Реванш (ЛП)

“Да, это так.”
Колби посмотрела на подругу и снова перевела взгляд на Маккензи: “Похоже, этот парень настроен серьезно.”
“Разве он не напрасно тратит время? Я всегда думала, что Мак, как и ты, лесбиянка.”
Колби ответила, не глядя на Лару: “Она замужем.”
“Правда? Ты уверена, что она не лесбиянка?”
Я ни в чем не уверена. Колби старалась не показать своего раздражения. Как, черт побери, Лара умудряется видеть то, чего не могу увидеть я?
Дело было вовсе не в том, что в школе она считала Маккензи натуралкой. Колби просто не могла представить, что Мак вообще была способна на что-либо, кроме ухмылок, толкания и свирепых взглядов.
Десять лет назад в ее школе было два типа учащихся - задиры, которые занимались травлей и отбиранием денег, и тихони, которые носили деньги в двух карманах на случай, если первые не оставят им ни копейки на ланч. Главной мучительницей Колби была Маккензи Брент - единственный человек, которого женщина не могла выкинуть из своей памяти даже десять лет спустя.
“Боже, она была так в тебя влюблена,” - протянула Лара.
“Что? О чем ты говоришь? Ее отчислили из-за меня, помнишь? Она меня ненавидела, и это чувство было взаимным.”
“Похоже, у вас сегодня будет шанс обсудить это ваше взаимное чувство. Она идет сюда.”
Колби застыла.
Маккензи действительно шла в их сторону. Ее решительный взгляд не оставлял сомнений, что перед ней находилась цель, и этой целью была Колби и никто иной.
“Ну ладно. Было приятно с тобой встретиться. Не теряйся, пока.”
Колби повернулась к Ларе, чтобы попросить ее остаться, но та уже исчезла в толпе пьяных одноклассников.
Колби посмотрела вокруг себя, улыбнулась и кивнула кому-то, стараясь не подавать вида, что жутко нервничает. Почему ей страшно? Это было сто лет назад и с тех пор все изменилось. Она больше не была костлявым подростком, пойманным в тиски рук более сильной и высокой обидчицы.
“Колби… Привет, ты, наверно, меня не помнишь, но…”
“Отлично помню,” - ответила женщина, сама удивляясь тому, как холодно прозвучал ее голос. От лица Маккензи отхлынула краска, когда Колби продолжила: “Ты правда думаешь, что десяти лет достаточно для того, чтобы забыть, в какой ад ты превратила мою жизнь?!”
Маккензи вздрогнула: “Я не…это не то, что я имела в виду.”
“Или ты думала, что я забыла, как страшно мне было каждый раз идти в школу, и все благодаря тебе.”
“Нет, я так не думала. Я хотела объяснить.”
Кто-то врезался в Колби сзади, облив пуншем и чуть не сбив с ног. Маккензи схватила ее за руки, поддерживая и не давая упасть. Резкое замечание замерло у Колби на губах, но она застыла от холодного взгляда, который послала Маккензи обидчику. Колби показалось, что они услышали робкое извинение, затем Мак отвернулась, с облегчением вздохнув. Она казалась удивленной, обнаружив, что ее руки все еще держали женщину, но не слишком спешила убрать их еще несколько секунд.
“Прости.”
Колби хотела спросить: “За что?” - но слова замерли на губах. Ее лицо вспыхнуло, как и ее тело. Все должно было быть совсем не так. Она собиралась открыто поговорить с Маккензи о том, как паршиво та поступала с ней, дать понять, что она больше не слабая, запуганная жертва, какой была раньше, но теперь вместо этого вела себя как влюбленный подросток. Нет, нет, нет, не влюбленный. Это неудачное сравнение. И неуместное.
“Может, отойдем? Я хочу поговорить. Всего на несколько минут. Пожалуйста.”
Колби внимательно изучала стоящую перед ней женщину и на языке у нее вертелось несколько едких ответов, но она сдержала их.
Ее остановило слово “пожалуйста”. Колби и подумать не могла, что когда-нибудь услышит, как Маккензи говорит это слово кому-нибудь, а тем более ей. Мак закусила нижнюю губу. Невинный жест, который Колби и не заметила бы, не стой они так близко, пытаясь расслышать друг друга сквозь оглушающую музыку.
У нее такие черные глаза. Или темно-карие? Никогда не видела такого цвета.
“Хорошо, две минуты,” - неохотно согласилась Колби. - “Но не думаю, что это что-то изменит.”
Маккензи вздохнула:”Может, туда?” - спросила она.
Колби посмотрела в сторону раздевалки для девочек, куда указывала Маккензи, и почувствовала, как по телу побежали мурашки. Должно быть, это шутка. Неужели Мак не помнит, что именно там они виделись в последний раз перед тем, как мой мир перевернулся с ног на голову? Или теперь это ее новый извращенный способ издевательства? Веди себя так, словно не понимаешь, что вызываешь у человека неприятные воспоминания, играя с ним в психологические игры?
Хорошо, если она хочет поиграть - поиграем. Колби кивнула и направилась в сторону раздевалки. Ты понятия не имеешь, с кем связываешься.
***
Колби вошла в раздевалку и, развернувшись, сложила руки на груди. Маккензи прошла за ней и резко остановилась, чуть не наткнувшись на женщину.
“Говори, что хотела,” - потребовала Колби, радуясь, что ее голос звучит гораздо увереннее, чем она себя чувствовала.
“В первую очередь я хотела сказать, что ты выглядишь просто потрясающе.”
Колби замерла от неожиданности. Какого черта это было? Комплимент?
“Ты позвала меня сюда, чтобы получить деньги за комплимент? Теперь ты действуешь так?”
“Нет, я… я…”
Снова краснеет? И заикается? А эта женщина неплоха, совсем неплоха.
“Я не думала, что увижу тебя здесь.”
Колби несколько раз меняла свое решение, не зная, идти ей на встречу выпускников или нет.
В последнюю минуту она решилась и, арендовав машину, отправилась в трехчасовой путь из Портленда. Ей предоставилась прекрасная возможность показать Маккензи Брент, как та была неправа. Колби была успешной женщиной, а не “никчемной малявкой”, как однажды назвала ее Маккензи в разговоре со своими друзьями.
Она уехала из города и чего-то добилась. Она больше не была испуганной маленькой девочкой, прячущейся за копной волос на задней парте. Колби хотела ткнуть этим в лицо Маккензи Брент.
Но проблема была в том, что женщина, стоящая перед ней сейчас, совсем не была похожа на ту девчонку, которую она знала когда-то. Нет, общие черты сохранились, только теперь черные волосы не были стянуты в тугой хвост, а любимую одежду Маккензи в школьные годы - бесформенные джинсы и ветровки - было бы грехом надевать на такое прекрасное тело. Но это все еще была та самая Маккензи Брент, которая беспричинно толкала и пихала ее и обзывала то “тощей”, то “костлявой”, в итоге остановив свой выбор на “костлявой”.
По телу Колби пробежал мороз, и она потерла руки, пытаясь согреться.
Глаза Маккензи проследили за этим движением, ненадолго остановившись на груди Колби, а затем вновь вернулись к лицу. Это был не первый раз, когда натуралка оценивала ее грудь. Но взгляд Мак не имел ничего общего с тем взглядом, который бросали на нее другие женщины, оценивая как соперницу.
Страсть. Если у Колби еще были какие-то сомнения в ориентации Маккензи, то сейчас они исчезли. Ее соски затвердели и она почувствовала, как намокли трусики. Значит, так? Все, что мне нужно - это чтобы какая-то стерва из моего прошлого бросила на меня страстный взгляд? Просто прекрасно.
“Я здесь, и твои две минуты заканчиваются,” - резко сказала Колби.
“Я хочу извиниться. Мне жаль, что я так ужасно относилась к тебе, когда мы были детьми.”
Колби была шокирована. Она не ожидала такого скорого и, казалось, искреннего извинения.
“Мы не были детьми. Мне было семнадцать. А тебе… девятнадцать?”
“Нет, мы ровесники. Может, я на несколько месяцев старше, но…”
Теперь настала очередь Колби запинаться. От удивления.
“Но я слышала, что ты…”
“Осталась на второй год? Ты тоже поверила в эти бредни?” - Маккензи улыбнулась. - “Это был обман. Перед тем, как переехать сюда, мы с родителями жили недалеко от границы с Мексикой. Там запросто можно сделать поддельное удостоверение личности, а употреблять алкоголь в Тихуане разрешено с восемнадцати лет.” - Маккензи пожала плечами. - “Я легко заводила друзей, покупая им сигареты. А если они меня спрашивали, почему мой возраст не соответствует классу, в котором я учусь, отвечала, что осталась на второй год. Слух распространился и скоро все считали меня малолетней преступницей, которая пропустила пару лет учебы, потому что была в колонии. А я не стала никого переубеждать.”