поговорить о моей подруге, Эбби, поскольку Саймону нужна новая няня для Хейден. Его бывшая жена почти не появляется, и он практически в одиночку занимает воспитанием. Он купил мне кофе в знак благодарности.
— Я в этом убедился. Я еще я думаю, то, что ты использовала слово из кроссворда в беседе — невероятно горячо.
— Я сделала это, потому что знала, что тебе понравится, — говорит она и проводит пальцами по моей шее и волосам. Искры? Она не просто летают. Они торпедой проносятся по моей коже. Они живут внутри меня, вместе с этой девушкой. Я так далеко зашел с ней, это просто смешно.