Звезда по имени... (СИ)

— Так вот, — буквально без перехода продолжил он свою мысль, — вернемся к ушедшей светлейшей Катраэле. Прекрасная женщина, прекрасный денежный партнер, у нас было много замечательных сделок и проектов, хотелось бы в дальнейшем и с Вами проводить ту же политику.
Банкир замолчал и выжидающе приподнял брови, видимо надеясь услышать в ответ столько же патоки и лести.
Наивный. Неужели действительно надеялся на заверении в вечной дружбе и партнерстве? Фантазер. Может он и гениальный консультант, и знает все подводные камни, и разбирается в денежных потоках, но вот как человек, простите таурианец, он вызывал у меня только одно желание — плюнуть и уйти. Вот прямо сейчас.
— Я подумаю, уважаемый лэу Асмур, пока оставлю все как есть. К сожалению мне уже пора.
Причем давно пора. Вместо того, чтобы говорить ни о чем и распивать чаи, я могла бы уже изучить доставшийся в наследство кристалл и действовать более осмысленно, а не тонуть в информации, пытаясь угадать наобум.
— Конечно, я все понимаю. Надеюсь на скорую встречу, светлейшая, со дня на день я ожидаю выгодный проект. И думаю, он Вас заинтересует.
Кинув мне наживку, он поднялся и решил сам проводить нас до дверей кабинета, с чего бы это?
Распрощавшись с банкиром, мы молчаливой группой поднялись на крышу и сели в машину.
— Толстый боров! — не выдержав, я прошипела, как только дверь авто закрыла меня от мира, и тут же уловила тихий хмык устроившегося напротив капитана.
— Ты со мной не согласен? — возмущенно воскликнув, откинулась на спинку кресла и сложила руки на груди.
— Согласен, светлейшая. Но раньше вы этого не замечали.
— Раньше было все по другому! — отвернувшись от капитана, посмотрела на проносящиеся под машиной пейзажи. Чуждые человеку пейзажи, но сейчас воспринимавшиеся мной как нечто абсолютно нормальное и естественное. Раньше действительно было все по-другому и все другое, не только я, но и мир. Пора бы об этом забыть, Лили, пора, давно пора, но почему-то не получается.
  
Глава 4
 
 Значит дочь… 
Вспомнив фразу банкира, мысленно скривилась. Из Катраэлы мать, как из меня супермен. Нереально и невероятно. Но тем не менее, по документам и крови она моя мать. Кошмар. Я прекрасно помнила свою мать, свою настоящую мать, благополучно оставшуюся на далекой Земле. И хотя к ней нельзя было бы применить ласковое "мама", но она все же была больше готова к этой роли чем таурианка. Я никогда не понимала розово-сопливых реклам каких-нибудь соков или запеченных курочек, где на первом плане всегда была улыбающаяся женщина, этакая идеальная жена-мать. Она с восторженной улыбкой накладывала чумазому чаду очередную порцию кулинарного шедевра, млела от комплиментов и с непонятным оптимизмом смотрела на жизнь. Моя мать была не такой. Вечно занятая, часто хмурая, постоянно отсутствующая, но все же следившая за моими минимальными жизненными потребностями. Грубо? Реально! Я долго не верила, когда мои одноклассницы по классу фортепиано доказывали мне, что там они учились исключительно из-за настояний мамочек. Долго, пока не увидела одну запоминающуюся картину, пробравшую меня до глубины души — незнакомая девочка лет семи истерически орала и упиралась, отказываясь идти на занятия, ее же покрасневшая мать всячески пыталась уговорить свое чадо на еще "один разочек". Зачем? Я не понимала их обеих, девочку за безобразное поведение, мать за странную настойчивость. Но я долго стояла и смотрела, и завидовала, видя озабоченность родительницы будущим ребенка, а потом на показательных концертах, завидовала, видя действительно довольные лица мамаш и их чад. За них беспокоились, за них переживали, в них верили. В меня верила только я сама, да еще моя преподаватель по вокалу. Все. Остальные только кривились, разглядывая меня и мою полную фигуру. Тогда, много лет назад, я сама решила учиться музыке. Я сама нашла школу и записалась, буквально вытребовав у матери заявление на принятие и месячную оплату за обучение. Сама. Все сама. Единственный плюс — она не мешала, и не забрала мой шанс на успех. Это единственное за что я ей благодарна.
А какой матерью стала бы Катраэла? Ужасной. Хотя бы потому, что она не любила детей. От слова "совсем".
Кстати, о детях…
— Рауш? — я повернулась к капитану, сейчас расслабленно сидевшему и дремавшему в кресле, — Я хочу просмотреть полученный инфокристалл.
Кивнув, мужчина протянул лежавший рядом планшет, а потом достал и местный носитель информации.
Тупо рассматривая эти две вещи, я пыталась одновременно вспомнить и сообразить, а что же делать дальше? Планшет очень похож на наш, обычный, земной, но вот как он включается? И куда в таком случае вставлять сам кристалл? Никакого углубления на черной матовой поверхности планшета не было.
Космос!
Закрыв глаза, я выругалась. Надо же было такому случиться! Не помню! И даже мыслей нет, что делать с этой техникой.
— Рауш? — я открыла глаза и поймала настороженный взгляд няньки, — У меня возникла ма-а-аленькая проблема…
Соединив большой палец с указательным, я приподняла кисть руки и показала всю глубину своего отчаяния, совсем крохотного, малюсенького, чтобы капитан особо не паниковал и не придумывал лишнего.
— Совсем крохотная проблема, — добившись абсолютного внимания, добавила, — Я не помню некоторые вещи.
Взгляд таурианца опустился с моих глаз на пальцы, потом на планшет и кристалл.
— Да, это как раз одна из этих вещей.
— Еще что-то? — черные глаза встретились с моими, я опустила руку и пожала плечами, — Но в банке все прошло на "отлично". Я думал что именно там возникнет загвоздка.
— Показывай, — показав глазами на планшет, с интересом наблюдала, как медленно, специально для меня, Рауш демонстрировал работу прибора. Элементарно простую, с которой мог бы справиться любой местный ребенок, но не я, жительница далекой планеты.
Кристалл крепился на магнитную подушку, появляющуюся в центре прибора при включении боковой кнопки. При нажатии второй кнопки, белый цвет сменился на перламутровый, и над планшетом возник призрачный экран с одной единственной надписью и пустым прямоугольником.
Введите пароль.
Не замечая напряженного взгляда мужчины, я потянулась к призрачной клавиатуре, и практически не глядя, вбила единственное слово "возрождение". Откуда оно всплыло? А не все ли равно. Я просто знала.
— Светлейшая? Вы меня в Космос отправите раньше времени, — закрыв глаза он расслабился и пальцами потер веки.
— Не преувеличивай. Я же сказала " маленькая проблема", просто будь настороже, — отмахнувшись, я вчитывалась в текст, решая, что же на данный момент мне нужнее знать — "Перспективы развития" или отчет " О тратах семьи". Решила что лучше проверить документы по наследству, и не прогадала. Я, наконец, нашла свое новое имя и дату рождения — Элинария лэу Рьед, 1459 цикл от нового летоисчисления.
Элинария.
Покатав на языке незнакомое имя, попыталась применить его к себе, и внезапно поняла, что не знаю, как выгляжу. Чуть голубоватая кожа, черные волосы, и…все. Ну еще ногти, похожие на коготки кошки, черно-голубые и острые. Интересно, они втягиваются в пальцы?
Глаза опустились вниз, на ладонь, и я, не долго думая, попробовала мысленно втянуть, а потом наоборот, вытянуть когти. Ничего. Ну и ладно.
Глаза сместились на текст.
Значит Элинария.
Эли? Лина? Элина…
Неплохо, могло быть хуже. В конце концов даже созвучно с моим — Лил-Лин… Не запутаюсь.
А вот что такое новое летоисчисление? И почему цикл?
Повернувшись к окну, вновь обратилась в памяти, копаясь в ней как старьевщик в вещах. Доставая на свет давно не нужное или обыденное.
Как странно, я уже и сама не заметила, как в мыслях вместо слова "месяц", использовала "оборот", и даже не задумывалась об этом, но слово "цикл" меня смутило. Почему? "Оборот" — это оборот планеты вокруг светила, всего 36 дней. Мало. Но именно столько дней необходимо Таурии, чтобы протанцевать вокруг солнца. А цикл? Это сложный танец, в котором задействованы Близнецы. Именно так таурианцы назвали еще два оранжевых солнца в этой тройной солнечной системе. И уже оборот красного карлика вокруг Близнецов назывался "циклом".