Звезда по имени... (СИ)

В этом непрерывном беге по кругу, я пыталась зацепиться угасающим сознанием за что-то родное и существенное, за что-то мое, но боль каждый раз острым стилетом отрезала от меня по кусочку, забирая нечто важное, и я каждый раз отступала, позорно сдавая территории.
Перед внутренним взором мелькали и исчезали дни и недели, месяцы и года. Маленькое "Я" называемое когда-то Лили Хантер, становилось все меньше и меньше, а боль все наступала и нещадно вырывала из памяти знакомые лица и события, пока однажды не напоролось на черту, за которую так и не смогла пробиться, а я обрадовавшись, зацепилась за нее, выстраивая вокруг себя каменные и металлические стены.
Тело страдало, я ощущала отголоски и взрывы боли, но разум четко и планомерно диагностируя внешнее состояние, анализируя последние данные, выдавал ближайшие перспективы. Нерадостные.
Здесь и сейчас я была неким подопытным кроликом, над которым элементарно издевались. Где "здесь" и что такое "сейчас", я старалась не думать, чтобы не потерять себя в ненужных вопросах, на которые нет ответа. Возможно, когда-нибудь, я это узнаю, возможно нет, и следующая волна боли сметет последний мой рубеж, мою последнюю защиту, и человек по имени Лили Хантер прекратит свое существование. Об этом я тоже старалась не думать, потому что хотела жить. Очень хотела жить, а потом и отомстить, за все.
Сфокусировав глаза на высокой худой фигуре, заметила, как существо открывало и закрывало рот, явно произнося слова. К чему-то прислушиваясь, он снова что-то сказал и недовольно ощерился, показывая заостренные зубы, предназначенные явно не для жевания. Нахмурившись, он кинул на меня последний рассеянный взгляд и отошел.
Сейчас он тоже был похож на живого мертвеца, но уже меньше. Что-то изменилось в нем. Цвет кожи? Глаза? Не знаю, но это что-то цепляло, вносило дисбаланс в составленный мной ранее портрет, заставляло мозг вновь анализировать и делать выводы. А еще, я хотела знать, о чем он говорил, и с кем.
Прикрыв глаза, наблюдая за миром через узкие щелки, я напряженно думала. Думала и всматривалась в окружающую действительность, пока не поняла, что что-то происходит. Нечто странное и важное. Я наконец услышала окружающий мир. Сначала это был гул, потом шорох и стук. Звуки, идентифицированные мозгом, сменяли друг друга, пока я четко не различила чьи-то уверенные шаги, дублированные мягким шорохом и тяжелым стуком. шаги приближались, а с ними и новый шум. Кто-то говорил. Но вот что? Этот язык я не понимала. Явно чужой, не похожий ни на один из слышимых мною ранее.
За все годы гастролей, я побывала во многих странах и выучила приветствия публики на многих языках. Это важно. Люди обожали, когда я с ними пыталась говорить именно на их языке. Пусть это было чуть коряво и явно с акцентом, но публика впадала в экстаз, когда я здоровалась и спрашивала "Как дела?" у японцев на японском, у парижан на французском, в России на русском. Это сближало, делало меня своей, делало меня любимой.
Шаги остановились напротив меня, и я могла рассмотреть двоих. Уже знакомого мне мужчину и старуху. Такая же высокая как и он, с мерцающей бледно-голубой кожей и уложенными в странную прическу серо-голубыми волосами, она опиралась на трость. Вперив в меня черные страшные глаза, она словно препарировала мое тело, отделяя кости от кожи и мяса. Сухожилия от вен. Ее странный взгляд собственника, словно я принадлежала ей со всеми своими потрохами, со всеми мыслями и чаяниями, неприятно царапал и вводил в ступор.
— Сшшшшссс…? — прошипев вопрос, она недовольно подняла подбородок и подошла ближе. Ее тонкие губы поджались, а глаза сощурились. Стукнув тростью о пол, она фыркнула на явно подобострастный ответ мужчины в комбинезоне.
— Шсссшшш! — тихое, змеиное шипение, и она величественно развернувшись, не спеша уходит, а я случайно ловлю взгляд мужчины. Полный ненависти и презрения, и его странную улыбку, буквально на секунду искривившую тонкие губы.
Странные отношения… Хотя… Наверно ко мне относились так же — улыбались и лебезили напоказ, лишь бы я заметила рвение и оценила, а за спиной нещадно ругали и поносили. Неужели они все думали, что я не знала о разговорах и мыслях? Глупые… Знала! Все! И принимала меры, хотя все же где то и прокололась, иначе как я тут оказалась? Наверняка ведь стараниями одного из лизоблюдов… Вот только кого? Кто посмел?
Тело скрутило от новой вспышки боли, уже знакомой и привычной. Мышцы непроизвольно сократились, а глаза закрылись, отрезая меня от голубоватого света. Но мозг исправно работал и фиксировал посторонние звуки, а еще анализировал увиденное и делал выводы.
Не люди… Да, я уже поняла что эти голубые господа имеют к homosapien самое отдаленное отношение, если конечно вообще имеют хоть какое-то отношение. Слишком чуждые и нереальные. Если бы мужчина в комбинезоне был представлен в единственном экземпляре, еще возможно было бы сделать предположение о некой мутации, болезни, измененных генах на худой конец, но ведь это не так… Сегодняшняя старуха своим присутствием перевернула всю мою реальность. Явно богатая и властная… Эта женщина должна быть известна всему бомонду планеты Земля… Все сливки общества, к которым последнее время принадлежала и я, знали друг друга чуть ли не в лицо, а это значит…
Она чужая. Совершенно. Видимо как и я ей.
Внутренне расхохотавшись, пропустила через себя новый виток боли.
Инопланетяне. Подумать только. Значит возвращать меня домой за некую оплату они не собираются. Плохо. Отвратительно!
Жаль.
Обидно… А я так стремилась к своему статусу звезды, я так лелеяла свои мечты, и что? Все паршивому коту под хвост? Не дождетесь!
Злость буквально клокотала во мне, искала выхода, но не найдя, с трудом успокоилась и на время затаилась.
Я подожду удобного момента. Я всегда умела ждать и выгадывать, пусть пройдет день, неделя, месяц… Главное не сойти с ума и не упустить момент.
Приняв для себя единственно верное решение, я стала ждать и наблюдать, день за днем вслушиваясь и всматриваясь в окружающую действительность, к мужчине в комбинезоне и к старухе, приходившей ко мне все чаще и чаще.
* * *
— Доктор? Мне надоело ждать! — черные глаза Катраэлы лэу Рьед остановились на высоком худом мужчине. Как же он ее раздражал! Слизняк… Посмешище своего рода, но к ее глубокому сожалению умное посмешище. Только он смог бы решить ее деликатную проблему именно так, как она того желала. Только он, к ее большому сожалению.
— Прошу прощения, светлейшая, я предупреждал что данный геном достаточно сложно изменить в нужном нам направлении, при этом не затерев его особенностей, — доктор слегка поежился под пронизывающим взглядом и скосил глаза на расчеты.
Старая карга! Да когда же ты сдохнешь? Хотя нет, он сам приложит к этому свои руки. Самостоятельно отправит мегеру, отравившую ему жизнь, в последнее путешествие. И она даже об этом узнает, но ничего не сможет сделать. Он действительно гений!
— Мне нужна только одна особенность! Я уже повторяла это! И не один раз. Все остальное, — старуха обвела клюкой полукруг и стукнула по стеклянной колбе, в которой находилось обсуждаемое тело, — Мне не нужно.
— Светлейшая… Экземпляр уже претерпел многие изменения, Вы и сами видите…
— Вижу конечно, я слава Космосу еще в здравом уме, да и на зрение не жалуюсь, — издевательски прошипев, Катраэла стукнула тростью буквально в паре миллиметров от носка ботинка доктора и довольно хмыкнула, заметив его судорожное желание убрать подальше свои конечности. Но молодец, сдержался…
— Какой процент готовности тела? — отвернувшись от собеседника, светлейшая взглянула на женский экземпляр, находящийся в капсуле. Нежно-голубой раствор обволакивал тело, преломлял краски и скрывал многочисленные мелкие трубочки, соединяющие датчики, иглы и катетеры введенные в тело с аппаратом, контролирующим изменения и жизненные показатели.
Старуха не разбиралась в этом. Зачем? По ее мнению каждый должен заниматься своим делом, даже такое ничтожество как доктор лэу Шаурд. И в принципе он неплохо с этим делом справлялся, по крайней мере неплохо на первый взгляд.