Реванш (ЛП)

“Да, немного, но я слышала столько хорошего об этом клубе, и мне нужен личный тренер.”
“Мы уже закрываемся, и в моем расписании нет свободных мест.”
Колби кивнула, спокойно встала и, взяв книгу, направилась к выходу.
Маккензи наблюдала за ней с отвисшей челюстью, которую ей удалось захлопнуть, только когда Колби подошла к двери и обернулась.
“Увидимся завтра.”
“Подожди. Что значит - увидимся завтра?”
“Это значит, что я вернусь завтра, и послезавтра, и послепослезавтра, если придется.”
“Это будет воскресенье. В воскресенье мы не работаем.”
“Тогда я вернусь в понедельник.”
“Зачем? Разве ты еще не все разузнала?” - в груди Мак поднялась волна злости, и она больше не собиралась с ней бороться. Не в этот раз.
“Значит, ты в курсе.”
Это было утверждение, а не вопрос.
“Что ты лгунья? Да, я в курсе.”
“Я никогда не лгала тебе,” - с негодованием возразила Колби.
“А когда ты говорила мне правду? Ты приехала на встречу выпускников, чтобы соблазнить меня и предоставить Арнелту и Барб доказательства.”
“Это не так.”
Маккензи хотелось закричать, чтобы Колби оставила ее в покое и убиралась из ее жизни, чтобы дала ей возможность исправить свои ошибки. Но она так стиснула зубы, что сквозь них не могло проникнуть ни одного слова.
Колби хотела прикоснуться к ней, но застыла на середине движения. Она стояла так близко, что Мак опустила глаза, не в силах смотреть на бывшую одноклассницу. Перед ней была еще одна ее ошибка. Как Колби может выглядеть столь невинной после всего, что сделала?
“Я не знала, чего они хотели, Мак. Они сказали, что ты изменяешь Нику, и я подумала…”
“И ты подумала, что будет вполне приемлемо заняться со мной сексом в раздевалке?”
“Я не планировала это, Маккензи. Ты можешь считать ложью все остальное, но только не это. Прошу тебя.”
Мак отвернулась, чтобы не видеть умоляющего взгляда Колби. Ей не хотелось верить ни одному ее слову. Но Маккензи не могла забыть, какой беспомощной делала ее в старших классах неспособность к общению, и как она срывала злость на саму себя на одноклассниках. Мак гордилась тем, какой она стала за последние десять лет и ненавидела себя за то, какой была раньше. И Колби Деннис не удастся снова превратить ее в прежнюю Маккензи.
“Зачем ты здесь, Колби?” - чем быстрее она с этим справится, тем быстрее ее жизнь вернется в обычное русло.
“Я здесь… Я здесь для того, чтобы извиниться.”
“Извинениями ничего не исправить.”
“Что я сделала, Мак? Скажи мне, в чем ты меня обвиняешь, потому что, кажется, мы говорим о разных вещах, а я хочу знать, от чего защищаться. Они лгали мне. Они даже не упоминали об Оливии. Они сказали мне только половину правды.”
“И ты сказала мне только половину правды. Это тоже делает тебя лгуньей.”
Услышанное шокировало Колби больше, чем если бы Маккензи влепила ей пощечину.
“Ты права. Я не могу отрицать этого, но и ты не удосужилась сообщить мне, что у тебя есть дочь.”
Мак забыла, о чем они спорили. Она не жалела, что не рассказала Колби об Оливии. Ее обязанностью было заботиться о дочери и защищать ее. Колби была всего лишь увлечением, и Маккензи собиралась держать ее подальше от Оливии. Даже если их короткий роман продлился бы немного дольше, она была уверена, что однажды ему бы пришел конец. Чего Мак действительно не ожидала увидеть - это выражение сильной боли на лице Колби. Она почувствовала, что злость потихоньку отступает и на ее место приходит растерянность.
“Давай поговорим об этом. Пожалуйста.” - попросила Колби.
“Здесь не о чем говорить. Тебя наняли сделать работу. Ты ее сделала.” - Маккензи повернулась к своему кабинету. Она надеялась, что Колби поймет намек. Когда же, вместо того, чтобы уйти, женщина последовала за ней, злость, кипевшая у нее внутри, вырвалась наружу. Мак обернулась и выбросила вперед руку.
“Хватит, черт возьми!” - она не ожидала, что Колби окажется так близко. Сердце Маккензи замерло, когда она с размаха ударила Колби в грудь, а выражение ужаса у той на лице окончательно растопило ее решительность.
“О, господи! Я не хотела.” - Мак притянула Колби к себе, с болью в сердце осознавая, насколько бывшая одноклассница меньше ростом и слабее ее самой. Когда Колби расслабилась в ее объятиях, Маккензи отодвинула злость и все незаданные вопросы на задний план. Всего на минуту. Всего на одну минуту.
“Мак, дай мне шанс все исправить. И после, если ты все еще захочешь, чтобы я исчезла из твоей жизни, я так и сделаю. Обещаю, я никогда не…” - Колби замолчала, и что-то в этой паузе заставило Маккензи почувствовать надежду. - “Я никогда не вернусь.” - закончила Колби так, словно эти слова вытаскивали из нее силой.
Долгое время Мак удавалось сдерживать слезы, благодаря кипящей в ней злости на Колби, Коплендов и, хоть и гораздо меньше, но и на Ника, неспособного противостоять им. Но вскоре злости стало недостаточно, и она почувствовала, как слезы сами собой хлынули из ее глаз.
Ноги Маккензи ослабли, и когда она покачнулась, Колби подхватила ее, успокаивая ласковыми звуками, похожими на те, что Маккензи часто использовала сама, успокаивая Оливию. Нежная рука поглаживала ее по спине. Мак положила голову на плечо Колби, и глухие рыдания вырвались из ее груди. Она понимала, что не должна позволять Колби вот так обнимать ее, но прошло слишком много времени с тех пор, когда Маккензи могла найти в ком-нибудь утешение.
“Мне так жаль, что я приняла участие в этом деле,” - тихо прошептала Колби, когда рыдания Мак немного утихли, и та выпрямилась, старательно избегая зрительного контакта. Но Колби взяла ее за подбородок и повернула лицом к себе. Маккензи знала, что оно опухло и покраснело, а из носа лились сопли, но взгляд Колби был понимающим, а щеки, к ее глубочайшему изумлению, мокрыми от слез. Колби изо всех сил старалась встретиться с ней взглядом, но Мак не хотелось видеть искренность, которая так явно читалась в нем. Она не могла позволить себе доверять этой женщине. Не сейчас. И никогда.
“Ты не понимаешь всей серьезности своих действий. Какую бы информацию обо мне ты им ни дала, они воспользуются ею против меня. Я не могу позволить себе таких же дорогих адвокатов, какие есть у них.”
“А Ник? Я знаю, что вы собираетесь разводиться. Это из-за того, что он узнал о тебе правду?”
“Он всегда знал ее. Я никогда не лгала ему. Наш брак был только фикцией. Моему отцу нужно было доказательство того, что я не лесбиянка, а родители Ника хотели, чтобы у него был дом, семья, дети и все остальное по списку. Нам показалось, что мы сможем успокоить их всех простой бумажкой. Почему бы и нет, - мы и так были соседями по комнате. Мы думали, что ничего не изменится, зато у нас появится прекрасное прикрытие. Это было глупо. Мы были идиотами.”
“Почему же тогда он просто не скажет своим родителям, что знает о твоей ориентации и не имеет ничего против того, что ты растишь Оливию?”
“Потому что у нас есть договор, правила которого сейчас я не могу изменить.”
“Он ведь гей, не так ли?”
Маккензи колебалась с ответом.
“Все в порядке. Ты можешь не отвечать. Я знаю, что это так. Но он - биологический отец Оливии, правда? Пожалуйста, не подумай ничего плохого, но если это не так и вы воспользовались донорской спермой, то Копленды не имеют никакого права требовать опеки над Оливией.”
“Оливия - дочь Ника,” - сказала Мак и ей показалось, что на лице Колби промелькнуло разочарование. - “Мы сделали это старым проверенным способом.”
“Хорошо,” - кивнула Колби, отпуская ее и отстраняясь.
Едва горячее тело Колби перестало прижиматься к ней, Маккензи почувствовала, как холодный воздух укутывает ее. Обхватив себя руками, Колби опустила глаза. “Кухонная спринцовка,” - наконец, призналась Мак, заливаясь краской.
“Вы с Ником использовали…” - сначала Колби выглядела довольной, затем растерянной и снова довольной. - “Значит, вы не…?”
“Нет.” - Маккензи любила Ника, но сама мысль о том, что они могли зачать Оливию так, как изначально подумала Колби, бросала ее в дрожь.